Решив не откладывать дела, я отправился к графине Ирэн де Фуа, намереваясь передать письмо его преподобия в надежде, что она будет щедра и позволит занять место наставника ее десятилетнего пасынка.

Утро выдалось довольно холодным, и я радовался новому плащу. Пусть и не такому роскошному, как плащ барона, но не менее теплому. Когда подошел в дому, то увидел толпу, которую […]

…[столк]нулся с отцом настоятелем.

– Слава Иисусу Христу!

– Жак де Тресс? – Аббат поморщился, а его губы презрительно скривились. – Это вы?!

– Простите, святой отец, я вас не понимаю. В чем я провинился?

– Вы просто вестник смерти! Подите от меня прочь! – Отец настоятель был возмущен до такой степени, что взмахнул руками, да так яростно, что рукава сутаны напомнили крылья большой птицы. Аббат повернулся и направился к одному из дворян, стоявших неподалеку. Не понимая, что происходит, я обвел взглядом двор и увидел… Пятна крови. Они были повсюду. Будь я в отцовском замке, то решил бы, что здесь разделывали свинью.

– Что здесь случилось? – спросил я у одного из слуг.

– Это нечистый! – прошептал мужчина и осенил себя крестным знамением.

– Посланец дьявола… – добавил кто-то за моей спиной.

Во дворе был убит священник, проживающий в доме графини де Фуа! Мало того – он был растерзан в клочья! Когда я увидел останки несчастного, то перед глазами мелькнул двор Лесной обители и трупы разбойников, убитых де Брегом в образе оборотня. Мне даже представить страшно, какой огромной силой обладало это отродье! Голову убитого нашли рядом с оградой, а куски мяса были разбросаны по всему двору. Большие пятна крови и требуха – все, что осталось от человека.

– Это оборотень!

Не помню, кто первым из присутствующих назвал это слово, но оно было произнесено и прозвучало так, словно кто-то вбил гроздь в крышку гроба. Оборотень… Поначалу про это говорили шепотом, с некоторой оглядкой. Потом все чаще и чаще слышались голоса о проклятии, нависшем над многострадальным Баксвэром. Да, слухи подобны опустошающему лесному пожару, от которого нет спасения. Увы…

Через некоторое время, заполненное праздной и ненужной суетой, пришел преподобный Раймонд в сопровождении двух помощников, чьи лица скрывались в тени капюшонов. Он обвел взглядом двор, зло прищурился, но вдруг заметил меня и улыбнулся:

– Сын мой! Вижу, вы последовали моему совету?

– Да, святой отец.

– Похвальное рвение. Надеюсь, что вы уделите должное внимание не только наукам, но и душе вашего будущего воспитанника. Науки без должного воспитания подобны яду!

– Разумеется, ваше преподобие, – кивнул я и посмотрел на окровавленный снег.

– Это большое несчастье… – Священник перехватил мой взгляд. – Несчастье, а может, и предзнаменование. Будьте внимательны, Жак, и помните о нашем разговоре! Дьявол вельми изобретателен и коварен! В своих проделках он может принять любой облик!

– Помилуй меня, Господи… – прошептал я. Преподобный отец сделал небольшую паузу, а затем неожиданно сменил тему беседы:

– Однако я должен пожурить вас, Жак де Тресс!

– За что, святой отец?

– Ваш поединок… – Он покачал головой.

– Поединок?

– Негоже проливать кровь своих ближних!

– Простите, святой отец, – потупился я, – но это был честный бой!

– Знаю, сын мой, но это не снимает грех с вашей души! Зайдите в храм Божий и закажите мессу за упокой души погибшего барона де Мелло. Вот, – он подал мне кошелек, – возьмите! Я сам был молодым и знаю, что у юношей никогда не бывает денег, а если и появляются, то быстро исчезают, как роса на солнце.

– Благодарю вас, святой отец!

– Пустое, сын мой. Подождите меня здесь. Я поговорю с графиней о вашей судьбе.

– Я бы не хотел тревожить графиню в такой тяжелый день…

– Именно в такой день, Жак, ей нужны верные и храбрые люди.

Самое ужасное, что можно было предположить в данной ситуации, – за нашей беседой наблюдал отец настоятель. Видел, как отец Раймонд со мной разговаривал и как передавал деньги. Если у аббата и были подозрения относительно моей службы в Святом Трибунале, то сейчас они превратились в уверенность, подкрепленную железным, а если сказать точнее, то серебряным фактом.

Пусть я и не был искушенным знатоком дворцовых интриг, но вражда между этими людьми была очевидна. При всем благообразии и напускной вежливости эти святые отцы напоминали двух хищников, которые кружат друг перед другом, словно примериваясь перед решающей схваткой…

Не прошло и получаса, как ко мне подошел один из слуг и пригласил пройти в дом.

– Какой он молоденький… – улыбнулась графиня, а я замер, как громом пораженный. Графиня, имя которой мне показалось таким знакомым, оказалась той самой женщиной, которую мы видели при отъезде из Баксвэра. Тот же насмешливый изумрудный взгляд, рыжие волосы и самое очаровательное лицо, которое мне доводилось видеть.

Сейчас сквозь улыбку, пусть и весьма радушную, проглядывала легкая растерянность и даже озабоченность. Полагаю, что нет нужды объяснять причины такого поведения? Да, это тяжелый удар. Во дворе ее дома убит духовник. Человек из ближнего круга.

Признаться, я был так поражен этой встречей, что вся беседа, при которой присутствовал и его преподобие, прошла в каком-то тумане. Единственное, что сохранилось в моей памяти, так это последние слова графини:

– Теодоро очень расстроен этой смертью, и лекарь полагает, что в ближайшее время он не сможет приступить к занятиям. Однако, Жак, вы не расстраивайтесь! Кроме учителя, мне нужен секретарь. Признаться, я не люблю писать письма, а дела требуют вести переписку с управляющими моих земель и замков. Вы согласны?

– Почту за честь, ваше сиятельство!

– Прекрасно! Этим, Жак де Тресс, вы и займетесь…

Выйдя из покоев графини, я спустился во двор и остановился, не зная, что предпринять в этой ситуации. Несмотря на радость, это убийство не давало мне покоя. Страх? Да, пожалуй, это был страх. Ужасный, сковывающий меня по рукам и ногам. Я боялся, что оборотнем окажется де Брег, и эта мысль не давала покоя.

Чуть позже появился отец Раймонд, и я, удивляясь своей безмерной наглости, обратился к нему с просьбой. Просьбой, которая могла показаться безумной, но его преподобие на удивление спокойно выслушал мой сбивчивый лепет и кивнул:

– Хм… Вы хотите осмотреть место убийства?

– Да, ваше преподобие. Если это возможно.

– Разумеется, сын мой. – Он прищурился. – Я буду рад, если вы сможете пролить свет на случившееся. Если кто-то будет чинить вам препоны или докучать, вы можете ссылаться на благословение Святого Трибунала.

Священник ободряюще кивнул и покинул двор, оставив меня наедине со всеми тревогами и сумрачными мыслями.