— Давай-ка присядем. Я порядком устала.

Несколько минут мы сидели, не разговаривая, различая в тиши лишь отдаленный пересвист маленьких птичек да стрекот насекомых. Наконец, княгиня проговорила:

— Знаешь, Анна, не думаю, что Его Высочество отпустит тебя до рождения детей. Но кто знает, если ты очень захочешь, думаю, он разрешит тебе уйти после этого, разумеется, при условии, что малыши останутся здесь. И если ты настолько сильно хочешь навсегда вернуться в свой мир, не привязывайся к этим демонятам. Это твой единственный выход.

При мысли о том, что я брошу своих деток, оставлю их каким-то мамкам-нянькам, которые видят их впервые в жизни, не понимают их потребностей, не знают, что с ними делать, возникло ужасное желание крикнуть: «Руки прочь! Они мои!».

Женщина абсолютно верно угадала мое настроение.

— Тогда, боюсь, тебе придется смириться с тем, что ты станешь женой моего племянника, милая. Он совсем не плохой демон. Просто увидь в нем это, и тебе станет намного легче. Его Высочество — лучшее утешение для моей несчастной, измотанной интрижками сына гордости.

Я попыталась улыбнуться, но вышло это как-то коряво, и я оставила жалкие попытки изобразить на своем лице согласие.

— Вот увидишь, Анна. Его Высочество еще приятно удивят тебя.

Да, свежо предание, да верится, как говорится, с трудом. Пока Ксавьен мог только дарить мне неприятные сюрпризы.

И действительно... А сделал ли он для меня что-то хорошее, кроме как без допросов и дознаний признался в отцовстве моих детей? Хм, что-то не припоминаю. Может быть, конечно, у меня память из-за беременности отшибло, но...

Княгиня Ашдэс больше ничего не говорила, она лишь смотрела на меня и как-то странно улыбалась. И было непонятно, то ли она витает где-то в своем далеком прошлом и вспоминает лучшие годы своей жизни, то ли ее что-то забавит во мне.

И все же было что-то особое, материнское в этой женщине. После разговора с ней мне стало легче, но, конечно, некоторая неприязнь к Ксавьену никуда не делась.

— На улице стало прохладно. Не желаете вернуться во дворец?

— Ох, конечно. Старый граф Альруд обещал покружить меня в танце. Несмотря на свой возраст, он такой шалун.

Я улыбнулась. Все же княгиня Ашдэс — это нечто. Интересно было бы встретиться с ее сыном, которого она так любит. Хотя... В силу тех сплетен, которые я о нем слышала, не думаю, что это было бы очень приятное знакомство.

Нет уж. Бабников нужно держать подальше от себя. Точка. Абзац.

Глава 16.

Возвращаясь в комнату после разговора с княгиней, я была в некоторой прострации. Обрывки мыслей скакали в голове, точно взбесившиеся лошадки. И невозможно было оседлать и взнуздать хоть одну из них. Калейдоскоп этих обрывков создавал путаницу, и я чувствовала себя, словно Алиса в Стране Чудес.

Внезапно моя рефлексия была прервана.

Мы как раз шли по длинному коридору, как вдруг из одного из небольших ответвлений быстрым шагом вышла Диари в сопровождении своего телохранителя. На лице ее была решительность и собранность, словно она выполняла какую-то чрезвычайно важную миссию.

— Диари? — удивленно позвала я.

Разве она не говорила, что плохо себя чувствует и поэтому не пойдет на бал?

Девушка резко обернулась и, увидев меня, замерла. Непонятные эмоции отразились на ее лице, но затем она улыбнулась.

— Анна? Почему ты не на балу?

— Почему ты не в комнате?

— Я решила прогуляться, надеясь, что свежий воздух поможет справиться с головной болью. Не обращай внимания.

Невольно посмотрела в сторону небольшого коридорчика, из которого вышла демоница. Вряд ли там так уж сильно свеж воздух, по крайней мере, не думаю, что он свежее, чем в ее комнате.

— Так что ты тут делаешь?

— Я гуляла в саду, — пробормотала в ответ.

Девушка кивнула и приложила ладонь ко лбу.

— Извини, мне что-то снова стало нехорошо. Я вернусь к себе.

— Может быть, все же сходишь к лекарю?

— Да нет, все в порядке.

После этих слов девушка развернулась и быстро пошла по коридору. Я же продолжила стоять.

С одной стороны, мне бы тоже продолжить путь в свою комнату, но — черт возьми! — любопытно же, что она делала в том коридорчике? Не справившись с собой, я завернула вправо и осмотрелась. Собственно, тут было окно, занавешенное шторами с золотой каймой. На невысоком изящном столике стояла красивая ваза, в которой свежие цветы источали дивный аромат. Также здесь оказалась пара пуфов. И все. Здесь не было даже дверей.

Зачем Диари было заходить сюда? Что она здесь искала?

Я еще раз осмотрелась. Даже окно не открывалось, и через него нельзя было попасть на улицу.

Странно.

— Анна? Вы что-то ищете?

— Нет, ничего...

Погладила панельные стены и отвернулась. Но вдруг в голову пришло озарение. Ведь именно через такую стену Тоно вывел меня в тайный проход. Неужели здесь тоже спрятана дверь?

Я резко развернулась и пристальнее вгляделась в поверхность, но не нашла даже линии, которая хотя бы отдаленно вызывала подозрения.

— Анна? — в голосе Альди послышалось беспокойство.

Нужно будет спросить Тоно. Мне кажется, этот мальчик знает обо всех тайнах королевского дворца.

— Все хорошо, идем.

Следующим утром для меня стал неожиданностью тот факт, что Ксавьен приказал нарисовать портрет для каждой девушки. И сегодня мы должны были позировать для художников. Позавтракав в комнате, я едва успела вытереть салфеткой рот, как вдруг явилась армия горничных. Они готовили меня сегодня еще тщательнее, чем к показу мод, предлагая мне на выбор то одно, то другое платье.

Но отчего-то мне ни одно не нравилось. Было уже даже несколько стыдно за то, что я так задергала бедных девушек.

Наконец, перешвыряв весь мой гардероб, они достали то платье, которое подобрал для меня Гидеон. Я провела пальцами по ткани, и непонятно почему в горле встал комок.

— Да, это...

Девушки не могли сдержать облегченного вздоха, Альди как-то странно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Уложив мои волосы и нанеся как обычно тонну макияжа, они подвели меня к зеркалу. Оттуда на меня смотрела привлекательная девушка в алом платье невероятной красоты. В глубине ее серых глаз клубилась печаль, а поджатые губы придавали лицу строгое выражение.

— Анна, улыбнитесь, — проговорила Альди.

— Я разве уже позирую для портрета?

— Хорошо, идемте.

Мы проделали привычный путь по светлому коридору,