своего места, и направился к турели в грузовой кабине. Настя же, облокотившись о штурманский столик, прикоснулась к горошине за ухом, и продолжила.

— Ещё я могу определять приближается ли цель или отдаляется и расстояние до неё. Правда, если она групповая, то до ближайшей. К примеру, если вперёд вырвется «Стриж», то идущую за ним эскадрилью истребителей я уже не определю.

— Но это если он не оторвётся от них на версту, — уточнил я.

— Да. Но и тогда, я замечу только один из аэропланов.

— И что нужно для того, чтобы ты развивала эту свою способность?

— Медитация в полёте, это пока всё, о чём я могу сказать. Ну, сколько мы летали, и уж тем паче, сколько я могла пребывать в медитации. Полчаса, максимум, после чего мне нужно было возвращаться к штурманскому столику.

— Так вот почему ты постоянно уходишь к носовой турели, — понял я.

— Ну да, — подтвердила Настя.

— А на земле?

— Пробовала. Но ощущения совершенно не те. В полёте всё совсем по другому.

— То есть, для тебя нужен полёт и просто покой. Какая-то там особая поза не нужна, ну я не знаю, лотоса там.

— Зачем, — улыбнувшись, возразила она. — Достаточно просто удобно сесть, и расслабиться.

— То есть, кабина штурмана на «Стриже» с удобным креслом вполне подойдёт?

— Думаю да. А вы что же из-за меня специально хотите купить «Стрижа»? — тут же удивилась она.

— Во-первых, не вы, а ты. Помнишь? А во-вторых, иметь в команде целителя и не использовать его потенциал, глупость несусветная. И если для этого нужно понести определённые траты, то я не вижу причин этого не сделать.

— Спасибо, — только и оставалось ответить ей.

— Погоди, но если ты можешь обнаруживать амулеты, то как тогда ты не заметила тот маяк, что нашёл Гаврила?

— Тогда я обнаружила их два. Один подсунула Гавриле, второй лишила Силы.

— Два «Маяка»? — уточнил я.

— Я подумала, что один из них поставили те, кто может разыскивать меня.

— Вполне возможно. Мы будем учитывать и этот вариант. Хотя и в моём случае возможен интерес с двух направлений. Больше «Маяков» не было.

— Ещё один нашла, в Галиче. С ним разобралась сама, не хотела привлекать к себе внимание.

— По ним ведь можно определять где их пара, — заметил я.

— Я и определила. Семьсот сорок сажен на северо-восток.

Я извлёк из памяти план стольного града Галич и очертил сектор, один из лучей от порта упёрся в особняк, где проживало семейство господина Зарокова, владельца ювелирного дома. Кто бы сомневался, что он попытается выйти на умельца сумевшего получить технологию выращивания корундов. Но, тут ничего страшного.

— С этим нормально. Ювелир решил поохотиться за секретом.

— Ювелир? — удивилась Настя.

— Что за ювелир? — поддержал её Гаврила.

Тот факт, что я выращиваю синтетические корунды я всё ещё хранил в тайне. Они конечно знали, что я чем-то там занимаюсь в подвале, но понятия не имели что это. Пришлось рассказать, чем ввергнуть их в ступор. Ну, а какой должна была быть ещё реакция, если я мог позволить себе обложиться охраной из наёмников и проживать в своё удовольствие хоть в той же столице.

— Скучно мне сладко спать и вкусно есть, — объяснил я свою позицию. И тут же перевёл разговор, — Настя, а что за «Морок» такой?

— Вообще-то, по сути название не верное, и в трактатах он называется «Конструктом незначительности», но не прижилось, стал «Мороком», — начала объяснять она. — К обороту запрещён, использование приравнивается к другим запрещённым амулетам. Он не насылает видения и не скрывает своего хозяина, просто делает так, что тот не привлекает к себе внимания. Идёт прохожий и идёт, что с того. Лезет при тебе кто-то из окна, и пусть себе лезет эка безделица.

— И происходит это ровно до того момента, пока он сам не привлечёт к себе внимание, — догадался я.

— Да, именно так и есть. Причём если привлёк внимание одного, то остальные на него по прежнему не обращают внимания. Если только чего-то не случится, когда не замечать уже нет никакой возможности.

— Ясно. Хороший камешек. Надо будет поэкспериментировать.

— За его использование привлекут к ответу, — предупредила она.

— А мы никому не расскажем, — подмигнул я…

За разговорами время перелёта до Владимира прошло незаметно. Признаться, нашему с Гаврилой любопытству не было предела, и Настя поведала нам о многом, хотя вопросов от этого стало только больше. И, да, нередко она уходила от ответа ссылаясь на своё незнание, однако меня не отпускало ощущение, что Бирюкова скорее не желает раскрывать все свои карты.

Трудно её за это винить. Я и сам, не больно-то откровенен. Так чего же ожидать от моего штурмана. Впрочем, кое в чём мне всё же открыться пожалуй придётся. Как и постараться сделать так, чтобы она вошла в мой ближний круг. И у меня уже было припасено средство, которое с большой долей вероятности накрепко привяжет её ко мне…

Контора присяжного поверенного Митрофанова не претерпела изменений. Да и с чего бы. С момента моего первого посещения прошло всего-то два месяца. Хотя за это время и успело произойти многое.

Секретарша сидела в том же наряде, и украшениях. Сомнительно, что ей не во что переодеться, просто так совпало. А как же иначе-то, ведь внешний вид помощников, это лицо адвокатской конторы.

Денисов опять сидел на своём стуле в углу, делая вид, что увлечён статьёй в газете. Хотя-а-а, однозначно читает, нужно же держать руку на пульсе столицы. Но и в том, что контролирует обстановку в приёмной, никаких сомнений. Не из-за необходимости, просто это у него уже в крови.

Помимо этих двоих, в креслах у журнального столика сидела пара посетителей. Благообразная дама, весьма эффектной наружности. На голове шляпа с широкими полями и темной вуалью, скрывающей её лицо. На руках тёмные лайковые перчатки, и никаких украшений. Даже традиционной броши на жабо нет. Похоже дама боится быть узнанной по имеющимся у неё украшениям. Наверняка и платье не её, а с чужого плеча. Отсюда вывод, она тут по весьма щекотливому делу.

По другую сторону от столика мужчина лет сорока, в тёмно-синем сюртуке, неприметной наружности. Пройдёшь мимо такого и не запомнишь. Типичный среднестатистический мещанин.