добродушного парня, соседа Лиса, и с готовностью предлагала помочь? Конечно же, такое происходило со мной не раз, в обстоятельствах, когда сосредоточиться было куда труднее. Когда я думала, что человек на моей стороне, и получала удар в спину. Когда казалось, что мы вот-вот станем добрыми друзьями, а человек на самом деле только высматривал возможность смухлевать и, получив желаемое, испарялся вместе со своей дружбой. Так приятно чувствовать себя кому-то нужным, чувствовать, что тебе благодарны – пока вдруг не поймешь, что тебя использовали. В покере, по крайней мере, все сразу видно – если знаешь, куда смотреть.

На следующих турнирах я тоже не добиваюсь особых успехов. После “Самородка” я пробую свои силы в “Эскалибуре”, казино Harrah’s (Эрик смеется, когда я говорю ему о своих планах – его смешит не мой выбор, а то, что я произнесла название почти как “ура”) и в “Мираже”. В каждом заведении свои особенности, из каждого я уношу новый опыт и в каждой раздаче я вижу все новые и новые схемы, о существовании которых в живой игре я теоретически знала. Агрессивными акулами, как в “Самородке”, дело не ограничивается. Есть игроки пассивные, консервативные, активные, лузовые[33]. Есть те, кто любит выпить. Есть те, кто любит играть и никогда не сбрасывает карты. Есть те, кто просто приехал в отпуск и хочет развлечься, и те, кто принимает игру всерьез и хочет выиграть. Те, кто приходит в покер-рум, чтобы продемонстрировать свое превосходство, и те, кто просто хочет завести новых друзей. Есть болтуны, сталкеры, задиры, дружелюбные котики. С каждой игрой, с каждым проигрышем, с каждой раздачей я мотаю новые знания на ус и записываю. Как мне приспособиться? Как заявить о себе? Как подать себя таким образом, чтобы наконец перейти от проигрышей к выигрышам?

Я прихожу на ежедневный турнир с бай-ином шестьдесят долларов в казино Bally’s (и только там обнаруживаю, что и это название произносится не так, как я думала). Покер-рум маленький, всего на два стола, но я ощущаю определенную гордость, когда число игроков постепенно сокращается. Вот остался только один стол, потом всего восемь игроков, семь, шесть… Я среди последних четырех. И меня распирает от восторга, когда на флопе у меня собирается сет девяток. Игрок передо мной делает ставку, и я радостно пододвигаю к центру стола все свои фишки. Свершилось. Наконец-то вся моя учеба принесла плоды. Сейчас я выиграю свой первый турнир. Мне отвечает игрок с флэш-дро, потом ему приходит нужная карта, у него флэш, я проигрываю. Это совершенно убивает меня.

* * *

Я бреду по улице обратно в казино “Ария”, где Эрик участвует в турнире с несколько более высоким бай-ином, двадцать пять тысяч долларов. У него перерыв, и я начинаю излагать ему печальную повесть о своем фиаско.

– Стоп, – перебивает он, когда я еще не успела рассказать, как другой игрок ответил на мой олл-ин с девятками на флопе.

Я растерянно умолкаю. Я ведь даже не добралась до самого интересного, то есть печального. И перебивать – это совсем не похоже на Эрика. Он умеет слушать лучше почти всех, кого я знаю. Я молча смотрю на него, ожидая, что он скажет.

– У тебя есть вопросы по твоей игре в той раздаче?

– Ну, на самом деле нет, – признаюсь я. – В смысле, у меня был сет…

– Тогда я не хочу ничего слышать.

Я совершенно теряюсь.

– Послушай, каждый игрок рвется рассказать, как переехали его тузы. Не будь, как они, – поясняет Эрик. – Бэдбит – вредная привычка мышления. Не думай о них. Эти раздумья не помогут тебе научиться играть лучше. Рассказывать о бэдбитах – все равно что вываливать свой мусор на чужой газон. От таких разговоров дурно пахнет.

Что ж, в этом определенно есть рациональное зерно. Но неужели мне нельзя немного поныть, чтобы облегчить душу?

Оказывается – нет. Нельзя.

– Сосредоточься на процессе, не на везении, – говорит Эрик. – Были ли мои действия правильными? Все остальное – просто дерьмо в голове. Будешь перебирать его – никуда не придешь. Ты знаешь о том, что карты выпадают по воле случая, что толку об этом думать? Ты не должна быть тем игроком, который твердит: “Нет, ну вы не поверите, что случилось!”. Оставь это кому-нибудь другому.

Мне не приходило в голову посмотреть на вещи с такой точки зрения, но, как всегда, Эрик прав. То, как мы подаем события, влияет не только на наше мышление, но и на эмоциональное состояние. Казалось бы пустяк, но то, как мы выбираем слова – одни отбрасываем, другими описываем случившееся – отражает наше мышление. Ясность речи есть ясность мышления. И когда мы озвучиваем свои сожаления, как бы невинно это ни выглядело, это озвучивание может сказаться на нашем обучении, мышлении, складе ума, настроении и нашем будущем. Поэт Уистен Хью Оден в 1970 году так сказал в интервью Уэбстеру Шотту: “Язык – мать, а не прислуга мышления; слова скажут вам то, о чем вы никогда не задумывались, чего никогда не ощущали”. Наш выбор слов формирует наш образ мысли, а образ мысли определяет то, как мы учимся, как мы развиваемся, чем мы становимся. Это не просто игра словами: привычка рассказывать о бэдбитах имеет значение. То, в каких выражениях мы размышляем о везении, влияет на наше эмоциональное благополучие, на наши решения, на то, как мы видим мир и свою роль в нем.

Такой штуки, как объективная реальность, не существует. Каждый раз, переживая некое событие, мы интерпретируем его. То, какие формулировки мы при этом используем – говорим о себе как об объекте или субъекте действия – определяет наш локус контроля, видим ли мы себя хозяевами своей судьбы или пешками в чужой игре, победителями или жертвами. Жертва говорит: карты обернулись против меня. Со мной случается то-то и то-то, вокруг меня происходит разное, я тут не виноват, от меня ничего не зависит. Победитель: я принял верные решения. Да, обстоятельства сложились не в мою пользу, но в непростой ситуации я мыслил правильно. И это – умение, которое от меня зависит.

Эта разница в подходах стоит того, чтобы серьезно о ней задуматься. В покере, если вы будете подолгу крутить в голове свои бэдбиты, вы просто будете развлекать соседей по столу на очередном турнире рассказами о том, как вам не посчастливилось (чем, без сомнения, заслужите репутацию прекрасного собеседника). В жизни привычка оплакивать неудачи может отбросить вас назад куда дальше – и на значительно более долгий срок. Вдруг оказывается, что выбор слов значит намного больше, чем на первый взгляд. Считаете себя жертвой жестоких