Австрийцы – это маленькие, ментально ограниченные немцы. Если вы идете немецким путем, то вы с него свернете там, где надо прогрызаться. Австрийцы только погрызутся, но никогда не прогрызутся. Однако они внимательно наблюдают за прогрызателями и талантливо смеются над ними.

Немцы знают: они могут. Австрийцы знают: они смогли бы, если бы были немцами и если бы им так же везло, как немцам. Немецкое везение состоит в том, что они прогрызатели. Если австрийцы видят, как прогрызаются немцы и как им это все же иногда не удается, их совесть успокаивается и национальная гордость укрепляется. А сострадание не появляется только потому, что его опередило, заняв свободное место, злорадство. Австрийцы ведь больше любят радоваться, чем страдать.

На чемпионате мира по футболу Австрия выбыла раньше. А Германия вылетела. Вот за это мы их любим.

В Австрии объяснить все сложности мира легче, чем где бы то ни было. Для этого достаточно дюжины элитарных экспертов. Доктор Рудас обладает головой. Профессор Фридрих заботится о детях. Старшему жандарму Карнеру досталась война. Доктор Зенгер понимает в сексе. Доктор Кармазин разбирается в мотивах. По поводу политики еще идут торги – может, ее просто предоставят самой себе.

И о футболе теперь можно не беспокоиться. Защитивший диссертацию (в телестудии) «Доктор Кучерявый» Прохазка настолько крепко держит в руках чемпионат Европы, что можно было бы сказать: Австрия – «победитель» всех игр. Что не «принципиально», то «основополагающе». Что еще невозможно, то «может быть». Чего больше быть не может, то будет «с течением времени». Когда видишь энергичных португальцев, д-р Кучерявый разъясняет: «Видно, насколько энергичны португальцы».

И с деликатными вопросами он справляется виртуозно. Способны ли футболисты в свободные от игр дни на личную жизнь? На это он отвечает: «Если ты женат, то в этом нет никакой проблемы, когда не видишь свою жену три недели». Наконец-то у нас появился и эксперт по неожиданным бракоразводным делам.

Сироп из роз – это заслуга давильной индустрии. Скоро можно будет разливать по бутылкам и хрустящие хлебцы. То, что после цветков цукини также и маргаритки, собачья мята и душистая герань смогли перебраться с луга на тарелку, свидетельствует о повороте отечественной декоративной кухни в сторону расцвета. Но недавно я попробовал пудинг из лаванды. И теперь с меня довольно!

Хотите знать, какой вкус у лавандового пудинга, если он удался? Вкус лаванды! А вы знаете, какой вкус у лаванды? Такой же, как запах! Даже моль от него мутит.

Знаете ли вы хотя бы одного-единственного оформителя интерьеров, который комбинировал бы полку для пряностей с туалетным столиком для косметики и вешал бы на кухне зеркальный шкафчик для ванной? Может быть, у меня и консервативные взгляды, но я считаю, что не следует менять местами приправу «Кнорр» и средство для мытья посуды «Прил», а упаковку «Магги» заменять упаковкой «Камэй». Цветам место в саду, мылу – в мыльнице, еде – на сковородке. Ибо где-то ведь кончается пенопласт и начинаются рисовые хлебцы. Лаванда прекрасна, если ее напишет Ван Гог. А в пудинге ей нечего делать.

Обратили ли вы внимание на то, что в последнее время всякий приличный туалет благоухает персиком? Для ватерклозетов это, может быть, и хороший прогресс. Но как это скажется на имидже самого фрукта? Посмотрим на разные его стадии.

Годы странствий: персик незаметно появился на свет в Центральном Китае, прочно обосновался в Северном Китае, пробрался через Ближний Восток в Средиземноморье, где им угощались римляне и донесли персиковые косточки до Австрии. Нам в детстве персик сам по себе нравился, но из него вечно вытекал сок. Часто фрукт не отделялся от косточки, а в косточках любили селиться червяки. И самое непростительное: его мохнатая кожица, от которой мы сами покрывались «гусиной кожей».

Начиная с 1980 года рынок завоевали нектарины. Их можно было есть со шкуркой, но без шерсти. Вокруг персика все стихло. Он все чаще спасался бегством в алкоголь и погружался во фруктовые крюшоны.

В середине девяностых он опустился еще ниже. Была изобретена персиковая шипучка, напиток, который взял штурмом самые паршивые пригородные забегаловки и ларьки.

2004 год. Шампунь. Мыло. Гель для душа. Душистый «туалетный утенок». Концентрат для ватерклозета. Персик слили в сточную канаву.

За столиком кафе на автостоянке Корнойбурга недавно один молодой человек читал газету и потянулся к сахарнице, чтобы подсластить кофе с молоком. Он взял синюю трубочку с сахаром, надорвал ее, высыпал содержимое в пепельницу, а бумажку бросил в кофе. После этого он оторвал глаза от газеты, увидел, что наделал, и спросил: «Я что, совсем чокнутый?»

На этот вопрос мы бы сегодня ответили так: «Нет, мужественный». Поскольку ходят слухи, что мужчины не могут сосредоточиться одновременно на двух делах (на трех тоже не могут). Читательница Сандра, сторонница этой теории, рассказывает: присмотреть за ребенком было для ее бывшего мужа теоретически несложно, прийти домой с работы вовремя ему тоже всегда удавалось. Но вовремя прийти домой и присмотреть за ребенком одновременно у него никогда не получалось. Всякий раз, когда он хотел присмотреть за ребенком, он приходил домой, к сожалению, только когда ребенок уже спал.

У Сандры есть и другая теория, проверенная на практике. Мужчины, которые не могут сосредоточиться одновременно на двух делах, являются потенциальными бывшими мужьями.

Люди, которые в негодовании звонят майским утром по телефону, действуют на меня очень благотворно. Их голоса активизируют кровообращение и прочищают уши. Недавно мне пришлось выслушивать очень громкое возмущение, что я посвящаю «враждебным мужчинам» колонки. Поводом для этого послужило изложенное здесь и подкрепленное примерами подозрение, что у мужчин есть проблема: они не могут сосредоточиться на двух делах сразу. То, что подшучивал над этой проблемой, как нарочно, мужчина, было, дескать, выражением «левацкого подхода редакции к общественным темам», считал звонивший. Это он еще не видел меня в майке с надписью «Я левый феминист», которую я надеваю, когда пересаживаю комнатные растения.

«Посмейтесь-ка лучше над женщинами!» – призвал меня по телефону этот господин. К сожалению, я не нахожу веселым, когда мужчины посмеиваются над женщинами. Куда веселее, когда женщины посмеиваются над женщинами. Но самое веселое – это когда мужчины посмеиваются над самими собой: от этого больше всего пользы. О «враждебности к мужчинам» при этом и речи идти не может. Поскольку самоирония – сестра неисправимости. Кто смеется над своими слабостями, дает понять, что хочет сохранить их за собой. Мужчины это умеют.