Не на того напал!

Лечу по этажу за этим атлетом, что играет нечисто. Сталкивает тумбу с вазой, которая красиво и незаметно летит на меня. Перепрыгиваю её, ухожу в сторону и матерюсь, когда вода попадает на рубашку. Ткань липнет к телу, холодит при беге кожу, но это последнее, на что я обращаю внимание.

Потому что этот шкет скидывает всё в мою сторону по пути.

Не успеваю уклониться, но всё равно несусь за ним на всех порах. Ветер, которого нет в доме, но он создаётся из-за скорости бега, гудит в ушах, а сердце гулко бьёт по рёбрам.

Что-то острое летит мимо лица, касается щеки. Щиплет, разрезая кожу, пока спотыкаюсь о ковёр и чуть не падаю.

Но всё же выравниваюсь.

Между нами каких-то три метра, которые вот-вот нагоню.

Протягиваю руку и ругаюсь матом, лишь бы не придушить этого отморозка, как только возьму его за шкирку.

Ускоряюсь, ощущая, как горят икроножные мышцы.

Воришка подбегает к лестнице, скатывается по поручню, а я спокойно перепрыгиваю через лестничный пролёт.

Пацан, наконец, делает свою первую ошибку. Растерявшись, забегает на второй этаж, несётся вперёд.

Вот здесь я его и нагоню!

Но неожиданно и для него, и для меня одна из деревянных лакированных дверей резко открывается. И если я успеваю пробежать дальше, чуть поменяв траекторию, и затормозить, то грабитель… Врезается носом во внезапно появившуюся преграду.

Громкое «ойк» раздаётся по всему этажу и тонет в глухом ударе тела о пол.

Останавливаюсь, смотрю на Лили, что так вовремя вышла из комнаты и сохранила мои лёгкие, и улыбаюсь.

Нет, умеет же она всё-таки вовремя появиться!

— Я его у-убила?! — шепчет ошарашенно, смотря на еле шевелящееся тело на ковре.

Если бы!

Но нет.

Подхожу к пацану, поднимаю его с рывком за шкирку. Тот держится за разбитый нос и голову, которым досталось больше всего.

Хватаю его за ворот толстовки, впиваюсь в плотную ткань и резко прижимаю к стене.

— Лиль, — произношу её имя чуть с хрипотцой. Прочищаю горло и говорю уже чётче. — Полицию вызови.

Изначально я думал, что у мелкой воображение заиграло, а тут нет. Оказалось, грабитель-то правдивый. Вот и не стал ей сразу говорить сделать это.

— Ага, хорошо! Сейчас! — паникует, но делает.

И пока Цветочек судорожно набирает номер полиции, с пристрастием допрашиваю шкета, что помешал мне принять душ и завалиться спать.

И при этом запугал Лили, которая продолжала заикаться до самого приезда полиции.

— А ну, сядь, — ванилька, одетая в один махровый розовый халат, впивается своими ноготками в мои плечи. Пытается усадить на диван, но у неё плохо получается.

Смотрю на неё сверху вниз, устало улыбаюсь и невольно засматриваюсь на красивые и стройные ножки.

Она такая миленькая.

И выглядит по-домашнему.

— Да забей, Лили, — пытаюсь отмахнуться, но всё же поддаюсь — сажусь под слабенькой силой Цветочка на диван. — Это же царапина.

Трогаю пальцем разрезанную щёку. Чувствую влажное, мокрое и не сразу понимаю, что на лице кровь. Ну и пофиг. Не умру же.

— А ну не трогай!

Маленькие ладошки бьют по руке.

— Сейчас ещё заразу занесёшь!

Да тебя туда занеси… Весь организм захватишь.

Лили судорожно смотрит по сторонам. Нервничает.

— Я аптечку принесу. Здесь сиди!

Устало выдыхаю и всё же принимаю её маленькую игру. Сил не остаётся. Сижу трупом на диване, откидывая голову на спинку.

Ну почему именно сегодня?

Мозг отказывается работать, как и тело.

Частично.

Как только Лили резко разворачивается, сверкая обнажённой кожей под халатом, одна часть моего тела активно начинает работу.

Старик, тебе на покой пора. Сейчас бы на свояченицу свою реагировать.

Это у меня просто секса давно не было с Розой. Вот для меня сейчас все девушки — как красная тряпка для быка.

Поэтому пока Цветочка нет, хватаю рядом лежащую подушку и опускаю себе между ног, прикрываясь.

Когда там уже Роза приедет?

И как назло вчера уснул. Вытерпел бы, может, сейчас так не реагировал бы.

Как раз-таки когда Лили возвращается, всё утихает.

Девчонка трясущимися пальцами открывает аптечку.

— Да не торопись ты, — одёргиваю её. — Не убежит пациент. Сижу здесь, смиренно жду.

Она кивает, но всё равно пытается не медлить. Достаёт перекись, ватку и смачивает ту в растворе. Подходит ко мне, прикладывает к щеке. Слегка морщусь, и Ланина тут же начинает дуть на ранку.

С усердием.

— Сейчас улетишь, ветродуйчик, — усмехаюсь и опускаю взгляд вниз.

Зря я это делаю.

На глаза попадается женская грудь, которая сверлит меня из выреза халата.

Да ну.

Переутомился, блин.

Перехватываю аккуратно запястье Цветочка и встаю со своего места.

Хватит нам на сегодня контакта. Я опять начинаю забываться. Головой понимаю, что Лили моя будущая родственница, а вот тело слишком остро реагируют на её присутствие.

Мозг от запаха фруктового геля для душа отключается. А это именно он. Раньше думал, что это духи, но теперь нет.

Точно гель.

Отстраняю маленькую ладошку от своего лица и жёстко, сам от себя не ожидая, произношу:

— Всё нормально, не помру. Спасибо, — встаю с дивана и отпускаю её теплую руку. — Домой поеду. Как будто на тренировке побывал, поэтому пора в душ и спать. Нам завтра ещё на работу. Тебе бы тоже отдохнуть и спать лечь. Глаза вон все красные.

Поднимаю ладонь и опускаю её на блондинистую макушку. Натуральная, некрашеная. В маму вся пошла. Ольга такая же светленькая.

Тереблю её по волосам и улыбаюсь, наблюдая за тем, как мелкая опускает взгляд вниз. Краснеет на глазах. А я залипаю. Когда бледные щёки краской наливаются. Глаза сверкают, но замечаю это поздно — прикрывает их и пытается скрыть своё смущение.

— С тобой одни приключения.

— Наверное… — шепчет одними влажными губами.

Хмыкаю и отпускаю руку.

Уходить пора. Чувствую, моё пребывание здесь закончится слишком печальным исходом.

И озвучивать в голове его не хочу.

Боюсь сорваться.

— Ладно, Лилия Максимовна, до завтра. Не опаздывайте.