была прекрасна, ее стены были зеркальными, отчего помещение казалось больше в миллиард раз. Сводчатый потолок украшало три люстры. Две — в начале и конце, и одна, самая большая, усыпанная бриллиантами и сапфирами — в центре. На полу был ровный, начищенный до блеска паркет, на котором угадывались узоры, повторенные на зеркалах.

Отсюда можно было подняться на второй этаж, который служил скорее балкончиком. Но как потом объяснила мне Альди, именно оттуда на балах выходят королевские особы.

В самом деле, негоже им, как обычному люду, через красивые парадные двери являться.

Закончив общий осмотр помещения, я перешла непосредственно к танцмейстеру, и, скажу я вам, он произвел на меня довольно-таки сильное впечатление. И не потому, что он был этаким вылизанным, холеным, субтильным французом века восемнадцатого, нет! Все как раз-таки обстояло с точностью до наоборот!

Это был, фигурально выражаясь, самый настоящий медведь. Камзол еле-еле сходился на его широченных плечах, на лице с массивными чертами и совсем крошечными черными глазами читалось абсолютное отсутствие проблеска хоть какой-нибудь захудалой мысли.

— Вы... это... Будете танцевать. Это... Авейский дан.

Я расстроилась.

Ну вот чего он так сразу с такого начал? Нет бы с чего полегче... Во всех этих сложных шагах попробуй не запутайся, особенно когда и танцевали-то мы его с княгиней всего пару раз. Она говорила, что этот вид танца очень сложен и его редко исполняют на балах, а значит нам он без надобности.

Так-то оно, конечно, так, но, очевидно, танцмейстер был другого мнения. Хотя возникли у меня смутные сомнения по поводу того, что сам он сможет станцевать подобное.

— Кто это... Желает?

Земфина тут же вскинула руку в воздух и, очаровательно улыбнувшись, сказала: «Я».

На лице этого бугая медленно расцвела широкая улыбка, и даже выражение глаз как-то потеплело.

— Прошу, леди Ровани.

Непонятно где прятавшийся оркестр заиграл сложную композицию из то рвущихся ввысь, то стелящихся по земле нот, и демоница, виляя розовым хвостиком, принялась вышагивать, приближаясь к танцмейстеру. Тот, дождавшись момента, включился в танец, и у меня упала челюсть.

То, с какой невероятной легкостью для своей комплекции и массы он двигался по паркету, было не то, что удивительно, а просто невозможно! Мои глаза медленно вылезали из орбит, пока я пыталась уследить за его ногами. Он подпрыгнул, сделав очередное сложнейшее па, и, наконец, приблизился к Земфине.

Мгновение ожидания и предвкушения, и вот они уже вместе кружатся по зале.

Мне даже как-то жарковато стало от всего этого дела. Я тайком оглядела других девушек и отметила на их лице зависть.

Что ж, довольно приятно ощущать, что ты не одна такая ущербная.

Совершив пируэт, пара замерла.

— Это... неплохо, леди Ровани. Но это... уделите внимание третьему и пятнадцатому движению.

— Да, мастер Зово, — девушка улыбнулась и побежала к нам.

— А теперь... — мужчина повернулся к нам и пристально осмотрел каждую по очереди. — Возанка!

Да ежки-матрешки, ты издеваешься что ли? Конечно, давай исполним танец, в котором только и нужно, что постоянно прыгать, а мне вообще-то прыгать нельзя.

Мастер Зово вдруг остановился на моем лице и, подняв палец, ткнул в меня.

— Ты. Это... Попробуй.

Я натянуто улыбнулась и подняла руки с выставленными вперед ладонями.

— Благодарю за оказанную любезность, но я воздержусь.

Он качнул головой и его указующий перст переместился на пол рядом с его ногами.

— Попробуй.

— Нет...

— Попробуй! — Он уже начал злиться.

А я вообще боюсь огромных мужчин, которые вдруг начинали злиться, наверное, поэтому протараторила:

— Мой лекарь запретил мне прыгать.

Девушка все, как одна, тут же посмотрели на меня. Я неловко улыбнулась, осознав, что сморозила глупость и проговорила:

— У меня опущение почки.

— Вы это! Должны исполнить хоть что-то! Или вы это? Корова, которая и вовсе не умеет танцевать?

Нет, вот каков принц, таковы и слуги.

Хотя Ксавьен никогда меня напрямую не оскорблял, но все же он — гад, и этот туда же. Я не для того шесть лет занималась в танцевальном классе, чтобы теперь выслушивать насмешки по поводу моего умения двигаться!

— Абатеск! — несколько более запальчиво, чем нужно, проговорила я.

Насколько я могла судить по тому, что рассказывала мне княгиня, этот вид танца был максимально приближен к фокстроту, который был одной из моих специализаций.

Мужчина кивнул и подал мне руку.

По залу разлилась красивая, немного дразнящая музыка, которая так и зазывала пуститься в пляс, я не стала противиться этому желанию и последовала ее повелению.

Тело двигалось само по себе, еще не забывшее тех долгих и упорных тренировок. Шаги давались легко, будто кто-то говорил мне, куда нужно поставить ногу. Я не думала, я отдалась чувствам, а учитывая, что меня вел просто потрясающий по своему мастерству партнер, наш танец вышел изумительным.

— Недурно, — сказал мастер Зово, когда музыка стихла. — Это... Весьма и весьма! Авейский дан?

Я покачала головой.

— Недостаточно хорошо его знаю и еще путаюсь.

Он нахмурился.

— Это... На бал-маскараде будет Авейский дан! И это! Его должны уметь танцевать все!

На каком это еще маскараде?

Не знаю я ни про какой маскарад...

— Попробуем!

Я не успела ничего сообразить, а танцмейстер уже отошел от меня, и заиграла знакомая музыка. Пришла пора выполнять те, простите за выражение, кривляния.

В моей голове буквально загорались те места на паркете, куда нужно было ступать. Но когда пришла пора делать пируэт, я поняла, что стою не на той опорной ноге, и из-за этого вся картина разрушилась. Но я совершенно не понимала, как получилось, что я сбилась.

— Понятно! Это. Вставайте назад.

— Ты в порядке? — спросила меня Диари.

Я кивнула, слыша смешки за спиной.

— Это! Не хихикайте! Леди Фитаг! Это... Авейский дан!

— Не волнуйтесь, леди Лишхас. Танец — сложная наука, не всем по силам ее освоить, в конце концов, это не испуганного барашка из себя строить.

Я повернулась к Трианне, которая с превосходством во взгляде смотрела на меня. Как же меня это достало! Сколько можно?! На Ксавьене что, свет клином сошелся?!

— То, что Его Высочество провел меня через портал, вы считаете великой честью? Вы смешны! Это обычная любезность! Будь вы чуть больше уверены в себе, вы не стали бы ставить мне в упрек такую мелочь! В конце концов, Его Высочество — обычный мужчина, и даже не самый лучший, хочу заметить!

Жар