Они вышли в коридор. Там, прижавшись к переборке у выхода напалубу, бдил высокий худой моряк столь же печального облика. Сначала выглянулнаружу, и только потом кивнул им, что путь свободен и безопасен. Еще один ждална палубе. Пошел на цыпочках впереди, озираясь и положив руку на кривую рукоятьпистолета. С высоты своего королевского опыта Сварог моментально определил, чтоимеет дело с самым настоящим заговором.

Обойдя бизань-мачту, они спустились в шлюпку, палубныймастер уселся у руля, гребцы тихонько оттолкнулись веслами от борта, налегли.Шлюпка быстро пошла к берегу.

Сварог смотрел вокруг во все глаза. Странноватое былозрелище – серый туман стоял над водой, выгибаясь огромной дугой, этакойнепроницаемой для взора стеной – а по другую сторону корабля море было от негосвободным, и впереди, кабелотах в трех, виднелся обширный остров, и над еготемным берегом неровной зубчатой полосой поднимались башни и острые крышинеизвестного города. Сумерки выглядели как-то странно – небо вроде бы незатянуто облаками, но напоминает сплошной сероватый колпак. И не светло, и нетемно, и не хватает чего-то очень привычного, знакомого, того, что обязано бытьвсегда… Как ни ломал себе голову Сварог, не смог определить время дня. Ни утротаким не бывает, ни вечер, и, уж конечно, не ночь…

«Тени!» – вдруг пришло ему в голову.

И точно, в этом мире не хватало теней. Ничто не отбрасывалотени – ни корабль, ни шлюпка и сидящие в ней, ни быстро приближавшиеся строенияна берегу. Все, как обычно, кроме теней. Как ни шарил он глазами по небу, нигдене увидел солнца – хотя бы в виде тусклого, размытого пятна. Не было ни солнца,ни теней. Куда на сей раз занесло?

– Что это за место? – тихо спросил он Бунака.

– Охо-хо… Место как место. Бывают на свете места и похуже,вот что я вам скажу…

Прямо перед ними виднелся каменный пирс с ведущими наверхлесенками – самое подходящее место, чтобы причалить. Там, кстати, уже стоялаодна шлюпка, и на корме, закутавшись в плащ, клевал носом подремывающийчеловек. Но Бунак решительно повернул румпель, шлюпка пошла вдоль берега, мимоузких высоких домов с темными окнами, мимо приземистых лабазов, мимо круглойбашни. Нигде не горело ни единого огонька, нигде не видно людей.

Палубный мастер толкнул в плечо сидящего прямо перед нимгребца и о чем-то вполголоса распорядился. Шлюпка захрустела носом по крупнойгальке, причалив на пустынном берегу, лишенном всяких следов благоустройства.

Пройдя меж гребцами, Сварог спрыгнул вслед за путником наусыпанный галькой каменистый берег, и Бунак, не оборачиваясь, уверенно зашагалв гору меж высоких валунов, держась с уверенностью человека, знающего тут всетропинки. Вскоре они оказались на тихой, безлюдной улочке этого непонятного,вымершего города, зашагали меж темных домов. Ни один человек не попался им наулице, ни одна собака не брехнула, ни одна крыса не перебежала дорогу. Сварогневольно озирался что ни шаг, вязкая тишина давила…

Бунак поднялся на крыльцо ничем не примечательного домика,над которым висела вывеска, изрядно потемневшая от времени, но буквы можно былоразобрать, если присмотреться. Заведение называлось «Веселая русалка», новеселости в нем не усматривалось ни на ломаный грош. Большой зал, уставленныйстолами с грубыми скамейками, был совершенно пуст. Столы выглядели так, словноза последнюю сотню лет никто тут не садился – ни единой бутылки, стакана,обглоданной кости… Пыли, правда, что-то незаметно, как при тщательнойежедневной уборке.

Подойдя к стойке – полки за ней плотно уставлены нетронутымибутылками, ни единого пустого места, – Бунак негромко позвал:

– Хозяин!

Низенькая задняя дверь тут же распахнулась, показался хозяин– на первый взгляд ничуть не обрадованный тем, что в его безлюдное заведениевсе же нагрянули посетители с приятно позванивающими карманами. Невысокий,лысый, весь какой-то пришибленный, он таращился на вошедших со стольравнодушной покорностью судьбе, что Сварога явственно передернуло. Он подумал,что это странное место можно охарактеризовать одним-единственным словом –«равнодушие». Место, где всем все равно, что происходит вокруг, потому что ниодно новое лицо, ни одно событие, ни один разговор не способны принести нирадости, ни печали… Понурые места. Тоска.

Шлепнув ладонью по стойке, палубный мастер разжал пальцы.Тускло блеснул золотой кругляшок. Хозяин прибрал его опять-таки без тениалчности или хотя бы радости, кивнул и, не задав ни единого вопроса, показал надверь в глубине зала.

За ней оказалась небольшая комнатка с одним-единственнымстолом посередине, вокруг которого стояли не грубые лавки из кое-как оструганногодерева, а относительно приличные стулья – впрочем, отнюдь не шедевр мебельногомастерства. В углу – широкая кровать без матраца. Классическая задняя комнаткадля людей со средствами, не склонных предаваться примитивным развлечениям напублике. У нее тоже был такой вид, словно последнее столетие денежные клиентыобходили ее стороной.

Хозяин принес подсвечник с тремя толстыми свечами, зажег их,чиркнув толстой неуклюжей спичкой о дощечку с бугристой намазкой. «Примитивныетехнологии, – отметил Сварог. – Повсюду давным-давно в ходу болееудобные, совершенные запалки…»

Вслед за тем хозяин, ненадолго улетучившись, принес пузатуюбутылку и два оловянных стакана. Ловко выдернул пробку огромным штопором и,повинуясь небрежному кивку палубного мастера, исчез уже окончательно.

Бунак наклонил бутылку над стаканом Сварога. Учитывая некуюунылую заброшенность этого непонятного места, Сварог ничуть не удивился бы,заструись в стакан сухая пыль с дохлыми пауками и еще каким-нибудь сором.Однако в стакане плескался ром, и неплохой, судя по аромату. Подавая пример,Бунак поднес свою чарку к губам:

– Будьте премного здоровы!

И осушил до дна – жадно, нервно. Выглядел он при этом, какзаправский алкоголик, но тут было что-то другое, пожалуй… Отпив немного, Сварогспросил без особого дружелюбия:

– Ну, так куда вы меня притащили?

– Ничего особенного, – сказал Бунак, ерзая взглядом имрачно улыбаясь так, что опять-таки нисколечко не напоминал в этот моментлихого начальника над отчаянной абордажной командой. – Это, да будет вамизвестно, Винета… Слышали про такое место? Про него чего только не наплели, а вжизни оно вот такое – тихо, скучно, безлюдье и тоска…

Сварогу на миг стало не по себе. Слишком много жуткихроссказней кружило о Винете среди морского народа – хотя самые честныепризнавались, что никто ничего не знает точно. То ли давным-давно, еще доШторма, проклятый за грехи его жителей город, выброшенный из нашего мира нанекие непонятные задворки бытия, и не тот свет, и не этот, промежуточноечто-то… То ли отделенное от нашего мира чародейским туманом обиталищевсевозможной нечисти, нежити, межеумочных созданий, если и не вредящих прямороду человеческому, то и не благорасположенных, точно… То ли притон морскихдьяволов, куда попадают завлеченные и погубленные ими мореходы и грешники, незаработавшие себе преисподнюю, но все же безусловно недостойные потустороннегообитания под дланью господней… Да мало ли что плели! Иные книжники твердили,что Винета – не более чем обыкновенная Заводь неизвестного рода и вида, иные монахиуверяли, что она – чулан Великого Кракена, где, подобно пыльным метлам и битымгоршкам, обречены пребывать те, кто был настолько неосторожен и безрассуден,что в своих странствиях сунулся не туда.