– Сиди тихо и не дергайся.

Завелся двигатель грузовика, по асфальту затопали тяжелые ботинки. Кто-то, тяжело дыша, запрыгивал в машину. Запахло сигаретным дымом, мужским потом и оружейной смазкой. И магией. Долбаной магией Высших.

Сопротивление – молодцы, если вдуматься. Не кочевряжатся, мол, оружие Высших не для людей, все дела. Нет, эти парни весьма предприимчивы. Думается мне, они даже не станут истреблять всех Высших, если когда-нибудь пойдут на открытое противостояние и победят. Нет, они их загонят в резервации и с удовольствием станут пользоваться магическими технологиями. Среди Высших наверняка найдутся те, кто будет готов сотрудничать за чуть лучшую еду и чуть большую свободу. Как среди людей сейчас. Блин, куда мои мысли несет? Не отошел еще после «Льда», не могу сосредоточиться.

Пока ясно только одно. Кто-то активно распускает про меня слухи. О том, что я работаю с Высшими. Имеющие некоторые основания слухи, нужно сказать. Сначала Майк про Высших говорил, потом – Сингер. Ангелы тоже что-то похожее лепили. И, если это дошло до Сопротивления – сложно представить, какой масштаб эти самые слухи приобрели. Того, что меня выпустили из полиции после погони и перестрелки, и того, что после этого меня, возможно, видели с Изадриэль «У Салливана», явно недостаточно для войсковой операции и ссоры сразу с двумя группировками, одна из которых пользуется весьма дурной славой. Кто же это делает? Тот же, кто украл «Лед» у меня из офиса? Тот же, кто проследил за мной, когда я поехал добывать новую порцию взамен украденной и натравил Безопасность на Уайта?

Твою мать, я не знаю, кто этот парень, но очень хочу с ним познакомиться. Очень-очень.

Машина пришла в движение и принялась выбираться из двора задним ходом. Я немного расслабился. Кажется, войны в городе сегодня не будет. Это не может не радовать. И, в конце концов, я все же выкрутился и попал к более адекватным парням.

По поводу войны я ошибался, как выяснилось. На улице раздался крик, грохнул выстрел, а потом тишина взорвалась автоматными очередями, звуками рикошетов и бьющегося стекла. Мы в это время уже успели развернуться и начали набирать скорость. Судя по тому, что бойцы в грузовике беспокойства не испытывали, я пришел к выводу, что это Ангелы вымещают злость на гангстерах. Ну, тем лучше. По крайней мере, владельцу «Акуры» теперь точно будет не до меня.

– Ребята, спасибо, что вытащили, – я решил, что сейчас – самый подходящий момент, чтобы выразить свою благодарность и показать дружелюбие. С этим я тоже ошибся.

Раздался свист, а в следующий момент мне в голову прилетело чем-то твердым и угловатым. Скорее всего – прикладом. Голова дернулась, затылок ударился о стену фургона, и я медленно сполз на пол.

«Адекватные ребята, значит? Ну-ну» – успел подумать я, прежде чем вырубился.

Крайне неудачный день сегодня. Крайне.

Яркий свет бил мне прямо в лицо, ослепляя и заставляя глаза слезиться. Отвернуться возможности не было – голова была зафиксирована в стальном подголовнике. Руки, ноги, голое тело – все притянуто ремнями к креслу, явно попавшему сюда из музейной экспозиции, посвященной Святой инквизиции. Ледяной металл сидения противно холодит голую задницу, от закрепленных на голове и теле датчиков отходит толстый жгут проводов, теряющийся где-то позади. Среди них – провода чертовых электродов, которые за эти пару часов я успел возненавидеть.

Откуда-то из-за светового пятна вновь послышался женский голос. Сначала, когда я понял, что в допросе будет участвовать женщина, я обрадовался: женщины, вроде как, более мягкие и менее склонны к насилию. О, как же я ошибался! Сильнее даже, чем, когда решил, что бойцы Сопротивления – адекватные и неплохие, в общем-то ребята.

– Давайте новый цикл, – бесстрастно проговорила женщина. – Прогоним еще разок.

Я стиснул зубы, уже приблизительно понимая, что меня ожидает.

Кто-то шагнул из темноты, слева, и окатил меня ледяной водой из ведра. Я дернулся всем телом, и тут же мышцы свело от электрического разряда. Не успели мои палачи вырубить свою проклятую машинерию, а я – бессильно обвиснуть на ремнях, как женщина снова заговорила. На этот раз она обращалась ко мне, и я знал, что, если промедлить с ответом – последует новое обливание и новый разряд. Если говорить сразу, громко, быстро и отчетливо, этих прелестей тоже не избежать, но, по крайней мере, можно сократить количество «процедур».

– Имя! Как тебя зовут?

– Ланс ван дер Тоот.

– Возраст?

– Тридцать пять лет.

– Кто ты такой?

– Частный сыщик.

– Ты работаешь на Высших?

– Нет.

– Тебя нанял кто-то из Высших?

Пауза, и тут же – электрический разряд. Не сдержавшись, я заорал. Как только выключили ток – вопрос повторяется.

– Тебя нанял кто-то из Высших?

– Да, да, да, мать вашу, да!

Опять вода, опять разряд. В глазах мутнеет. Уши закладывает. Но новый вопрос будто впивается мне в мозг, я его даже не слышу, я его чувствую.

– Ты работаешь с Безопасностью?

– Нет.

Разряд. Сейчас без воды.

– Ты работаешь на Изадриэль Валтазар?

– Нет.

– Кто тебя нанял?

– Не имею права…

Разряд.

– Кто тебя нанял?

– Не имею права.

Вода, разряд.

– Кто тебя нанял?

– Да пошла ты на хер, сука!

Во все горло. Так, что аж эхо по помещению прогулялось. Я замер, испуганно ожидая наказания. Но его не последовало. Скорее, даже наоборот. Бьющий в глаза прожектор погас, и я несколько секунд наслаждался полной темнотой. Потом что-то загудело, и помещение наполнил мягкий свет от дневных ламп, установленных на потолке.

Я сделал над собой усилие, поднял голову и огляделся. В себя я пришел в кресле, прожектор уже светил мне в лицо, а через несколько секунд последовал первый разряд, так что мне было не до осмотра помещения. Сейчас же такая возможность появилась.

Большой, пустой зал. Стальная дверь в торце. Передо мной, футах в пятнадцати – прожектор, установленный на треноге, за ним – стол. Такой же пустой, как зал. Лишь стакан воды стоит с краю. У стола, полуприсев на него, стоит женщина. На вид – лет шестьдесят, но понять это можно только по лицу, испещренному морщинами, и по седым волосам. Фигуре же могли бы позавидовать иные тридцатилетние барышни. Хорошо сохранилась, ничего не скажешь. Ну, или милитари-костюм, обтягивающий высокую грудь, тонкую талию, идеальные бедра и длинные ноги, был пошит правильно. Даже дико как-то стало. Как будто голову пожилой уже женщины пришили к телу манекенщицы.

Она смотрела на меня долгим, изучающим взглядом. Не как женщина на мужчину, не как тюремщик на заключенного, не как коп на подозреваемого. Нет. Она смотрела на меня безразличным, скучающим взглядом, каким смотрят на надоевшую, но еще приличную мебель, размышляя: выбросить ее, сменив на новую, или еще послужит?