У Элизабет отнялся язык. Она не могла говорить – только кивнула.

– Тебе снятся мои поцелуи, мои ласки, нежная английская розочка?

Ей хотелось ответить, «нет», отрицать все – но она не могла. Господь да смилуется над ней, это выше ее сил. Ведь это правда. Истинная правда.

Он обольщал ее своими сладострастными речами.

– Видно, нам с тобой суждено встречаться ночами, когда весь мир спит.

Ее руки умоляюще протянулись к нему.

– Я не могу спать.

– И я тоже. – Он потер потемневший от щетины подбородок. – Мы ведь, кажется, так и не закончили урок любовного искусства?

Она затаила дыхание:

– Так и не закончили.

– Тогда, в пирамиде Хеопса, было не время и не место, – сказал Джек, беря ее за руку.

– Действительно, там было холодно и темно.

– И нам мешала наша одежда.

– Это так.

Он крепче сжал ее пальцы, привлек к себе.

– Но сейчас не будет мешать.

– Да. – Она медленно выдохнула. – Не будет.

– На тебе лишь тонкая рубашка.

Элизабет физически ощущала на себе его взгляд. Сердце у нее забилось быстрее.

– Да.

– Ткань прилипает к телу. Мне хорошо видны очертания твоих грудей и их темные вершинки. Они напоминают мне бутоны роз, на которых дрожат капельки росы.

Подняв руку, Джек провел пальцами сначала по одному ее соску, а потом по второму. Он повторил свою ласку, но на этот раз прикасался к ее телу золотым кольцом, надетым на средний палец. Сквозь тонкую ткань Элизабет остро почувствовала прохладу гладкого металла. От этого у нее внутри возникло какое-то странное, но дивное чувство. Сердце в груди трепетало. Все тело горело. Она снова испытывала это – множество самых разнообразных ощущений, которые будил в ее теле Джек.

– Между мужчиной и женщиной всегда бывает так? – спросила она, чувствуя, как тело начинает дрожать от переполнявших ее ощущений.

Его голос странно сел:

– Что бывает так?

– То, что происходит между нами. Твоя плоть становится огромной и твердой. Твоя кожа покрывается капельками пота. Твое дыхание меняется, становится быстрым. У меня кружится голова. Кожа горит. Груди мои наливаются от одной мысли о твоих ласках. И…

– И?..

– И между ног у меня выступает теплая влага.

Джек не пытался скрыть, какое наслаждение доставили ему признания Элизабет. Он со стоном пробормотал:

– Редко бывает, чтобы такое чудо случалось одновременно с мужчиной и женщиной.

– Значит, это бывает не всегда?

– Далеко не всегда.

– Но у большинства мужчин и женщин?

– Нет, только у немногих счастливцев.

– Значит, это действительно редкость и чудо.

– Да, – еще раз подтвердил он.

– И что же это значит?

– Это значит, что мы идеально подходим друг другу, моя прекрасная Элизабет, – проговорил Джек чуть хрипловатым голосом. – Это значит, что мы друг друга притягиваем, возбуждаем, зажигаем страстью. И что мы хотим заниматься друг с другом любовью.

Она не спросила его, значит ли это, что они любят друг друга. Ей казалось, что она немного обезумела.

– Испытывать такую сильную страсть нехорошо?

Джек явно решил, что с него разговоров достаточно.

– Тише, моя милая. То, что так приятно, не может быть плохим.

Луна спряталась за облако. Ночные тени сомкнулись вокруг них, но они этого не заметили.

Джек обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей прямо в глаза.

– Не продолжить ли нам урок? С того места, на котором мы остановились?

– Да.

– Хочешь узнать побольше о том, что происходит-между мужчиной и женщиной, когда они занимаются любовью?

Элизабет мучительно хотелось это узнать. Она поспешно кивнула.

Джек издал сдавленный вскрик. Его лоб внезапно покрылся капельками пота.

– Да, ты устраиваешь мне серьезные испытания, – проворчал он.

– Правда? – спросила она с искренним недоумением.

– Господи, Элизабет, неужели ты не видишь, как ты мне желанна?

У нее до боли перехватило горло.

– Нет.

– А ты меня хочешь?

Хочет? Элизабет не представляла себе, о чем он говорит, но в то же время твердо знала, что если она его не получит, то просто умрет.

– О да. Я хочу тебя, Джек.

Он напряженно, торжествующе улыбнулся и легко положил руки ей на плечи. Чуть шершавой подушечкой пальца он проводил у основания ее шеи, а потом, погрузив пальцы в ее волосы, прошептал:

– У тебя великолепные волосы.

– Спа… спасибо, милорд.

Он захватил длинную душистую прядь и приложил ее к своей обнаженной груди.

– Они у тебя как шелк!

– Спасибо, милорд.

Он поднес палец к ее дрожащим губам.

– Не надо меня благодарить, бесценная моя девочка. Лучше запусти руки в мои волосы и скажи мне, что у тебя на сердце.

Элизабет подняла руку и робко дотронулась до пышной шевелюры, до его черной кудрявой тучи. Она в изумлении открыла рот и, осмелев, воскликнула:

– Это чудесно!

– Спасибо, миледи.

Ее переполняло чувство радостного удивления.

– Они такие мягкие! Словно дыхание.

– Спасибо…

Элизабет прижала ладошку к его губам.

– Вот здесь, – она провела рукой по щетине у него на подбородке, – волосы у тебя короткие и жесткие. А вот здесь, – продолжила она, медленно передвигая пальцы по его груди, – они мягкие, как самый дорогой шелк.

Тут она посмотрела внимательнее и сдвинула брови.

– Что такое? – встревожился Джек.

– Милорд, а у мужчины бывают… – Элизабет с трудом сглотнула, – бывают соски?

Джек улыбнулся.

– Конечно.

– И они тоже напрягаются и набухают, когда он…

– Испытывает плотскую страсть?

У нее загорелись щеки.

– Да.

– Почему бы тебе не прикоснуться ко мне и не посмотреть, что тогда произойдет?

Элизабет отыскала маленький коричневый сосок, почти скрытый в темных завитках волос, покрывавших мускулистую грудь Джека. Отважившись, она вытянула палец и быстро дотронулась до соска. Он мгновенно отреагировал на ее прикосновение, превратившись в плотный бутон. В другой раз ее пальцы задержались, проверяя и дразня эту интересную ей часть его тела. Результаты ее поразили.