Любовные приключения, как правило, не имели никаких последствий. Но, к несчастью, этого нельзя сказать о связи с «герцогиней». Эта женщина с коварством, не ускользнувшим ни от кого в окружении мэтра, изображала пылкую любовь, льстила ему, следила за его внешним видом и принаряжала перед выходом в «ее свет». Она пообещала ему также продать на американском рынке его работы «на вес золота». Роден, быстро старевший, превратился в игрушку в руках этой коварной особы. Она выжила самых искренних его друзей, заменив их людьми, которые стремились извлечь выгоду из его славы и состояния. Однажды она даже преградила дорогу Майолю, когда тот переступил порог виллы Брийан.

Теперь эта тайная советчица сопровождала мэтра во время посещения соборов. Они гостили у видного историка и государственного деятеля Габриеля Аното на его вилле в Рокебрюне, на Лазурном Берегу. Они посетили Рим, где были приняты в Капитолии с почестями, обычно оказываемыми лишь министрам.

Герцогиня ликовала. Она стала еще более экстравагантной. Ее возненавидели натурщицы, помощники Родена в мастерских, домашняя прислуга — все, кому по работе нужно было общаться с мэтром. А сам он тратил часть своего времени на то, чтобы воспеть любовь своей «музы» в невероятно наивных стихах в прозе.

Но у «музы» была одна слабость — она любила выпить. Она пила всё — виски, ликер шартрез, вино. И она стала стремиться увлечь и Родена в этот порок. Зрелище было настолько тягостным, что его друзья, сдерживая гнев, пытались открыть ему глаза на реальное положение вещей. Но он резко обрывал их.

В то же время близкие Родена стали замечать, что из отеля Бирон начали исчезать предметы его коллекции и скульптуры, а рисунки пропадали дюжинами.

Постепенно тайная цель, которую преследовала эта коварная женщина, стала явной: она стремилась стать наследницей Родена. Но для этого ей было необходимо окончательно устранить Розу.

И вдруг пелена, застилавшая глаза Родена, спала. Он тут же бесповоротно порвал с герцогиней. А сцены, угрозы, неуклюжие демарши ее мужа, пытавшегося добиться, чтобы Роден снова принимал мадам Шуазель, словно разбивались о глухую стену.

«Я потерял семь лет жизни, — признавался Роден. — Эта женщина была моим злым гением… Она принимала меня за идиота, и ей поверили… А у меня была жена, бедный маленький полевой цветок, который я чуть не растоптал».

Роза, опустошенная ревностью, ненавистью и стыдом, вероятно, уже больше ни на что не надеялась. Жюдит Кладель присутствовала при возвращении Родена в Медон: «Он вернулся к Розе, как человек, совершенно обессиленный, инстинктивно возвращается к матери. Он предупредил ее, как обычно делал в прошлом, что вернется вечером, в конце рабочего дня. Это было просто и очень трогательно. На дороге, в конце каштановой аллеи, она ожидала своего старого возлюбленного. “Добрый вечер, Роза!” — “Добрый вечер, мой друг”. И, не говоря больше ни слова, она протянула ему руку и повела в дом. Их совместная жизнь возобновилась, с ее радостями и бурями».

История с герцогиней длилась до 1911 года. В этот же период Роден занимался обустройством мастерской в отеле Бирон на улице Варенн. Появление этой новой мастерской преобразило жизнь скульптора и оказало влияние на его будущее.

Отель Бирон — одно из наиболее величественных зданий Парижа, построенных в XVIII веке. Он был возведен по заказу мастера по изготовлению париков Авраама Перанка де Мораса, внезапно разбогатевшего на биржевых операциях с бумажными деньгами. Чертежи и возведение здания были заказаны архитектору Жану Оберу. Особняк был построен в исключительно короткий срок (1729-1730). Его внутренняя отделка из дерева, выполненная художником Франсуа Лемуаном, отличалась необычайной изысканностью. Этот роскошный особняк, напоминающий небольшой дворец, был со всех сторон окружен парком. Перанк де Морас скончался в 1732 году, так и не успев насладиться своим детищем. Его вдова сдала поместье в аренду герцогине дю Мен, невестке Людовика XIV. После ее смерти особняк был продан Луи Гонто герцогу де Бирону, маршалу Франции, чье имя он носит и по сей день. Герцог украсил парк статуями, гротами, водоемами и редчайшими породами растений. После смерти Бирона особняк перешел к его племяннику герцогу де Лoзену. Но вскоре свершилась Великая французская революция. Герцог де Лозен был гильотинирован в 1793 году. В результате потрясений, вызванных революцией, поместье пришло в упадок. Но во времена Первой империи отель Бирон снова обрел былое величие и даже сдавался в аренду сначала миссии Ватикана, а затем российскому посольству. Последняя владелица поместья, герцогиня Бетюн-Шаро, будучи набожной, завещала его Обществу Святого Сердца (Сакре-Кёр). В соответствии с ее волей в 1820 году отель Бирон был передан монахиням, устроившим в нем пансион благородных девиц. Монахини построили служебные помещения, а то, что считали излишеством, — резные украшения из дерева, зеркальные панно — распродали. Позже на улице Варенн была возведена большая часовня в готическом стиле. В 1904 году после принятия закона об отделении церкви от государства монахини были выселены, а отель Бирон перешел в распоряжение светских властей. Особняк, лишенный роскошного декора, на фоне заброшенного парка выглядел весьма неказисто.

Над дальнейшей судьбой отеля Бирон нависла угроза — могло быть принято решение снести здание, а парк поделить на участки и пустить в продажу. Однако агент по распродаже имущества согласился на время сдать имеющиеся помещения нескольким арендаторам по ничтожной цене. В результате этот маленький дворец в самом центре Парижа, окруженный запущенным парком, стал прибежищем поэтов, артистов и художников, в основном иностранцев. Американская танцовщица Айседора Дункан давала уроки танца в одной из его галерей. Известный актер де Макс обосновался в часовне и превратил ризницу в ванную комнату. Один из залов особняка стал мастерской Матисса; там же он проводил занятия с учениками своей Академии Матисса. Жан Кокто рассказывал: когда ему было 18 лет, он, случайно зайдя туда, снял большую комнату с огромными окнами, выходящими в сад. «Я заплатил за год цену, которую запрашивают за месяц проживания в комнате захудалой гостиницы… По вечерам я видел из окна светящуюся лампу в левом углу отеля, похожую на большой фонарь. Это была лампа Рильке».

Жена Рильке, Клара Вестгоф, одной из первых сняла комнату в отеле Бирон, а сам он начал проживать там в 1908 году. Забыв обиду, Рильке пригласил туда Родена, уверенный в том, что скульптор будет покорен этим зданием. Действительно, здесь было всё, что нравилось Родену: величественный фасад, со вкусом украшенный, высокие и просторные залы и одичавший, заросший парк. К тому же, к счастью, это было совсем недалеко от склада мрамора, где находилась мастерская Родена.

Через несколько дней Роден, не покидая Медон, снял на первом этаже особняка комнаты, смотревшие окнами в парк. Это были высокие и просторные залы, совершенно пустые, но в двух из них сохранилась первоначальная деревянная отделка — стильные позолоченные панели.

Какое удивительное место для работы! Роден установил там простую мебель, а стены украсил большой картиной своего близкого друга Каррьера и полотнами Ренуара и Ван Гога, а также развесил большое количество своих акварелей. Повсюду стояли изделия из мрамора, с которыми скульптор, казалось, поддерживал постоянный диалог. Через огромные окна со старинными зеленоватыми стеклами взгляд проникал в заброшенный парк, где поросшие мхом аллеи были подобны туннелям, прорубленным в буйно разросшихся деревьях и кустарниках. Все, кто видел скульптора работающим там, чувствовали, что он находился в полной гармонии со всем, что его окружало и было ему дорого. В этой новой мастерской Роден достиг новых высот в творчестве.