Про скомороха Костя сказать не успел. Вернее, не решился. Еще вернее, обалдел от услышанного. Наручье-браслет с камнем, который… Так это ведь… С хронометром, с шагомером!

Но додумывать было уже некогда.

…Видели отроки, как богатыри с оруженосцами на коней садились – да не видели, как уехали. Только взметнувшийся вихрь гонял воротины туда-сюда.

Костя подошел, свел скрипучие створки, без труда поднял засов, сделанный из толстого дубового бревна, и накрепко заложил ворота. Надо же с чего-то начинать!

– Сейчас братва на мне оттопчется, – вздохнул он. – Нарочно такого натворят… А богатыри после ложного вызова вернутся злющие – сто пудов…

– А ты себя правильно поставь, – сказал Колобок. – Во-первых, надо скомороха изолировать…

Но Куковяки и след уже простыл. У него тоже стартовая скорость была – будь здоров.

– Кажется, я догадался, кто он такой на самом деле, – сказал Колобок.

– Клоун и ворюга, – сказал Костя. – Жалко, что я до него не добрался…

– Он трикстер, – сказал Колобок.

Этот пострел везде поспел. В мифах побывал, в сказках покуражился, слегка и в былинах отметился, да дожил и до наших дней.

Кто он такой? Он тот, кто спокойно жить не дает. Все переворачивает, всех баламутит, нарушает все законы и запреты, всем вредит (даже, бывает, себе самому!), надо всеми подшучивает – а шуточки его ой как тяжелы!

Есть присловье: «Бог дал денежку, а черт дырочку». Трикстер старается все испортить, усложнить, запутать – чтобы служба медом не казалась. Распутывать, кстати, приходится также ему.

Он виноват в том, что люди смертны. Он виноват в том, что день сменяется ночью. С его легкой руки появились на свет мухи с комарами. Он не дает вовремя поспеть гонцу с доброй вестью. Может подменить младенца в колыбели. Выиграть соревнования по бегу, не сходя с места…

Но он же способен наказать жадного богача, обмануть жестокого тирана, восстановить справедливость… Может и карать, и награждать…

Потому что трикстер многолик. Он и греческий бог Гермес, и скандинавский коварный ас Локи. Он и могучий чародей Гэндальф, и пройдошливый бродяга Насреддин. Он и африканский паучок Ананси, и наша родимая Лиса Патрикеевна. Он и хитроумный Одиссей, и дурачок Иванушка. Он и Великий Комбинатор, и Рыцарь Печального Образа. Он делает то, чего никто не ожидает и представить не может.

Шут при короле – тоже трикстер, только ручной, прикормленный. «Свой поганый». Вроде нынешних эстрадных юмористов.

Современный пример трикстера в чистом виде – капитан Джек Воробей из «Пиратов Карибского моря». Плох он или хорош, а без него все фильмы бы провалились.

Зачем же трикстеру весь этот джаз?

Да затем, что жить по правилам и законам невыносимо скучно. Особенно в литературе. Без него не будет никакого действия, никакого события, а тогда и рассказывать станет не о чем. Трикстер – это пружина всех сюжетов и событий. Он отвечает за движуху в этом мире. Он в каждой бочке затычка.

И былины не исключение. Когда богатырь переодевается каликой или скоморохом – он выполняет работу трикстера. Даже солидный Илья Иванович однажды не удержался…

Необходимое существо трикстер!

– А сам-то ты тогда кто получаешься? – сказал Костя. – Кто меня в этот квест припахал?

– Есть маленько, – смущенно потупился Колобок. – Только тут меня одного недостаточно. Без Куковяки ты бы здесь так и зачах в паробках, а нынче – действие началось! Вот и действуй! Нечего в штабе Святогоровы штаны протирать!

Костя оглядел вверенный ему двор.

Паробки слонялись тут и там, ища чего бы стырить под шумок. Пинай ковырял уже замок на дверях склада. Остуда и Малец вытащили из кузни мехи и теперь высматривали в траве лягушку покрупнее. Грузило норовил взобраться на совсем еще тонконогого жеребенка…

– Мне сто пудов трындец, – понял Жихарев и закрыл глаза.

Колобок спрыгнул на землю и чувствительно двинул его по щиколотке:

– Веселей! Научился подчиняться – научишься и командовать! Это многих славный путь!

– Они меня слушаться не будут, – сказал Костя. – Назло не будут…

– В армии знаешь как? – сказал Колобок. – Кто раньше встал да палку взял – тот и капрал. Командуй, а я за подмогой сбегаю…

«На край – я тут всех сильнее, – решил Жихарев. – Буду руки-ноги отрывать, врачей здесь нет…»

Вместо палки Костя взял хорошее бревнышко. Потом подошел к складу…

– А-атставить!!! – заорал он так громко, что сам себе удивился. – Пинай, лапы прими от замка – отор-рву! Отпусти лягушку, животное, я тебя щас самого надую! Грузило, ур-род, отойди от Чубарого!

Паробки недоуменно воззрились на тихого штабного утырка.

– И че будет? – сказал Пинай и стал вытирать руки в ржавчине об Костину чистую белую рубаху.

Он полетел назад к сараю с такой силой, что чуть не вышиб ту самую подзамочную дверь.

– Бревном нечестно, – сказал он, поднимаясь.

– Зато результативно! – сказал Костя. – А будет еще нечестнее.

– Ребята, наших бьют! – завопил Пинай. – Утырок из ума вышел!

«Со всеми я не справлюсь, – решил Костя. – Но со всеми и не понадобится…»

Он отшвырнул бревно (отчего Пинай снова полетел на землю), подошел к Мальцу с Остудой и очень бережно соударил их лбами.

Освобожденная лягушка, истерически квакая, ускакала за склады.

А жеребенок даже и не стал дожидаться командирского вмешательства – припечатал Грузилу копытом хоть и не в лоб, зато в солнечное сплетение…

– Добрый будет конь, – сказал Костя. – Самый богатырский. С понятием. Там же нервный узел!

Остальные паробки догадливы были: поняли тонкий бревенчатый намек, бросили все свои лихие дела и поступочки неумильные…

– Утырок, сзади! – крикнул кто-то.

Вот с реакцией у Кости было похуже. Тренироваться надо!

Но когда он все-таки обернулся, то увидел, что Пинай стоит с разинутым ртом, а во вскинутых руках у него ничего нет…

– Давно не вопрос, – сказал вовремя поспевший Кузьма-Демьян и выпустил из когтистых лап круглый точильный камень – да прямо Пинаю на лапоть.

Подлючий Пинай взвыл и запрыгал на одной ноге.

– Всем так будет, – пригрозил Жихарев, – кто со спины заходит.

– Мы над этим работаем, – уточнил филин и сел Косте на плечо.

Возражений не возникло – действительно, последнее дело…

– Так, – сказал Костя. – Слушай мою команду. Все привести в порядок. Жеребятам засыпать ярового пшена. Воды натаскать. Баню протопить. На поварне – творить тесто и ставить хлебы. Наши из похода вернутся скорее, чем вы думаете…