– Но ее жених из Мюнхена, Дитрих? – Комиссар Альбет развел руками.

– Шнелленберг, – подсказал Саша.

– Вот-вот, Шнелленберг, он-то отлично знал, где работает его невеста!

– Они отравили его, – ответил за Лору Саша. – Свяжитесь с мюнхенской полицией, и вы узнаете, что приблизительно в то время, когда убили мою сестру, ровно год тому назад в Мюнхене, в собственной квартире был обнаружен труп господина Шнелленберга. Он был отравлен сильнодействующим ядом, тем самым, которым Лора Бор намеревалась отравить Татьяну Медовую – вторую Татьяну, труп которой я якобы обнаружил вот в этой комнате. Но об этой женщине я расскажу чуть позже, после того, как фрау Бор договорит до конца.

– Вам есть что добавить, фрау Бор? – спросил комиссар. – Это правда – то, что сообщил господин Миллер?

– Пока был жив Шнелленберг, нас могли арестовать в любую минуту. Ведь Татьяна Полозова исчезла! Он бы не оставил этого дела, искал бы ее, подключил бы полицию. Он был привязан к этой русской, собирался жениться на ней. Михаэль поехал в Мюнхен, разыскал его и…

– Я не убивал его! Я не уверен, что он допил кофе до конца, хотя ему действительно стало плохо. Он вскочил, корчась и держась за горло, как в кино… попятился… По иронии судьбы, он погиб примерно так же, как и его невеста. Ударился об угол мраморного камина и разбил затылок. Там было очень много крови… А я убежал! Но, если честно, я гордился тем, что сделал это! Ведь это давало нам с мамой возможность и дальше жить в замке, а не в тюрьме!

– Постойте! – вскричал вдруг комиссар Альбет. – Я так понимаю, что Михаэль совершил два убийства? Или же… три?!

Лора схватила Михаэля за руку и крепко сжала ее.

– Вы в своем уме, господин комиссар? Решили навешать на нас всех собак? Всех, кого убили за последние двадцать лет? – Она была в бешенстве. – Какое еще убийство? Михаэль, о чем он?

– Но ведь в лесу, на том самом месте, где обнаружили труп… предположим, Татьяны Полозовой, сестры господина Миллера, Йохан Эш нашел платье и туфлю своей пропавшей сестры, Матильды! Благодаря его находке мы и обнаружили тело! Правда, платья уже не было. Оно странным образом исчезло. Может быть, вы, Михаэль, расскажете, где вы спрятали труп Матильды Эш?

– А я откуда знаю? – Щеки Михаэля порозовели. – Я ее сто лет не видел! И тем более не убивал! Мы с Мати прекрасно ладили, я даже, как мне казалось, был увлечен ею, но она же сами знаете какая!

– А как вы объясните, что там, где мы нашли труп Полозовой, оказалось платье Матильды Эш?

– Расскажи им, Михаэль, а то тебя обвинят и в том, чего ты не совершал! Надо же такое придумать – убийство Матильды! – возмутилась Лора Бор. – Ну же, не молчи!

– Просто это тело… Татьяны… оно так долго лежало в лесу… а я… нервы у меня совсем расшатались! Я постоянно думал о том, что совершил, потерял сон, начал пить – я не мог не пить. Словом, я начал сходить с ума. Мне уже хотелось, чтобы тело поскорее нашли и кто-то его опознал, но только чтобы никто не понял. Чтобы полиция не узнала, кого и за что убили, и дело закрыли бы. Ведь никто не искал русскую служанку! – Он тяжело дышал. – И тут мы вспомнили о Матильде Эш, о девушке, которую знает весь Раушенбург, пропавшей в прошлом году! Конечно, она совсем не походила на Полозову, хотя тоже была статной и русоволосой.

– Где же вы взяли ее платье, если не убивали ее? – резко спросил комиссар.

– Мы встречались с ней задолго до того, как она исчезла, – заговорил Михаэль быстро, эмоционально, путаясь в словах, словно желая успеть рассказать все-все. – Мати приходила в замок. Мы неплохо проводили время в садовом домике. Выпивали, с ней было весело. Не знаю, кому понадобилось убивать такую прелестную девушку? Однажды мы с ней набрались по самые уши, и я забрал у нее платье и туфли. В чем, спрашиваю, ты пойдешь домой? Мати надела дождевик садовника, его старые ботинки – и ушла, чуть ли не приплясывая. А ее платье осталось у меня. Мати потом исчезла, не знаю, куда она подевалась! Представьте себе мою ситуацию: я ищу способ превратить труп Татьяны в тело другой женщины, и тут пропадает Мати, а у меня ее вещи. Я подумал: судьба улыбнулась мне! Платье Матильды я повесил на дереве, у могилы Полозовой. Но время шло, а его все не находили! Я боялся, что от платья ничего не останется, шли дожди… а было важно, чтобы его кто-то увидел – уж больно заметное платье, его знали все, с кем встречалась Мати, ухажеров у нее было много. А потом я подумал: история с ее платьем – опасна. Ведь меня могут обвинить в убийстве Мати! К тому же люди знали, что мы с ней время от времени встречаемся. Да и мама сказала, что это была плохая идея. Словом, я решил срочно забрать платье. Приехал в лес и взял его. И ее туфлю тоже.

– Вы постоянно говорите об одной туфле, а где же вторая? – поинтересовался комиссар Альбет.

– Не знаю. Когда мы с Мати ночью веселились в домике садовника, я был очень пьян. Возможно, я просто выбросил ее или это сделал наш садовник. Его потом уволили. Да и вообще, вторая туфля меня не интересовала.

– Вы забрали туфлю… Все правильно. Йохан показал место, где он обнаружил вещи пропавшей сестры, и именно там оказался зарытый вами труп.

– Но удивительно то, господин комиссар, что эта несчастная женщина, я имею в виду Кристину Эш, в совершенно чужом теле опознала свою дочь! – вставила Лора.

– Она увидела то, что сама хотела, – сказал Михаэль. – Я хорошо понимаю ее – она устала ждать, господин комиссар. Вот и все. Она ждала ее – сначала живую, а потом, когда поняла, что это бессмысленно, то хотя бы мертвую…

Михаэль сказал это – и, как показалось Саше, сам ужаснулся своим словам. Комиссар, однако, не придал этой фразе большого значения. Он был поглощен историей разоблачения этой парочки миллионеров – Бор. Они оба – убийцы, и суд не пощадит их – ни мать, ни сына. Повезло, что в эту ночь дежурил именно он и именно ему русский турист поведал об убийстве своей сестры.

– Подождите! Вы сказали: после того, как главный свидетель – жених вашей сестры, господин Миллер, – будет убит, вы, Михаэль, окажетесь в безопасности. Но ведь не с луны же свалилась эта русская?! Она приехала из России, у нее были родственники!

– Да, у нее был брат и две дочери. Но если бы представители посольства обратились ко мне с вопросом, куда подевалась моя работница, я просто сказала бы: понятия не имею! Полагаю, мне бы поверили. К тому же у меня в Раушенбурге хорошая репутация!

– Была, – поправил ее Альбет.

– Мне уже все равно.

– Так, а что это за история с убийством второй Татьяны? – спросил комиссар. – Что-то я запутался. Зачем меня сюда пригласили? Где труп? Или – где живая и здоровая… гм…

– Медовая, – подсказал Саша. – Ее фамилия – Медовая, я вам говорил. Фрау Бор не боялась, что на горизонте появятся родственники убитой ими русской женщины. И напрасно! Конечно, я не сразу смог приехать в Германию. Обстоятельства не складывались. Но в замке побывал один мой знакомый: он отдыхал здесь со своей женой и видел русскую женщину. Но – не мою сестру Таню, которую он отлично знал в лицо! Он позвонил и сказал мне об этом. Но в это время в моей личной жизни произошли большие изменения: я встретил Катю, женился… Со стороны может показаться, что я плохой брат. Следовало приехать сюда гораздо раньше и попытаться разыскать сестру. Но разве близкие пропавших родственников первым делом предполагают их смерть?! Я подумал, что Таня переехала в Мюнхен, к Дитриху! Сужу по себе. После того как я встретил Катю, все отошло на задний план. Словом, когда встал вопрос о свадебном путешествии, я уже знал, куда мы поедем. И сделал все возможное, чтобы Катя согласилась. Я не хотел ничего рассказывать жене о своей пропавшей сестре, чтобы не омрачать нашу поездку. Я знал, что Катя – человек ранимый, нежный, ей нельзя волноваться. А потом я совершил столько ошибок, что чуть не довел жену до нервного истощения! Я хотел как лучше… Деньги у меня были – Таня перевела на мой счет большую сумму. Поэтому я мог, находясь в Германии, сделать все возможное для розысков сестры, вплоть до обращения в частный сыск. Но, приехав в замок и увидев Татьяну, я понял: она что-то знает о моей сестре. Ну не может женщина, занявшая ее место, не знать о ней абсолютно ничего! Однажды я вызвал ее на откровенный разговор, и она рассказала мне обо всем, что вы уже знаете: ее наняли вместо другой русской с таким же именем. Таня – женщина глуповатая, она любит деньги. Она даже не задумывалась над тем, за что ей платят больше трех тысяч евро в месяц – простой уборщице! Пусть даже она иногда спала с хозяйским сыном! Я намекнул: она заменяет исчезнувшую при странных обстоятельствах женщину, и, возможно, хозяева рано или поздно захотят избавиться и от нее – когда в ней отпадет нужда и она станет единственным свидетелем, знающим о существовании первой Татьяны. Медовая рассказала мне: одно из условий ее работы в замке – ее родные в России должны знать лишь, что она в Мюнхене, живет и работает в семье каких-то музыкантов. Имелась в виду семья, где она работала до того, как ее переманили в замок.