В глазах еще плавали огненные круги, но Дарья сделала еще несколько шагов к лифту, когда звякнул звоночек, означающий, что лифт прибыл, и створки дверей открылись. Даша вскрикнула и уронила сумочку. Мужчина в лифте стоял спиной к ней, но сердце все равно замерло, отказываясь биться. Это был Ники.

Фары за ее спиной погасли, видимо, машина запарковалась, и Даша снова оказалась в полной темноте. Только… На подгибающихся ногах она шагнула к лифту и почувствовала, что время становится резиновым. Мужчина медленно поворачивается, белый свет ламп в лифте не оставляет места для сомнений. Это Ники.

Даша хочет закричать, хочет броситься к нему, но ноги отказываются идти. Ники почему-то медлит, будто пытаясь рассмотреть что-то в темноте гаража. Вот он делает шаг… Наконец, Дарья смогла вдохнуть и вскрикнула:

— Ники!

Эхо бьется пойманной птицей, за спиной слышен шелест быстрых шагов… Ники вздрагивает и нажимает на кнопку какого-то этажа.

— Ники! — Даша срывается с места и бежит-бежит-бежит… Полтора десятка метров превращаются в километры, тянутся, как резиновые.

Нет, не успела. Двери лифта захлопнулись. Даша лихорадочно нажимает кнопку вызова, но уже поздно — лифт ушел вверх. Неожиданно чья-то рука ложится ей на плечо.

— Ой! — Дарья даже подпрыгнула, так испугалась.

И упала бы, если бы твердая рука не подхватила ее. Свет фонарика прямо в лицо. Ночной кошмар. Кошмар. Истерика накрыла ее вдруг и с головой. Даша колотила кулаками в грудь незнакомца и визжала, пока он не уронил фонарик и не перехватил ее руки. Бетонный пол оказался крепче осветительного прибора, поэтому опять стало абсолютно темно, только слышно было ее прерывистое дыхание.

— Что случилось? — прозвучал голос у нее над ухом. Голос Березина.

— Что вы здесь делаете? — почему-то прошептала в ответ Даша.

— Гм, — хмыкнул Роман. — Вы серьезно?

— Господи, пустите меня, надо бежать, надо бежать! — Мысли крутились чехардой, но одно она знала точно — надо догнать Ники.

— Да что случилось? — уже раздраженно спросил Березин.

— Некогда объяснять! Пойдемте!

Роман при всем желании не мог не последовать за ней: Даша намертво вцепилась в его рукав.

И тут зажегся свет.

Даша резко остановилась, так что Роман едва не сбил ее с ног.

— На какой этаж уехал лифт? — спросила она таким тоном, будто бы от ответа на вопрос зависела ее жизнь.

— На семнадцатый, — это Роман запомнил случайно, благо цифры на табло были достойного размера.

— Бежим! — Даша потащила его за угол, ко второму лифту.

Тот оказался на месте, поэтому ждать не пришлось. Дарья нажала кнопку семнадцатого этажа и обессиленно привалилась к стене.

— Что случилось? — уже без всякой надежды на ответ поинтересовался Роман.

Она взглянула на него безумными глазами, попыталась что-то сказать, но не смогла, махнула рукой и уставилась на поочередно загорающиеся кнопки этажей. Березин взглянул на бледное лицо Дашеньки и покачал головой: кажется, что-то ее безумно напугало. Вот только откуда в этих глазах такая жгучая смесь надежды и сумасшествия? Сейчас Дарья Ларская ничуть не походила на себя вчерашнюю: не было ни элегантной прически, ни стильного костюма, даже ростом она стала ниже, видимо, вчерашние каблуки были страшной высоты.

Что же случилось? Роман приехал к дому Дашеньки ровно через час, охранник легко пропустил его в гараж, указав номер места, где ему следовало запарковаться, вот только забыл сообщить, что света в гараже нет. В незнакомом паркинге заблудиться легко даже при свете, а уж в темноте… Пришлось поблуждать. Едва свернув в нужный ряд, Березин заметил Ларскую, но она лишь оглянулась — и пошла дальше. Конечно, увидеть, кто за рулем, если в глаза светят фары, невозможно. Когда же он припарковался и догнал ее, он успел увидеть только закрывающийся лифт, а потом она набросилась на него с кулаками. Обычная женская истерика, но что послужило ее причиной?

Кстати, очень подозрительное поведение: вчера дамочка напомнила ему робота, а сегодня такой всплеск эмоций. Типичная шизофрения. Этак она сама может писать себе письма и сама же нанимать детективов для поисков самой себя. В жизни всякое бывает.

Лифт остановился, Дашенька протиснулась еще в полуоткрытые створки и бросилась за угол, Роман пожал плечами и последовал за ней. Другой лифт стоял на нулевом этаже, в подземном гараже, как показывали цифры на табло. Ларская опять помчалась в тот лифт, в котором они сюда приехали, Березин безропотно пошел за ней и чудом успел проскочить в закрывающиеся двери. Куда это она так спешит?

— Дарья Владимировна, объясните, зачем мы катаемся в лифте? — попытался понять суть происходящего Роман.

Она не ответила, пока не приехали в гараж. Там было светло и абсолютно безлюдно. Если бы здесь кто-то был, кроме них самих, то эхо шагов об этом бы сообщило. Даша вернулась в лифт — сам Березин оттуда и не выходил — и нажала кнопку двадцать четвертого этажа. Оставалось надеяться, что это ее этаж, и они не поехали опять кататься.

В квартире Дашенька махнула рукой куда-то направо и велела подождать в гостиной, сама же скрылась в противоположном направлении. Роман пожал плечами и пошел, куда попросили. В дверях гостиной он нос к носу столкнулся с шарпеем. Пес не рычал, но весьма подозрительно косился узкими глазками, шевелил маленькими ушками и взволнованно нюхал воздух. Березин отступил в сторону и предложил собаке:

— Проходи, беги к хозяйке.

Шарпей сморщил и без того складчатый лоб, пожевал толстыми губами и прошел в дверь, не сводя глаз с незнакомца.

— Меня пригласили, я не вор, — сообщил Роман.

«Чем докажешь?» — было написано на собачьей морде огромными буквами.

— Точно не вор, поверь уж, — примирительно сказал Березин.

Пес обнюхал ему коленки, пару раз хрюкнул, фыркнул, чихнул и умчался в ту сторону, куда ушла Дашенька. Не успел Роман войти в гостиную и присесть на диван, как в коридоре раздался топот и шарпей вернулся, сел в метре напротив него и опять плотоядно уставился. Какие, все-таки, чудовищные собаки эти шарпеи: огромная складчатая морда, горбатый толстый нос, узкие глазки, малюсенькие ушки, хвост колечком… Китайцы — тонкие извращенцы, если вывели такую породу. Пес будто прочитал его мысли: презрительно засопел, издал такой звук, словно собирался плюнуть ему в лицо, но передумал и просто зевнул, показав черную пасть, приличные зубы и язык. Язык был широкий и абсолютно фиолетовый. Пес смачно облизнулся, встал и подобрался поближе.

— Не ешь меня, я невкусный, — проинформировал его Роман.

Пес снова облизнулся и забавно вильнул закинутым на спину хвостом-баранкой, и со стуком плюхнулся на ковер, засучил ногами, чихнул, подскочил, обнюхал визитера еще раз и доверчиво положил ему голову на колени. Березин совсем не ожидал от собаки такого поведения, поэтому замер, стараясь сообразить, что делать дальше. Дашенька куда-то исчезла, незнакомый пес пристроил тяжелую голову на колени и с наслаждением пускает слюни, а стряхнуть наглеца страшновато, зубки-то вон какие.