– Отличная мысль я подумаю, Билл. Если голова не лопнет. Твои таблетки совершенно не помогают. Голова болит уже несколько дней.

– Да, я знаю, Гарри. У меня тоже, да и у остальных. Большинство жалуются на боли, но некоторые на навязчивые мысли, кошмары. Это началось после аварии и это не купируется обычными таблетками. Может это и правда бомба и нужно принимать совсем другие препараты…

– Не говори чепухи. Если бы это была бомба нас бы тут уже не было, или здесь была бы армия, американцы или русские с китайцами… Это просто большая авария. Окружной блэкаут. А телефоны и машины… не знаю может какой-то импульс электромагнитный. Нужно съездить в город и привести помощь.

– Возможно и так, но где гарантия, что пикап не пропадет, как автобус? Что с ними случилось? А если пикап пропадет – оставшиеся будут обречены.

– И что ты предлагаешь?

– Я считаю, что нам с тобой и Хэнку ехать нельзя. Здесь нужен каждый, а без нас троих точно будет хаос. Давай подождем еще немного, возможно порядок уже наводят и скоро доберутся до нас. Ну а если ехать, то смотри сам: дорогу засыпало, так что сходу доехать до шоссе не получится. Нужно чистить. Это значит, что с собой постояльцев лучше не брать. Мы трое останемся. Пусть едет Джон, он все равно сейчас не помощник, оклемается и пусть едет.

Предложенный вариант доктором был разумен, но он не устраивал Гарри. С момента аварии его тревожность выросла в панические атаки, которые душили все чаще и чаще, но он скорее позволил бы себя расстрелять, чем признался кому-нибудь в этом. В тяжелой работе он забывался на какое-то время, но стоило ему дать волю мыслям, как единственным его навязчивым желанием было выбраться отсюда. Стены пансиона давили на него, порой ему было даже трудно дышать и когда он понял, что легальных шансов уехать у него немного он замыслил побег. Его не волновали ни ответственность, вплоть до уголовного преследования за оставление в опасности, ни контрактные обязательства. Ему просто хотелось сбежать отсюда и чем скорее, тем лучше. Но был еще один маленький шанс уехать по-честному:

– Как там Гривс? Ты хотел с ним поговорить?

– Ты серьезно? Ты же не хотел? Называл это все…

– Погиб человек, мой сотрудник. Я не знаю, что это за дичь у тебя на столе, но возможно Гривс знает ответы на часть наших вопросов. Опять же, когда все устаканится и приедет полиция, я бы хотел быть чуть лучше осведомленным.

– Гривс в гостиной. В нормальной состоянии. Читал книгу, когда я делал обход. Правда постояльцы утверждают, что он ни с кем не общается, не знаю захочет ли он с нами общаться.

– Я думаю, что он ждет разговора именно с нами. Веди его в кабинет директора. Я подойду через пару минут.

– Хорошо.

За последнее время Арнольд Гривс изрядно похудел и осунулся. Его глаза болезненно блестели, нижняя губа немного опустилась, руки подрагивали, но походка его была твердой и на предложение доктора Тула поговорить он ответил немедленным кивком и отложил книгу. В кабинете их уже ждал Гарри, он положил сверток на стол и зажег старинную керосиновую лампу.

– Откуда у тебя керосин, Гарри? Ты вроде говорил, что все спалили.

– Хэнк нашел на лодочной станции канистру. Для особых случаев. Вот как раз как сейчас.

– Ну да ну да.

– Я вижу мистер Гривс, вы решили с нами поговорить?

– Да. Но я надеялся, что этот разговор состоится значительно раньше.

– Вот как. Интересно. И о чем же вы хотели с нами пообщаться.

Гривс казалось потерял на мгновение интерес к происходящему. Он смотрел в разные стороны кабинета и словно не замечал никого рядом. Через какое-то время его взгляд задержался на свертке, лежащем на столе.

– Полагаю вы позвали меня ради этого? Ваше сознание простирается сугубо в мире вещей, и вы можете действовать, только когда обретаете материальную опору, а сейчас вы не знаете, что делать, потому что этот предмет не из вашего мира. Я ничего не упустил?

Билл и Гарри переглянулись. Разговор сразу пошел несколько иначе ожидаемого, но Гарри предпочел не вникать в болтовню старика:

– Это все увлекательно, мистер Гривс, но погиб человек…

– Да, я знаю. Мне очень жаль Фрэнка.

– Откуда вы это знаете. Информация об этом не распространялась среди постояльцев. – Доктор Тул тоже преодолел первоначальное недоумение, хотя было видно, что сказанное Гривсом беспокоит его куда больше, чем Гарри.

– Он был мне в каком-то смысле другом. Мы много общались, ну знаете он же родом из этих мест. Он местный. Жаль, но даже он не верил, что это может произойти.

– Что произойти? – почти хором выпалили Джонс и Тул

– То, о чем вы меня спрашиваете, не имеет названия на языке белого человека. Это тотем. Символ. Наиболее близким по смыслу, если бы это можно было перевести… само действие по созданию и принесению его куда-либо означает возврат. Возврат имущества. Возвращение прежнего порядка. Призраки прошлого приобретают телесную твердость, чтобы заявить о своих правах.

– Правах на что?

– На все. На землю, по которой мы ходим. На воздух, которым дышим. На вашу жизнь. На все. То, что вы все считаете безусловной данностью это плод завоеваний прошлых поколений, но не все считают данное положение дел справедливым. Вам нужно быть готовым.

– К чему готовым? – Гарри начал терять терпение. Его злость разгоралась все сильнее.

– Действовать. Бороться или бежать. Время разговоров подошло к концу. Хотите вы или нет. Скажите, мистер Джонс, вы отмечаете день Благодарения?

Гарри и Билл переглянулись. Гривс выглядел безумным, но какая-то безумная логика в этом была.

– То есть ты…

– Гарри!

– Подожди, Билл, Я хочу разобраться. Тут уже не до французских любезностей.  То есть ты хочешь сказать, что сюда заявятся кто? Какие-то сектанты? Может ты один из них? Может коренные американцы? И что? Выкинут нас или устроят, я не знаю, резню? Что за чушь? Чарнсворт был прав ты псих и место тебе в психушке…

– Гарри, ты не мог бы ….. свою пасть! Возможно в этом есть смысл! И если ты забыл это наш клиент!

– К черту вас. У меня куча дел. Если вы хотите обсасывать эту чушь – на здоровье, но без меня.

В каком-то смысле это стало последней каплей. Гарри твердо решил свалить и чем скорее, тем лучше. Нет он не испугался увещеваний сумасшедшего старика, сразу было понятно, что он ненормальный, еще тогда в первый раз, но вот то, что доктор стал прислушиваться к лопотанию этого сумасброда… Это уже за гранью. Хватит. Одно дело, когда ухаживаешь за психами за деньги, другое – прислушиваешься к их мнению и живешь