– Катя, ты не должна была… зачем же? Я же не маленькая, чтобы за меня ходить и разговаривать с мальчишками. Он… Мир хороший, он не заслужил, чтобы ты его «песочила». Он же нравился тебе…

– Нравился, но не в качестве твоего парня, – поясняет Катя.

Я слишком хорошо знаю характер своей сестры. Примерно представляю все, на что она может быть способна. Обидно, черт возьми. И за себя, и за Мирослава.

– Это унизительно, Катя, – говорю и делаю шаг назад. Руки за спину заношу, в кулаки их сжимаю. – Ты меня унизила этим, разве не понимаешь?

– Арина, ты слишком остро реагируешь, – Катя выходит из-за стойки, но я упорно мотаю головой, руки вперед выставляю. Не готова пока к ее прикосновениям, расплачусь. – Прости, систер, я не хотела тебя обидеть. Черт, лучше бы не признавалась до последнего.

– Лучше бы ты не делала этого. Но хорошо, что призналась, – я нахожу в себе силы улыбнуться. – Так я хотя бы поняла, что ты до сих пор считаешь меня маленьким ребенком, который обязательно вляпается в какашку на детской площадке, если за ним не следить.

Я изо всех сил стараюсь говорить спокойно, чтобы наша беседа не переросла в отвратительную ссору на глазах у посетителей. Не люблю я этого, потом разговоры пойдут, что я не только уродина, но еще и истеричка. Несмотря на обиду, вспыхнувшую вдруг во мне, не хочу портить репутацию «Ирландии».

– Арина, куда ты? – чуть громче, чем следует восклицает Катя, и на периферии зрения мелькают повернутые в нашу сторону лица.

Я улыбаюсь любопытным, и две девушки резко отворачиваются. Замечаю склоненные головы, кожей чувствую, что перешептываются сейчас, обсуждают меня. Кажется, я видела их в компании Пашки Соловьева.

– Арина, стой! – несется мне в спину, пока быстрым шагом иду к выходу.

Мне не хочется уже гулять. Оказавшись на воздухе, дрожащими пальцами достаю телефон, чтобы отменить встречу с Ольгой, но подруга уже бежит ко мне, улыбаясь. Вот только у меня не получается ответить тем же. Отворачиваюсь, чтобы не видела грусти на моем лице, встряхиваю головой, но Оля чуткая, она все понимает. Даже если я ей ничего не скажу, она все равно поймет, что мне не до веселья. Ее длинные пальцы ложатся на мои плечи, слегка надавливают. Оля легонько встряхивает меня, заставляет посмотреть себе в глаза. Хмурится, голову чуть набок склоняет, всматривается в лицо, ощупывает его внимательно, не касаясь. Пытается понять, что со мной случилось.

– Снова Соловьев, что ли, приходил? – предполагает, когда мимо проходят те самые девушки. – Он там, внутри? Опять гадости, что ли, говорил? Почему Мирослав снова ему по роже не съездил?

– У Мира выходной, – бормочу. – И нет там никакого Соловьева, он в «Ирландию» больше не ходит.

У меня получается добавить в голос легкости, улыбку на лицо натянуть. Олю не проведешь, но она позволяет мне хранить свои секреты, даже несмотря на то, до какой степени бывает любопытной.

– Тогда что? Ты бледная.

– С Катей повздорили, – отмахиваюсь и, поведя плечами, заставляю отпустить себя. – Ничего страшного, просто не сошлись во мнениях по поводу нового десерта.

Иногда врать очень просто. Особенно, когда правду говорить стыдно. Наверное, я зря завелась. Катя для меня только добра всегда желает, но я не хочу платить за него такую цену.

– Пойдем, – говорю и беру Ольгу за руку, тяну за собой, подальше от «Ирландии».

Я решительно настроена любым способом освободиться от этих отвратительных эмоций. Мы идем в кофейню, в которой подают потрясающие сырные круассаны. Стоит услышать запах свежей выпечки, и настроение моментально взлетает на несколько пунктов. Оля рассказывает о новом парне, в которого без ума влюбилась, и с ужасом смотрит, как я уплетаю третий круассан.

– Царева, подари мне хотя бы на время свой чудесный метаболизм. И сиськи!

Я смеюсь. Хохочу, закрыв рот ладонями, в глазах стоят слезы, а в груди разливается что-то очень теплое.

– Ты знаешь, что ты чудесная подруга? Спасибо тебе.

– За что это?

– За все, Оля. Я рада, что ты у меня есть.

Минутка сентиментальности проходит, я смотрю в окно, пока подруга «пудрит носик» в туалете. Телефон молчит, Мирослав пока не появился, я волнуюсь, что с его мамой могло случиться что-то плохое. Вдруг беда? Глаза у Мира совсем больные были, когда прощались. Зато Катя звонила трижды, и каждый раз держала вызов до упора, надеясь, что я подниму. Но я пока не готова слышать ее голос, мне нужно выдохнуть, переключиться и подумать. Иначе совсем разругаемся. «Я живая. Можешь мне не трезвонить? Потом поговорим». Вот и все, на что меня хватает, но где-то на уровне подсознания я не хочу, чтобы она там волновалась и с собаками меня искала. Катя присылает в ответ виноватые и рыдающие смайлики, прибавляет смешное видео, на котором обнимаются щеночки и добивает сообщение батареей поцелуйчиков и сердечек. Дурочка. Оля возвращается обратно спустя десять минут, цветущая и довольная.

– Мне только что Саша звонил… тот парень, я рассказывала. Сегодня вечеринка у Овчинникова в квартире, – при упоминании фамилии Мирослава у меня начинают покалывать щеки, а улыбка сама по себе растягивает губы.

Вот только вечеринка… он ведь у мамы должен был быть, а потом ко мне… а он веселится? Даже меня не пригласив, ничего не сказав? Не позвонил?

– Мирослав устраивает? – спрашиваю скрипуче, а Оля, которая еще не в курсе наших с Миром отношений, головой мотает.

– Нет, Юрка, его сожитель. Мир вроде как вообще не в курсе, его нет дома. Саша говорит, девицы наши круто обломались, его там не застав.

Спасибо тебе, Юра, что это ты такой веселый, а не Мирослав.

– Пойдем, а? На пару часиков хотя бы. Тебе полезно будет развеяться. Там очень весело будет, я знаю. Поедем?

У Оли такие умоляющие огромные глаза сейчас, что отказать нереально. Но у меня остался последний очень важный вопрос:

– Соловьев туда не пожалует? Если Мира нет, ему же ничего не мешает появиться…

– Да ну, нет, конечно! – отвечает слишком поспешно и торопливо добавляет: – Не будет его там. Думаешь, я бы потащила тебя к нему на встречу?

– Но однажды ведь потащила, – щурюсь, ярко вспомнив тот самый сюрприз, организованный не без участия лучшей подруги.

Оля краснеет, снова просит прощения и клянется, но вот на этот раз точно никаких неожиданностей.

– Ты и мертвого уговоришь, знаешь? Едем!

Оля радостно подпрыгивает на месте, пищит «уи-и-и-и» и энергично подзывает официанта, требуя у него счет. А я думаю, что провести несколько часов на вечеринке – неплохая идея. Когда занимаем места в приехавшем такси, а Оля называет адрес, улыбаюсь своим мыслям. Мир обещал ко мне приехать, а вместо этого я еду к нему. Кажется, это похоже на сюрприз.

Арина