Дни с момента отъезда Виктора пролетали незаметно, и вот уже наступил канун его вечеринки. Девушка поднялась к себе в комнату и достала из гардероба то платье, которое намеревалась надеть следующим вечером. Она собиралась пришить маленький букетик белых полотняных маргариток к высокому оранжевому воротнику, когда дверь смежной спальни открылась и вошла Зэлла. В своем белом платье, перевязанном алым поясом, она выглядела стройной и изящной, как никогда, а между ее тонких пальцев тлела сигарета. Красотка подошла к Джилли, сидевшей на краю своей постели.

Несколько секунд мисс Стэффорд с интересом наблюдала за соперницей, потом заметила:

— Отличная мысль. Цветы действительно украсят платье, особенно учитывая…

— Учитывая его дешевизну, — тихо закончила собеседница. — Что ж, по крайней мере, от него не будет стольких неприятностей, сколько принесла шелковая юбка!

На секунду Зэлла обомлела, но тут же справилась с собой. Она безразлично пожала плечами и стала мерить комнату легкими, полными грации шагами.

Мисс Стэффорд редко открывала смежную дверь — за исключением тех случаев, когда она просила подшить подол одного из платьев или выполнить для нее другую работу, которую самой красотке делать было лень, либо ту, которую она считала недостойной себя. Какой бы ни была причина ее визита, явилась мисс Стэффорд явно не за тем, чтобы выразить Джилли восхищение ее мастерством. Поэтому девушка продолжала шитье, уверенная, что вскоре Зэлла объяснит цель своего появления.

И она не ошиблась: немного побродив по комнате, соперница неожиданно произнесла:

— Полагаю, радостные новости касательно меня и Стива тебя еще не достигли?

Мисс Блэйк, не поднимая головы, продолжала делать стежок за стежком, от души надеясь, что красотка от окна не могла разглядеть ударившую ей в лицо краску и отразившееся на нем смятение.

— И что же это за новости? — тихо спросила она.

— О том, разумеется, что мы помолвлены. Впрочем, я не думаю, что это событие стало для кого-то неожиданностью. Я хочу сказать, мы должны были обручиться рано или поздно. И неизбежно.

— Ясно, — прошептала девушка. Она попыталась просунуть нить в ушко иглы, но руки ее дрожали, и она молила Бога, чтобы Зэлла не заметила ее замешательства.

— Конечно, я всегда знала, что однажды это произойдет, — продолжала соперница, — хотя признаю, что временами держалась слишком гордо и недоступно, иначе, я уверена, он попросил бы меня стать его женой уже давно. Однако, какой бы неприступной девушка ни была, однажды любая должна покориться судьбе. Поэтому, когда Стив набрался смелости и посватался ко мне, я согласилась.

Мысль о том, будто Стиву пришлось для чего-то набираться смелости, показалась Джиллиан абсолютно неправдоподобной — это совсем не походило на Чарлтона. Впрочем, вполне возможно, такие прекрасные девушки, как Зэлла, свято уверены в том, что любой мужчина считает их богинями.

В душе мисс Блэйк воцарилась безнадежная пустота, кровь отхлынула от ее лица, и оно побледнело. Хозяин «Хантэрс-Мун» в тех редких случаях, когда он вообще обращал внимание на Джилли, смотрел на нее с теплотой и симпатией, однако теперь, когда девушка узнала о его намерении связать себя узами брака с Зэллой, ей словно дали пощечину. Подрагивающими руками она положила платье на кровать. Отныне Стив и Зэлла станут одним целым, отделенной от всего остального мира своим счастьем любящей парой. Джиллиан надеялась, что соперница вот-вот уйдет и она сможет, бросившись на кровать, дать волю чувству горечи, переполнявшему ее.

Однако мисс Стэффорд уходить явно не спешила.

— Похоже, новостям ты не слишком рада, — промурлыкала она. — Полагаю, что приятной эта новость для тебя стать и не могла. Особенно после всей этой путаницы с Виктором.

Мастерица снова взялась за платье и стала пристально разглядывать воротник.

— Надеюсь, вы будете счастливы, — произнесла она, стараясь сохранять в голосе спокойствие и твердость.

— Спасибо, Джилли, — довольно ответила Зэлла. — А я, в свою очередь, от души надеюсь, что вы с Виктором уладите возникшее между вами недоразумение. Как я уже объясняла раньше, лучшее, что ты можешь сделать, — это обвенчаться с ним. Станешь в Тайлтингсе значительной фигурой. Знаешь, Джилли… какое-то время я думала…

Красотка отвернулась. Мисс Блэйк чувствовала, как напряжение в комнате возрастает, и слышала знакомое, нежное позвякивание медальонов Зэллы на золотой цепочке, которыми та нервно поигрывала.

— Какое-то время я думала, будто ты положила глаз на Стива. Собственно говоря, я и теперь не сомневаюсь, что ты им сильно увлечена, даже сейчас. Но я хочу утешить тебя. Не расстраивайся, тебя не должна так огорчать наша помолвка. Пойми, между вами ничего не могло произойти. Твое положение служанки в этом доме с самого первого дня исключило подобную возможность. — И прежде чем выйти, не дав девушке вставить и слова, противница добавила: — Да, кстати. О нашем обручении пока не распространяйся, хорошо? Мы еще не сказали Эмме. — Мисс Стэффорд усмехнулась. — Ты ведь знаешь, ее любимицей я никогда не была. Мы решили не спешить и действовать медленно, постепенно. Поэтому обещай, что ничего ей не скажешь. — Она замолчала, ожидая ответа собеседницы.

— Нет-нет, конечно, — тихо отозвалась Джилли. — Если ты не хочешь.

— Вот и отлично, — кивнула Зэлла. — Да, вот еще. Чуть не забыла! После приема у Виктора мы со Стивом не задержимся в поместье надолго и довольно скоро уедем. Разумеется, у нас много планов, и нам с ним предстоит еще обсудить массу вариантов!

Итак, соперница обрубает все концы. Будто прочерчивает магический круг, за пределы которого не дозволено будет ступать никому, кто мог бы потревожить их счастье!

Когда мисс Стэффорд удалилась, девушка подошла к смежной двери, дабы убедиться, что та заперта, прежде чем она сможет дать волю своей горести и печали. Как она боялась грядущей вечеринки! Прежде всего Джиллиан придется сообщить Виктору, что она никогда не сможет стать его женой. А потом… А что потом? Мисс Блэйк представила себя забившейся в угол комнаты, терпящей насмешки и улюлюканье распираемой любопытством толпы. Над ней будут смеяться, в нее будут тыкать пальцем люди, которых она в глаза не видела, которых никогда не знала. Жители Тайлтингса будут посматривать на нее с недоумением, обходить стороной, как странную пришелицу, свалившуюся с луны. И кроме того, когда «Грэйгейтс» уйдет с молотка, отступать ей из «Хантэрс-Мун» будет уже некуда.

Следующее утро Джилли решила посвятить усердному труду наперекор своим душевным и сердечным мукам. Когда же все дела были сделаны, девушка стала раздумывать, чем бы ей еще заняться. Чарлтон устроил себе выходной и остался дома, и мисс Блэйк решила, что ей стоит поработать в оранжерее, чтобы не столкнуться с хозяином поместья, который не должен был заметить ее бледного, осунувшегося лица.

По приезде в этот дом, Джиллиан обратила внимание на облетевшую краску с изящной маленькой статуи нимфы, стоящей в самом центре помещения и окруженной папоротником и прочими растениями. Вооружившись краской и кисточками, мастерица вернулась в оранжерею и, пока занималась раскраской, случайно глянула в окно, на покрытый снегом сад. На секунду она вспомнила, как играла в детстве, оставляя свои маленькие, узкие следы на недавно выпавшем пушистом снегу, лежавшем на газонах в «Грэйгейтс». Но теперь «Грэйгейтс» для нее потерян. Когда его продадут, ничто не даст приюта ее несчастной, истерзанной душе. Стив с Зэллой станут мужем и женой, а уж мисс Стэффорд, как новая хозяйка дома, позаботится о том, чтобы жизнь Джилли стала невыносимой и полной унижений. Жаловаться Чарлтону — немыслимо. А даже если она и решит придерживаться подобной унизительной тактики, не отмахнется ли от нее мужчина, не желая участвовать в глупых женских дрязгах? Нет, Джиллиан вынуждена будет уехать из «Хантэрс-Мун», искать новую работу, начать все сначала, снова превратившись в бездомную бродяжку Джилли, выпрашивающую место служанки в каком-нибудь доме, выслушивая один отказ за другим. Измазанной в краске рукой она смахнула с лица слезы, которые, как она ни старалась их сдержать, обильно текли по ее щекам.