Теперь долг чести – жениться на ней.

Так решил Джек, беспокойно расхаживая по палубе «Звезды Египта».

Конечно, надо начинать с самого главного. Прежде всего следовало огласить его помолвку с леди Элизабет Гест.

Он намеревался поговорить с ней об этом – и заодно кое о чем еще. Пора бы перестать бегать по ночам в одной сорочке. Однако нужно, чтобы никто не помешал их откровенному разговору. Придется искать такую возможность.

Как только их пароход станет на якорь в Луксоре, у Долины царей, – это произойдет через неделю, – он договорится о встрече с ее отцом и официально попросит руки этой молодой леди. Все будет сделано в соответствии с правилами, как следует.

Лорд Стенхоуп, конечно же, даст свое благословение на их брак. В конце концов против него, Джонатана Малькольма Чарльза Уика, не может быть серьезных возражений. Он приобрел немалое состояние, репутацию честного делового человека и в этой части света создал себе имя. И к тому же он – сын герцога, пусть и опальный.

Кроме того, девушка призналась ему, что ее собственные шансы на подходящий брак невелики. Ее не вывозили в лондонское общество – в отличие от ее старшей сестры, чей дебют в обществе, насколько он мог судить по первому докладу своего агента, прошел с потрясающим успехом. И действительно, результатом был удачный брак: леди Каролина стала женой маркиза. Судя по всему, младшую дочь вывозить в свет не собирались.

– «Пустая трата времени и денег». Кажется, именно такое мнение ты высказала по этому поводу, моя милая скромница Элизабет? – проговорил Джек вполголоса.

В слабых лучах рассвета его синие глаза поблескивали сталью. Джек стремительно шагал по палубе, стараясь растратить избыток энергии, которая не давала ему покоя с того момента, когда он сел на корабль в Александрии. Он не любит плавать и никогда не полюбит. На корабле слишком мало места, слишком много ограничений. Он жаждал свободы, просторов пустыни, бесконечного лазурного свода и бескрайних песков.

А еще он горел желанием снова ощутить под собой свою прекрасную длинноногую Шехерезаду, сжать ногами ее теплые бока, вцепиться в ее шелковую гриву! На губах Джека появилась озорная улыбка. Он подумал, что Элизабет похожа на его любимую лошадь: лилейно-белая, длинноногая, изящная, своенравная и темпераментная. Настоящая чистокровка.

Белоснежную кобылу, которая считалась слишком горячей и норовистой для большинства всадников, он получил в подарок от принца Рамсеса год назад. Он скакал на ней по пустыне, на своей чудесной арабской чисто-кровке. Его черные волосы и белые одежды развевались по ветру, когда он мчался по пескам Сахары.

Конечно, Элизабет пришла бы в ярость, узнав, что он сравнивает ее с кобылой. Хотя все это она говорила сама. Она слишком откровенна. Слишком своевольна. Слишком импульсивна. И у нее слишком большой рост.

Для большинства мужчин.

Но не для него. Элизабет Гест прекрасно ему подходит. Просто идеально.

В конце концов, ему уже двадцать шесть. Пора жениться. Рами на полгода моложе, но, как подобает настоящему принцу своего племени, он взял себе три жены, и, по последним сведениям, у него уже тринадцать детей.

Черный Джек повернулся и пошел обратно от носа корабля к корме. На ходу он кивал головой и разговаривал сам с собой, поскольку рядом с ним не было верного Карима, с которым он привык делиться своими идеями.

– Да, этот брак с леди Элизабет мне необходим. Не вижу, что могло бы помешать нам быстро и мило договориться о помолвке.

Как бы то ни было, он обязан поступить по совести. Воспользовался наивностью молодой девушки… Говорил ей, что она по-прежнему чиста «как снег, не тронутый лучами солнца». Однако же именно он сорвал алую розу…

Он виноват.

Нет, разумеется, лорд Джонатан Уик – джентльмен, он признает свою вину за все, что сделал, и не станет уклоняться от ответственности. Он прекрасно все сознавал, когда вызвался научить прекрасную Элизабет искусству плотской любви, посвятить ее в тайны страсти.

И она оказалась удивительно способной ученицей!

Теперь пути назад не было, даже если бы им этого хотелось. А что касается Джека, то он даже рад. Если говорить честно, Джек мечтал поскорее продолжить ее обучение. Ему не терпелось возобновить уроки. Мысль о том, что какой-то другой мужчина мог занять его место, была ему противна. Нет, не просто противна. Она была невыносима.

Элизабет принадлежит ему!

И она будет принадлежать ему, пока он этого хочет. Таков обычай пустыни.

Кроме того, по законам племени, она испорчена для других мужчин. Он об этом позаботился. И почему-то эта мысль ничуть не огорчала Черного Джека.

Разве он не сможет убить двух зайцев одним выстрелом? Женится на Элизабет, уложит ее в свою постель, наконец насладится ею в полной мере! И в то же время постарается выполнить то, в чем поклялся принцу Рамсесу.

Ведь рано или поздно Элизабет разоткровенничается, расскажет ему все, о чем он хочет узнать, – поведает, где погребен великий фараон Мернептон Сети.

Много легенд сложилось о Мернептоне Сети. Что в них было правдой, а что – вымыслом?

Элизабет читала, будто бы великий фараон обладал силой десяти мужчин и ни разу не был побежден в сражениях.

В другой легенде утверждалось, что Мернептон Сети в отличие от фараонов, которые правили до него и после него на протяжении долгой истории Черной страны, имел всего лишь одну жену, несравненную Нефертери. Писали, что он отверг тысячи прекрасных рабынь, а также дочерей вельмож и даже принцесс, которые предлагались ему властителями других стран, искавшими союза с Египтом.

И была еще одна легенда. Она не давала покоя историкам и искателям сокровищ, передавалась из поколения в поколение. Из-за нее отец Элизабет и отправился в пустыню. Эта легенда рассказывала о богатствах, хранящихся в усыпальнице великого фараона. О несметных сокровищах. Таких ценностях, какие и вообразить трудно.

Самым ценным в усыпальнице якобы была статуя.

Элизабет склонилась над секретером в своей каюте, всматриваясь в копию малоизвестного фрагмента папируса. Она нашла его среди записок своего любимого папочки, относившихся к его первой поездке в Египет, со времени которой прошло тридцать лет.

По большей части это был длинный и скучный перечень погребальных предметов: столько-то пар расшитых бусинами сандалий, столько-то браслетов на запястья и лодыжки, всевозможная одежда, зеркала и благовония, бритвенные приборы, шкатулки и коробочки, игры и музыкальные инструменты, палитры и краски, колесницы, оружие, церемониальные кинжалы и мечи, мебель, троны, кувшины и корзины, десятки скульптурных изображений самого Сети, изготовленные из диорита, слоновой кости и черного дерева.

Элизабет считала, что отец давным-давно забыл об этом списке. Уже, наверное, в сотый раз она читала один особенно малопонятный отрывок, водя пальцем по иероглифам: