сохранилось. По симптомам я могу предположить, что это кураре, распространённый среди дикарей Южно-Американских архипелагов. По всему я должен был умереть, однако вы появились вовремя, и вытащили меня с того света. Вывод. Вы целитель. Сильный, или слабый, я без понятия, но то, что целитель, однозначно.

— Да, нас называют целителями, хотя мы себя зовём одарёнными, — идя рядом со мной, просто ответила она.

— Вы скрываетесь?

— Да.

— Могу я поинтересоваться о причине?

Слишком многого хочу? Не имею права на подобные вопросы? Вовсе нет. Она может не пожелать на них отвечать. Но задать их, и с большой долей вероятности все же получить ответы я могу. Хотя бы потому что пришёл за ней в участок, и рисковал вынимая её из заточения. Подозреваю, что она сумела бы выйти и без моей помощи, и сделала бы это куда тише, но я всё же за ней пришёл.

— Мой учитель жил при кувалдыкском князе. Тот решил отложиться от Оренбургского великого княжества и стать удельным. Ему стала известна технология массового производства алюминия, которому по силам заменить фанеру, выигрывая у неё как в массе так и в прочности. И именно на это он сделал ставку. Ему нужно было лишь выдержать первый натиск великого князя Орехова, продержаться какое-то время, пока усобица не привлекла бы внимание государя, и при его поддержке получить право на владение удельным княжеством.

— Плохой план. Я бы даже сказал, никудышный. Противники царя уже пропустили серьёзный удар после того, как на столе Большекаменского великого княжества оказался сторонник государя. Позволить себе проиграть снова, они не могли. Только идиот сделал бы ставку на то, что князья будут наблюдать со стороны за этой внутренней замятней. Более чем уверен, что они предоставили Орехову свои дружины без каких-либо условий. Куда проще было отправиться на дальневосточные рубежи, получить там удел без риска быть раздавленным, и развить княжество за счёт производства. Не суть. Так отчего вы в бегах?

— Учитель поддержал Туровского.

— Глупо.

— Всё зависит от цели. Он хотел приблизиться к источнику Силы, и посчитал, что риск этого стоит.

— Даже если вы участвовали в заговоре, должны быть пока ещё слабой целительницей. А ученики у одарённых, насколько мне известно, ценятся весьма высоко. Кстати, с чего бы? Неужели им так хочется непременно передать свои знания последователям? Ну и организовали бы тогда академию, где и делились бы своими познаниями.

— Одарённые многие свои знания хранят в тайне, — покачав головой, возразила она. — Но каждый из них мечтает иметь ученика. И причина в том, что опираясь даже на слабого одарённого можно серьёзно развить поток взаимодействия с Силой и вместилище. Работает это только в одну сторону, более слабый может поддержать сильного. В свою очередь учитель старается помочь ученику как можно сильнее развиться. Потому что в этом случае они и сам развивается куда быстрее. Если же медитация проходит ещё и рядом с источником, то эффект усиливается в разы.

— Понятно. Непонятно только отчего вы скрываетесь. Ведь по сути, вам ничего не грозит. Я так понимаю, учитель скрывал вас, а значит опасался, что его ученицу может отжать целитель при дворе великого князя, вывод, у него ученика нет. Вам, по сути ничего не угрожает, кроме смены наставника.

— За исключением того, что меня посадят на цепь. При совместной работе с Силой, ты словно обнажаешь свою душу. И если человек тебе неприятен, это всё равно, что жить с постылым мужем. Я хочу сама выбрать с каким боярином или князем быть рядом, и уж тем более с кем рука об руку опускаться в глубины Силы.

— Получается, что вы сейчас скрываетесь, чтобы достичь более или менее значимых высот, и только после этого начать присматривать себе… Скажем так, покровителя.

— Одно другому не мешает. Опять же, кто сказал, что вы не решите занять отцовский стол.

— Мне этого не нужно.

— Но вас к этому вынуждают. И если вы его всё же займёте, то не станете терпеть рядом того, кто предал вашу семью.

— С чего вы взяли, что Брилёв причастен к заговору?

— Иначе и быть не может.

— Объясните?

— Возможно. Позже, — с налётом таинственности ответила она.

— Ну, позже, значит, позже. Сейчас же нам нужно решить другую проблему. Разумеется, если вы пожелаете присоединиться.

— Коль скоро решила пока остаться в вашей команде, то должна помогать. Я так понимаю, что вы желаете навестить того, кто направил руку убийцы.

— Скорее принял заказ.

— Кстати, почему вы помогли ему избежать виселицы?

— Я обещал, что за на ответы на вопросы умолчу о некоторых обстоятельствах нападения. В результате сэкономил время, а убийца отправится на каторгу. Как оно и предусмотрено по закону.

— За использование «Стилета», «Морока» и яда неподвластному «Лекарю» предусмотрена смертная казнь.

— Это уже детали. Нужно держать своё слово, в будущем подобная репутация окупится сторицей. Уж поверьте моему опыту.

— Вашему опыту, — недоверчиво произнесла она.

Ну что тут сказать. Восемнадцатилетний мальчишка рассуждающий о жизненном опыте выглядит по меньшей мере странно.

— Я много читал, — пожав плечами, ответил я.

Одарённая. Признаться, пока я плохо себе представлял какие выгоды это может сулить. И выгоды ли. Может наоборот, дерьмо будем черпать лопатами. Но пока меня всё устраивало. А чем это обернётся в будущем, покажет время. Ну и пока суд да дело, нужно попробовать раскопать об этих целителях всю доступную информацию.

М-да. Вопросов конечно воз и маленькая тележка, но на первый раз достаточно. Опять же, время поджимает. Нужно успеть управиться ещё до рассвета. Имелось предчувствие, что как только слухи о покушении расползутся по городу, то тянуть за эту ниточку будет уже бесполезно. А знать не мешало бы. Ведь кто-то же перехватил меня у демидовских стражников.

Мы поймали извозчика, и покатили к гостинице. «Лжекамень» это конечно замечательно, но при получении информации хотелось бы использовать более весомый аргумент. А вообще, не помешало бы его носить не в саквояже, а с собой, во внутреннем кармане сюртука. Благо места занимает немного, а вот времени может сэкономить уйму.

По возвращении в гостиницу растолкали Гаврилу. Узнав о покушении на меня, он был готов порвать как тузик грелку любого. Правда это ему вовсе не мешало недовольно ворчать по поводу всяких разных ублюдков, много о себе думающем мальчишке, и о недалёком себе, позволившему тому разгуливать