Дева ойкнула, вцепившись Эвархе в запястье.

– Болван, тупица! – Клара Хюммель, очевидно, была вне себя. – Ты же сейчас этим, – взмах шпагой в сторону светящегося пятна над крышами, – этим сюда дорогу открываешь!

Маурицио не удостоил её ответом. Заговорил стоявший рядом командир отряда – высокий воин в лёгких латах, при мече и небольшом щите.

– Сами уйдёте, или мы поможем?

Клара оскалилась, неуловимым движением шагнула вперёд, рубиновая шпага прочертила в воздухе алую дугу. Райна двинулась следом, топорик с обманчивой лёгкостью выписывал финты и петли. Солдаты по кивку командира рассыпались, заходя с двух сторон, отгораживая от Клары церковного мага. А тот продолжал волшбу – к серебряной пыли добавились руны, два кристалла, чётки из чёрного блестящего камня… Бледно-сиреневый свет магической фигуры почти померк, а бронзовая спираль уже не сияла – угасла и почернела.

Эварха оттолкнул девушку и кинулся наперерез.

– Стойте! Стойте! Госпожа Хюммель, стойте!..

Удивительно, но они остановились – правда, не опуская оружия. Ловец, тяжело дыша, стоял перед Кларой и спиной чувствовал нацеленные в неё острия.

– Госпожа Хюммель, выслушайте, прошу! Нам надо уйти, я всё объясню, эти чары, что мы ставили – они уже не нужны. Есть кое-что получше, я расскажу…

– А, я-то думал, куда ты подевался. – Маг Маурицио, ухмыляясь, пересыпал из ладони в ладонь сверкающий порошок. – Говорил я кардиналу, что нельзя тебя отпускать, да он, милостивец, не послушал… И зря – ты вон уже где, к дружкам метнулся! Предатель, он предатель и есть!

– Чтоб у тебя твой поганый язык-то отсох, Мауро! – Дева Хаэльдис уже стояла рядом с ловцом, подбоченясь. – Не знаешь, а говоришь!

– Ловец Эварха. – Боевая чародейка подняла шпагу и шагнула вперёд. – Уйди с дороги! Слушать тебя я не собираюсь, а убивать пока не хочу!

Она не поверила. Не хотела верить.

– Госпожа Райна, хоть вы послушайте! Не надо…

– Прочь!..

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но, едва противники начали вновь сближаться, а Хаэльдис изо всех сил потащила ловца прочь – в этот самый миг земля содрогнулась особенно сильно, улицу залило бледное сияние, порыв горячего ветра ударил в лицо.

Ангел Спасителев вышел из-за угла.

Он и здесь не казался слишком уж огромным, но шагал так, словно был неимоверно тяжёл. И такая от него исходила сила, такой жар, что Эварха, не задумываясь, схватил Хаэльдис за локоть одной рукой, другой – вцепился в локоть растерявшейся Кларе Хюммель и крикнул Райне:

– Бежим!..

Райна, надо сказать, сразу всё поняла.

Они, а вслед за ними и люди князя Валламорены улепётывали так, что только пятки сверкали. Куда побежала кардинальская стража во главе с магом Маурицио – ловцу смотреть было недосуг. Вслед нёсся горячий ветер, закручивая силу в тугие кольца. Там, где церковному магу пришлось повозиться с амулетом, ангел наверняка справился одним мановением руки.

Но Эварха не очень-то хотел это знать.

Они остановились не скоро, только когда совсем запыхались. Хаэльдис без сил повалилась на камни возле высокой железной ограды, за которой шелестели листвой уцелевшие деревья.

– Госпожа Хюммель. – Эварха решил начать первым. – Вы видели ангела, того, который попал в ловушку? Какое-то тёмное заклятие, которым его спеленали, точно младенца?

– Видела, – буркнула боевая волшебница.

– Я знаю, где взять такие чары. Знаю, где они. Могу показать.

Клара немедленно сгребла его за грудки.

– Взять? Чары? Свитки, книги?.. Где?.. – разом выпалила чародейка.

Эварха молча указал на шпили собора, торчавшие за тёмными кронами.

– Там. На крыше. Не знаю, к чему они крепятся, прямо к крыше, или там припрятаны какие-то амулеты, но чары – там. Это ловушка для ангелов Игниса. Мы можем её добыть.

– Как тебе верить… – начала было Клара Хюммель, но её перебил удивлённый возглас Хаэльдис:

– А ты-то откуда знаешь, золотенький?

И под вопросительными взглядами дева прибавила:

– То кардиналова великая тайна. Я всю-то не ведаю, так только, маленько… Ну, да раз его преосвященство с нами как с собаками, можно и сказать…

– По дороге расскажешь, – жёстко велела Клара. – Пошли. Поторопимся. Не чувствуете, что ли, – ангелы сносят нашу противосеть, силы всё меньше и меньше…

Многого Хаэльдис не рассказала. По её словам, выходило, что кардинал сам придумал эти заклятия, молился, постился, получал откровения. И получил.

– Говорил, что святой Серапион его, сирого, не оставляет милостью. Будто едва не диктует, что делать должно, да как. Но всей тайны преосвященство, само собою, никому не сказывал…

Чары эти готовились давно, и посвящён в них был разве что старый викарий Уго, да и то не до конца.

– Потому кардинал-то наш не шибко Игниса боялся в последние времена. Больше боялся, что Игнис не придёт…

Хаэльдис, задрав голову, разглядывала покрытые изящной резьбой каменные башенки. Из светлого, почти белого камня, под островерхими жестяными крышами, увенчанными каждая перечёркнутой стрелой.

– Собор Пречистого Огня, – со вздохом сказала она. – Сказывают, ещё монахи с Игниса строили – не отступники, а те, настоящие… Давно то было. Самый старый собор здесь.

– Надо лезть, – пробормотала Клара. – Не чувствую ничего отсюда, да и, судя по всему, чары хорошенько припрятаны. Ловушка, так?

– Ловушка, – подтвердил Эварха. Уж он-то в капканах понимал лучше всех.

Площадь перед собором и внутренность его были заполнены молящимися. Огоньки свечей плавали во тьме, словно бесчисленные светящиеся рачки в ночном море. Но, если войти внутрь удалось без труда, то лестницу на крышу искали долго, и проникать туда пришлось через взломанную Эвархой дверь – применять магию Клара остереглась, да и сама сила убывала, словно вода, уходящая в песок. Ангелы времени не теряли.

Поднимались молча. Внизу, в соборе, множество голосов тянуло «Яко стрела в небеса» – одну из самых распространённых молитв, даже Эварха её знал. Эх, был бы здесь старый Мелге, небось выпорол бы ученика – вместо того чтобы молитвы возносить да тихо, смиренно трудиться, лезет куда-то, ненужно рискует головой: и самое-то смешное, что эти маги – они, может, назавтра и не вспомнят, как его зовут. Видали они в своей Долине таких ловцов – пятачок за пучок.

Но иначе он уже не мог.

А когда выбрались через узкий лаз на крышу – на узкую площадку между шпилями, – у Эвархи на миг перехватило дыхание. И не у него одного – дева Хаэльдис самым откровенным образом прижалась к его плечу и пискнула:

– Вот ужасть-то!..

Ужас открылся перед ними или красота, ловец и сам не понял. Город, залитый мраком, испятнанный тревожными сполохами пожаров, блёклым сиянием ангелов; и в совершенной черноте небес серебряный, задумчиво-скорбный предводитель ангелов – отсюда казалось, что он совсем рядом, только руку протяни. Огромный, недвижный, призрачно светящийся, он казался мертвецом, попавшим на небо, но в то же время не был мёртв. Эварха, к собственному ужасу, понял, что чувствует это создание – как, бывает, во сне человек смутно ощущает явь.