— Привет, Кейд, — улыбнулась она и села рядом на высокий стул у стойки бара.

Глаза Кейда расширились, когда он без тени смущения разглядывал привлекательную женщину, появившуюся перед ним.

— О-о, что мы здесь имеем? — оживился он. — Не может быть! Это невероятно! Не верю своим глазам… Санни! Он резко повернулся на высоком стуле и в следующий момент заключил ее в объятия. — Черт бы меня побрал! Ты классно выглядишь. О Боже, ты повзрослела…

— И как ты это находишь? — засмеялась Санди. — Ты тоже прекрасно выглядишь, — мягко произнесла она. Не страшно, что губы ее дрожат. Не страшно, если он заметит это. Он прекрасно знает, как остановить эту дрожь. — Я часто вспоминала тебя, Кейд. Чаще, чем этого требуют приличия. Солги мне, Кейд. Скажи, что тоже вспоминал меня.

— Малышка, это не будет ложью. Я думал о тебе больше, чем о любой другой женщине. Прошло так много времени… Ты знаешь, чем я занимался. Я много ездил повсюду. То, что было между нами, прекрасно, но мы оба понимали, что это не могло иметь продолжения… Мы оба это знали, Санни.

— Ты неправ, Кейд! Я этого не знала. Я хотела, чтобы это было навсегда. Я любила тебя. Разве ты не помнишь? Солги еще раз, скажи, что помнишь…

— Восемнадцать лет — большой срок, — выдавил из себя Кейд.

Спазмы сжали горло, когда он увидел, как откровенно и жадно смотрит на него Санни. Кто сказал, что люди с годами меняются? Кто мог утверждать, что время изменило Санди Уотерс? У нее могла быть другая прическа и другие духи, но сама она осталась прежней. То же беззащитное выражение глаз, те же полные зовущие губы, которые сейчас дрожали от волнения. Она осталась той же молоденькой девчонкой, которая когда-то прильнула к нему, испытывая стыд и страх. Люди, рожденные, как Санди Уотерс и Кейдер Хэррис, в бедных кварталах города, никогда не меняются. Меняются времена, меняются обстоятельства, но люди — никогда.

Кейдер поставил локти на полированную стойку бара, где его уже дожидалась выпивка. Гостиница «Лемон Дроп», вероятно, построена недавно. По крайней мере, во время его отсутствия. Красивая, в нью-йоркском стиле, повсюду полировка и бархат, отдельный зал для обедов и ужинов. Конечно, он встречал места и получше, но были и похуже. Для такого города, как Хейден, это вполне приличное заведение.

В широком затуманенном зеркале за спиной бармена глаза Кейдера неотступно следовали за Санди, выполняющей свою работу. Он слышал ее мягкий хрипловатый смех, Фигура у нее стала еще привлекательнее — чуть полнее и женственнее, хотя и не потеряла девичьей упругости и стройности. Мужчины бросали на Санди восхищенные, откровенно оценивающие взгляды.

Кейдер вдруг осознал, что ему не нравится, что кто-то другой разговаривает с Санди, заставляет ее смеяться. Он видел, какими глазами мужчины смотрят на нее, и это его раздражало. Впрочем, чего он ожидал? Мальчики превратились в мужчин, и если раньше они украдкой бросали на нее страстные взгляды, то теперь смотрят с нескрываемой похотью.

Сделав большой глоток, Кейдер постарался подавить в себе старое, вернувшееся из юности собственническое чувство и желание оградить ее от всех. Но теперь Санди не нуждалась в его защите. Она научилась справляться сама. Чувство сожаления охватило его, содержимое стакана показалось горьким. Затем он заметил, как Санди бросила на него быстрый взгляд. Под внешней утонченностью и уверенностью проглядывало все тоже выражение испуганной девочки. И выпивка сразу стала слаще на вкус.

* * *

Когда Санни Уотерс вышла из «Лемон Дроп», она лишь слегка удивилась, увидев, что Кейдер Хэррис ждет ее на автостоянке. Она приблизилась, и он выглянул из окна автомобиля. Свет от фонаря падал на его светлые волосы, делая их серебристыми. Невероятно длинные ресницы окаймляли его темные глаза. Он взглянул на нее, и она почувствовала, как ноги ее подгибаются.

— Мне ехать за тобой, или, если хочешь, я отвезу тебя домой? — слова прозвучали не как вопрос, а, скорее, как утверждение. Это было похоже на Кейдера — отбросить всякие условности и сразу перейти к делу.

— Поезжай за мной, — услышала она свой голос.

Санни ехала по главной улице по направлению к дому и обдумывала, как могла бы повести себя с ним — заморочить ему голову, разыграть, — но это было совсем ей не свойственно, а Кейдер слишком хорошо знал ее. Как давно это было, чертовски давно, но, как и прежде, при виде его она чувствовала возбуждение. «Собака Павлова! — Она поморщилась. — Стоит только один раз взглянуть на Кейдера, как в голове звучит звоночек и между ног становится влажно».

Санди с трудом вставила ключ в замок, чувствуя за спиной присутствие Кейдера. Наконец дверь открылась, и ее рука потянулась к выключателю. Он схватил ее за запястье и прижался губами к ее ладони.

— Не включай свет, Санни. Он нам не нужен, правда? Разве мы не помним друг друга, как будто все было вчера? — голос его звучал хрипло и нежно.

Его губы были совсем близко, около ее уха, и она чувствовала на шее его дыхание. Дверь за ними захлопнулась. Не церемонясь, он притянул к себе Санни. Она почувствовала силу его желания и нарастающее возбуждение, ощутила, как напряглась его спина под светлой спортивной курткой, как дрожь пробежала по всему его телу. Ее губы жадно слились с его губами, исчезли все эти годы, разделявшие их, она почувствовала, как страсть охватывает ее.

Он последовал за ней в спальню, вдыхая аромат духов, который исходил от занавесок, от покрывала на кровати, смешиваясь с запахом пудры и лака.

— Я хотела, чтобы ты посмотрел мою квартиру, — тихо произнесла она. — Мне хотелось, чтобы ты увидел, чего я достигла с тех пор, как покинула бедную окраину.

— Ш-ш, — пробормотал он, — я увижу все это позже. А сейчас хочу смотреть только на тебя, — он потянулся к туалетному столику и включил ночник. Розоватое тусклое сияние залило комнату. — Позволь мне смотреть на тебя, Санни.

Санни удивленно ахнула. Неужели он помнит, как они в первый раз встретились в бедной лачуге его отца? В ту ночь они были совершенно одни. Его отец кутил в борделе тетушки Кледи, и Кейд заверил ее, что он не вернется до утра. В ту ночь Кейд тоже целовал и ласкал ее, говорил, что хочет ее, что любит ее, Он прошептал тогда: «Позволь мне смотреть на тебя, Санни».

Ее словно стремительно затягивало в бурный водоворот, но вода была горячей, как кровь. Прошлое и настоящее смешались у нее в голове, она снова стала шестнадцатилетней девчонкой, снова любила Кейдера Хэрриса, и та далекая, первая страсть снова была готова захлестнуть. Неважно, хорошо это или плохо. Существовал только Кейдер, чьи пальцы, ласкающие ее грудь, обещали необыкновенное блаженство. С ним она чувствовала себя прекрасной и желанной. Он заставлял ее хотеть лишь одного — принадлежать ему. Отдавать, отдавать, отдавать ему себя — безоглядно и безгранично…

— Ты так прекрасна, Санни! Так прекрасна, — прошептал он, а затем сел на край постели и прижался лицом к ее животу.

Ей хотелось быть прекрасной только для него. Ей хотелось сделать его счастливым, доставить ему удовольствие. Его наслаждение принесет наслаждение и ей, как он учил ее, когда ей было четырнадцать лет, Он опустил ее на постель, склонился над ней и стал ласкать ее губы, проникая языком глубоко в ее рот. Она отвечала на его поцелуи, касаясь кончиком языка его губ, помня, как ему это нравилось.