class="p1">Скоро он устал и начал захлёбываться. Гребцы еле втащили его назад в лодку.

Отдышавшись, воин стал бранить гребцов.

— Бездельники, вы, верно, всё перепутали. Если бы меч и вправду упал с левого борта, я давно бы нашёл его.

— Но, господин, твой меч упал в воду не у берега, а посередине реки, — сказал один из гребцов.

— Ослиное ухо, — закричал воин, — неужели ты не понимаешь, что посередине реки слишком глубоко?

Нетерпеливый помещик

Разбогател один торговец и решил стать, помещиком. Он купил землю, нанял работников и велел им засадить большое поле риса.

Через три дня пришёл он на поле, смотрит — ничего не выросло.

Пришёл через неделю — зелёные ростки только-только выглянули из земли.

Помещик подождал немного и опять отправился на поле. Ростки будто чуть повыше, но всё-таки еще совсем маленькие.

Рассердился помещик — этак и урожая не дождёшься! И решил он помочь росткам расти. Принялся ходить по рядам и каждый росток подтягивать вверх. До самого вечера трудился.

Вечером пришёл домой и говорит жене:

— Дай-ка мне чего-нибудь посытней на ужин. Наработался я сегодня! Целый день помогал рису расти!

Поел он и лёг спать. А наутро вскочил чуть свет и говорит:

— Глупые крестьяне — дожидаются, пока рис сам вырастет. Ну, а я умнее, пойду опять на поле, помогу ему расти. Посмотрим, кто раньше урожай соберёт.

Пришёл на поле, а помогать-го нечему! Все ростки повяли.

Дух камня

Может быть, вы и не поверите тому, что сейчас услышите. Такое теперь не случается. Но ведь это было давным-давно.

Так вот, давным-давно в провинции Сычуань, в уезде Лусянь, жила дружная семья — крестьянин с женой и три сына. Старшего сына звали Лао Да, среднего — Лао Эр и младшего — Лао Сань. Выросли сыновья честными, работящими и очень любили друг друга.

Когда отец с матерью умерли, братья не захотели делиться. За старшего в семье остался Лао Да. Он сам не ленился и другим не позволял. От зари до зари грудились братья в поле. Они глубоко вспахали землю, хорошо удобрили, а урожай собрали к осени много меньше, чем при отце и матери.

— Видно, небу не угодно, чтобы я был хозяином в доме, — сказал Лао Да, — потому и урожай невелик. Будь ты, Лао Эр, за старшего.

Лао Эр был тоже работником хорошим, — всякое дело у нею в руках спорилось. Сделался он старшим в доме, ещё лучше стали работать братья. Раньше всех вспахали поле, раньше других и засеяли. А пришло время снимать урожай — урожай хуже прежнего.

Не уродился гаолян и на полях соседей. У всех одна беда — пересохла земля, никакой дождь напоить её не может.

На третий год стал старшим в доме Лао Сань — самый младший брат.

Сильнее и красивее Лао Саня не было юноши во всём селении. Лао Да и Лао Эр души в нём не чаяли. Да и он их крепко любил и уважал.

Но, кроме братьев, были у него ещё два заветных друга — горный сокол да маленькая полевая черепаха. Соколёнка Лао Сань подобрал в горах с перебитым крылом и долго выхаживал. Крыло у сокола зажило, он вырос, но улетать не захотел, — так и остался у своего хозяина. Второго друга Лао Сань тоже спас от беды. Охотилась как-то за черепахой лисица. Царапала она когтями по панцирю так и этак, катала черепаху и перекатывала. Возилась, возилась, — никак до лакомой добычи ей не добраться. Вдруг видит — бежит полевая мышка. Бросила лисица черепаху, погналась за мышкой. А черепаха осталась лежать на спине, — перевернуться не может. Тут бы ей и пропасть от жажды и голода, да, на счастье, увидел её Лао Сань. Перевернул он черепаху и пошёл своей дорогой. А черепаха за ним.

С тех пор, куда Лао Сань ни пойдёт, сокол над его головой вьётся, черепаха за ним по земле ползёт, старается не отстать. Друзья научили Лао Саня понимать птичий и звериный язык.

Лао Сань был самым метким стрелком, лучшим охотником из всей деревни. Только как подружился с соколом и черепахой, совсем перестал охотиться. Так он и братьям своим сказал:

— Для меня теперь зверь или птица — что живой человек. Услышу, как они между собой говорят, и рука не поднимается тетиву натянуть.

Но лук Лао Сань не бросал. Чтобы рука и глаз не потеряли меткости, он стрелял в цель и достиг такого искусства, что за пятнадцать шагов попадал в летящую муху. Мух ему было не жалко.

Вот стал Лао Сань хозяином в доме. Пришла весна. У братьев уже всё готово, — хоть завтра выходи в поле.

— Старший брат, — спрашивают старшие братья у младшего, — когда велишь идти пахать? Соседи уже три дня, как на своих коров ярмо надели.

— Погодите, — отвечает им Лао Сань. — Раньше чем съесть орех, надо скорлупу разгрызть.

Отправился он на поле, обошёл кругом, дошёл до ложбинки на краю участка и задумался. Еще при отце бил тут родник. Он давал воду и их земле, и землям соседей. С каждым годом родник становился всё меньше. Прошлым летом струйка была уже почти незаметной, а сейчас на этом месте так сухо, будто никогда родника и не бывало. Значит, ушла вода под почву.

Возвратился Лао Сань в деревню, обошёл все фанзы и в каждой рассказал то, что увидел. К вечеру на деревенской площади сошлись все жители. Стали сообща думать, что теперь делать.

Лао Сань сказал:

— Надо на месте пропавшего родника вырыть колодец.

— Хорошо, — сказали все, — завтра же начнём.

Наутро собралась вся деревня рыть колодец. Мужчины копают, женщины и дети отгребают в сторону землю.

Целый день рыли, глубокий выкопали колодец, а до воды так и не добрались. Земля и в глубине такая же сухая, как наверху.

Односельчане тяжело вздохнули, посмотрели друг на друга и молча разошлись.

Пошли домой и старшие братья — Лао Да и Лао Эр. А Лао Сань сел у сухого колодца, полночи думал, что дальше делать, потом сам не заметил, как задремал.

Разбудили его на рассвете друзья — сокол и черепаха.

— Вставай, братец Лао Сань. Пока ты спал, мы то место нашли, где родник прячется.

Лао Сань вскочил. Сокол и черепаха привели его на пригорок. Сокол припал к земле и очертил крылом