– Их не четверо, нечего так глазеть и подсчитывать! Чуть больше, – дернула она углом рта и завела мотор. – Моя мать, милейшая миссис Дэвис, крайне низкого мнения о женщинах, которые рожают больше двоих детей. Для меня это давно ничего не значит, но, знаешь, скребет что-то на уровне подсознания. Поэтому и не люблю откровенничать о своей жизни.

Дальше развивать тему Катарина не стала, все же проблемы с мамами – это серьезно. По этой же причине она не стала выходить из машины, когда Диана припарковалась возле небольшого опрятного домика, подхватила Рамона на руки и ушла. Пожалуй, знакомства с матерью комиссара Катарина бы не выдержала. Ни в своем настоящем облике, в качестве влюбленной в Леонарда малолетки, ни в качестве Джессики, о которой, если учитывать количество детей, свекровь тоже была невысокого мнения.

– И Сьюзи ей оставила, - Диана со вздoхом плюхнулась на сиденье и включила радио. – Если у тебя не получится, пусть приглядит за малышкой эти три дня. А то постоянно жалуется, что я не даю ей общаться с внуками, пусть зачтет мой арест в пользу собственной теории о материализации мечтаний. И видя, как работает эта теория, я все больше прихожу к мнению, что мечтать – дело неблагодарное и опасное.

– Мама говорит, что мечты – это наши крылья, но надо следить,чтобы они не унесли слишком высоко,иначе сгоришь.

– А знаешь, они вечно уносят. Вечно. Только замечтаешься, а от крыльев уже воняет жжеными перьями. Ну или земля приближается слишком близко.

Диана управляла автомобилем виртуозно, словно гонщик,и парковалась тоже. Катарина невольно позавидовала этому, как и спокойствию Дианы. Затем сестра комиссара поправила прическу, подкрасила губы и первой выскочила наружу.

– Давай, не тяни, я и так нервничаю, все же моя первая отсидка. И, святая Элена свидетельница , если эти встречи продолжатся,то не последняя.

Катарина же тянула время, как могла. А если мама рассказала о ее влюбленности не только комиссару? Или он разболтал коллегам? Нет, глупость,тогда Γарсия и Джобс от нее бы не отстали. Отчего же сейчас дрожат колени, словно это ее первый рабочий день? Только мама может так испортить жизнь...

На счастье Диана была не из тех, кто мнется на пороге, она подхватила Катарину под локоть и потащила внутрь, остановившись всего на пару секунд.

– Надо настроиться.

– Ищите субличность, которая не волнуется перед важным разговором?

– Пытаюсь себе объяснить,что утюг выключится автоматически, даже если я его забыла на доске, все проклятые субличности только о нем и думают, только о нем! Все, идём!

Участок оказался буквально набит людьми, среди которых беспомощно метались четверо оставшихся офицеров, даже не заметившие Катарину.

– Где ваша избитая?

Диана без возмущений указала на женщину в цветастом платье и с повязкой на голове. Она сидела очень тихо, читала книгу, лежавшую поверх объемной хозяйственной сумки, но по тяжёлому, немигающему взгляду, которым женщина обводила пространство, легко считывалось,что на мировую она не пойдет. Не тот характер. Скорее уж начнет писать жалобы в столицу , если в Сан-Игнасио без должного внимания отнесутся к ее проблеме.

– С ней не дoговоришься, – вздохнула Катарина и тут же заметила тщательно замазанный синяк у женщины под глазом. Забавно, что рядом с ней сидел смазливый парень с точно такой же отметиной в том же месте. – Этого тоже вы?

– Я женщина в сложной жизненной ситуации, которая может сорваться, а не серийная избийца! Или как там называют таких людей. Давай, Катарина, сделай что-нибудь во имя нашей будущей крепкой дружбы! За эту не волнуйся, я договорюсь!

– Начинай, – со вздохом Катарина поправила прическу, затем подрезала детектива Ривза.

– Ортега! – высокий темнокожий мужчина застыл на месте, затем бросил на свой стол стопку дел и хлопнул Катарину по плечу. - Комиссар сказал, что ты на важном задании,и в ближайшие дни тебя ждать не стoит!

– Выдалась свободная минутка, решила заскочить и помочь вам с оформлением дел. По себе знаю, каково это работать при таком завале. Хочешь, подменю тебя на полчасика, выпьешь кофе?

– И тебе принесу! Слава святому Бенедикту, не бросил меня в беде. И, Ортега, - Ривз склонился к самому ее уху, – вот эта миссис в цветочках, жутко проблемная, осторожнее с ней. И с тем юнцом. Самуэль Гриффин, сынок заместителя мэра, вчера подрался с нелегалами, их взяли, а его показания не записали, надо исправить.

– Угу.

Катарина улыбнулась ему, забрала стопку дел, вытащила из кармана значок, прицепила на нагрудный карман и заняла место за столом.

– Следующий!

Миссис Дюран, благообразная старушка, которая пугала Киру историями о своей семье и вечно искала потерянного кота, неспешно встала со стула, опираясь на ходунки, и сделала ровно шаг по направлению к Катарине, как ее буквально снесла та самая жертва книжных советов.

– Это она! Она! – указала пальцем на Диану. - Она напала на меня,избила и тыкала носом в булки…

– Не терплю неуважительного отношения к еде, – пожала плечами Диана. - Переняла это от бабули. Как она меня по пальцам била, за фигурки из хлебного мякиша…

– Вот!!! Пoчему она здесь, а не в тюрьме? Тоже мне, Диана Штерн, великий педагог-психолог…

– Просто мать, которая делится своими наблюдениями и опытом, это подчеркивается в каждой книге! Знаете, я же не какая-то там знаменитость, обычная женщина, такая же как и вы. И каждое выступление перед публикой – жуткий, непередаваемый стресс! – пока говорила, она все ближе подбиралась к своей жертве, затем взяла ее за руку и заглянула в глаза, пускай для этого и пришлось согнуться. – Пoэтому и была так несдержанна! Прoстите меня, прошу! Ведь вы же хорошая, нет, прекрасная мать, которая думает о своем сыне, старается сделать его жизнь лучше, выкладывается… И день за днём видит, что усилия безрезультатны. Будто долго ехала по шоссе, но вместо светлого приморского городка оказалась в забрoшенном шахтерском поселке без топлива в баке, связи и какого-либо шанса вернуться назад и выбрать другoй поворот.

Из глаз женщины потекли слезы, смывающие косметику и весь ее боевой настрой. Бедолага стояла и всхлипывала, слушая Диану.

– Я могу вытащить