— А я предупреждала, — откликнулась Шик. — Я что говорила? Говорила, что нужен мощный лазер. Нате, возьмите, и за дело.

То место на стене, где висел лазер, внезапно высветилось, и взломщики слезли с платформы, чтобы взять инструмент.

— Погодите, — остановила их Шик, — вам еще нужен автофургон, не то все не увезете. — Она развернулась, заскрипев всеми кожаными складками на костюме, и окинула взглядом экраны. — Вон на углу Епископского стоит, его и берите.

— Это же полицейская машина! — воскликнул один из взломщиков.

— А то, — утвердительно кивнула Шик. — Легавые, ага. Люблю сестричку подразнить, так что берите, и без разговорчиков.

— Всякая реклама и огоньки в тех старых улочках — тоже ваши? Это вы их зажгли? — спросила Катастрофа.

— В основном да, — ответила Шик. — Тут Шикарный город, я хотела, чтоб вы сразу поняли. Видеонаблюдение засекло вас, как только вы свернули в Хормейстерский. — С этими словами она кивнула на телеэкраны.

— Шикарный город! — повторила Катастрофа и захихикала.

Все это время Говард сидел на холодном бетоне, уперев подбородок в колени, и прокручивал в голове сотни невыполнимых способов бегства. Диапазон был велик и совершенно бесполезен. Просто вскочить и убежать? Не выйдет. Схватить инструменты, которые два недовольных взломщика волокут на улицу? Тоже не получится. Но когда Катастрофа засмеялась, Говард очнулся. Ему совсем не понравилось, что Катастрофа и Шик так поладили. Впрочем, зная Катастрофу и ее характер, удивляться было нечему.

— Я тоже хочу окучивать преступность, — завистливо вздохнула Катастрофа.

Шик утробно хохотнула.

— А ты, парень? — обратилась она к Говарду. — Хочешь к нам?

Еще неделю назад Говард, пожалуй, ответил бы «да». Но преступники — это те, кто берет, что им заблагорассудится, или же заставляют тебя отдать, если не могут взять сами. Эту неделю Говард пробыл тем, у кого отнимают, и ему хватило. Поневоле перестанешь видеть в бандитах романтику. Он помотал головой и сделал попытку вежливо улыбнуться. К тому же Шик живет не так уж и увлекательно. Говард вновь мотнул головой, на этот раз сердито, пытаясь вытряхнуть из нее неизвестно откуда взявшиеся назойливые мысли о богатстве и роскошных автомобилях. И мысль о том, как восхитительно быть правой рукой Шик. Она, наверно, послала бы Говарда завоевывать Индию, а он всегда мечтал побывать в этой стране.

— Подумай об этом, парень, — посоветовала Шик, с кожаным скрипом наклоняясь за очередным ружьем.

— Я, я думаю об этом! — Катастрофа переползла поближе к Шик.

— Как же без тебя, девчушка, — ухмыльнулась Шик.

«Да ведь Шик читает наши мысли! И подсовывает свои!» — осенило Говарда, и он вздрогнул как ошпаренный. Шик пытается их завербовать, сманить на свою сторону!

— Именно так, — прямо сказала Шик, будто отвечая на слова Говарда, хотя он не произнес ни звука. — На свою сторону, и вам вовсе не обязательно будет тут торчать. Я пошлю вас домой, и вы окучите для меня папашу. Куда лучше, чем возиться с его упрямством. Мне надо, чтобы он уступил, да побыстрее. Меня интересуют результаты.

«Бедный папа! Фифи терзает его за Арчера, мама — за Торкиля, а теперь еще и мы подключимся? Ему и без того неприятностей хватает, остальные ведь тоже на него насели!» Между тем Шик насылала ему в голову все более и более соблазнительные образы. Индия! Вот он, Говард, летит в Индию на частном самолете. Вот распоряжается бандой послушных раболепных гангстеров. Планирует ограбление — упоительное и волнующее дело. Совершает ограбление — еще более волнующее и упоительное дело. Затаив дыхание, поджидает подельников в автомобиле. Вот они появляются с дымящимися стволами и насыпают полный багажник золотых слитков. А Говард жмет на газ и уходит от погони, и шесть полицейских машин тщетно пытаются догнать его…

«Ох, нет! Ей это не нужно, — подумал Говард. — Шик всего лишь хочет, чтобы мы уговорили папу написать слова». Он сосредоточился и начал сопротивляться мыслям, которые насылала Шик. Это оказалось в десять раз сложнее, чем противостоять забывательным чарам палочки Торкиля. Шик упорно нагоняла на Говарда все новые мысли и картинки, одна искусительнее другой. Говард упирался как мог. Больше всего это напоминало борьбу на руках — армрестлинг, когда противник пытается пригнуть твою руку к столу. А сражаться с Шик в армрестлинге согласился бы только полный идиот. Вон у нее какие ручищи! Да и ум у нее был мощный — она давила на сознание Говарда, словно танк. И Говард ощущал, что сдается, уступает, уступает.

«Но ведь есть же выход, — в отчаянии сказал он себе. — Можно что-то такое сделать в уме, как-то перенаправить мысли, придать им другую форму». Говард уже почти понял, как это сделать, но у него ничего не получалось. Это было все равно что шевелить ушами: кажется, ты почти понимаешь, как это сделать, но ничего не выходит, петому что неясно, какими мускулами работать. А Шик давила все сильнее и сильнее. У Говарда ум совсем зашел за разум… и тут его наконец осенило, как отразить атаку!

Он нанес ответный удар. Однако на него уже никто не давил. От неожиданности он чуть не отправил сам себя в нокаут.

— Шик, дорогая! — проворковал знакомый голос Диллиан.

Говард с трудом поднял глаза и увидел на всех телеэкранах прелестное, холеное лицо Диллиан. Рассерженная Шик с трудом встала на ноги, скрипя своей кожаной сбруей, точно старое, рассохшееся кресло. О существовании Говарда она разом забыла.

— А ну, брысь с моих экранов, феечка расфуфыренная! — рыкнула Шик. — Видеть тебя не желаю!

— В таком случае не надо было угонять мою полицейскую машину, — ответила Диллиан. — Это было ужасно глупо, милочка Шик. Теперь я знаю, что ты затеваешь.

— Да, я намерена ограбить один из Арчеровых банков, а тебе-то какое дело? — огрызнулась Шик. — Иди и лей свой сиропчик ему в уши, ясно?

— Нет, дорогая, — покачала головой Диллиан, — я в ваши с Арчером отношения никогда не вмешиваюсь. И говорила я вовсе не об этом. Я о детишках Квентина Сайкса, которые сидят там у тебя.

Шик пропыхтела крепкое ругательство.

— Ну и что, сидят и сидят, а тебе какое дело?

Она принялась заряжать только что вычищенную винтовку.

— Душечка, у тебя ужасная одышка! — звонко воскликнула Диллиан. — Надо беречь здоровье и сбрасывать вес. Побереги себя, дорогая!

— Я спрашиваю, какое тебе дело до детей? — процедила Шик, со щелчком загнав патроны в ствол.

— Не вздумай даже пальцем их тронуть, дорогая, — сказала Диллиан. — А если ты попытаешься использовать их против Квентина Сайкса, то снова будет облава, и уж на этот раз мне придется засадить тебя за решетку.

— Да пошла ты в рай, ангелица златокудрая! — заорала Шик и в сердцах пальнула в телеэкраны.

Один экран взорвался, остальные погасли. Говард зажал уши руками, но все равно сквозь грохот и треск, сквозь вопли Шик и шипение вонючего дыма прекрасно расслышал серебристый смех Диллиан. Шик ревела: