В поход выступят завтра утром с первыми лучами солнца. Два брата, 23-й и 24-й, просто должны ждать здесь.

Профессор Максимилиан Мак-Хариос уверен: он слышал шум, там, в ногах своей кровати. Что-то разбудило его, он напряженно замер. Потом включил ночник и приподнялся. Сомнений нет: одеяло тряслось мелкой дрожью.

Но ученый такого уровня не позволит себя напугать. Встав на четвереньки, он полез под простыни головой вперед. Сначала он улыбнулся, его развеселило и заинтриговало то, что могло вызвать эти движения. Но когда ОНО напало на него, то, оказавшись в этой тряпичной пещере, он не успел даже защитить лицо.

Если бы в этот момент кто-то оказался в номере, он решил бы, что поверхность кровати так оживленно шевелится в ночь любви.

Но то была не ночь любви. То была ночь смерти.

Мутация: После аннексирования Тибета туда переселились китайские семьи, чтобы показать, что эта страна также населена китайцами. Но в Тибете трудно переносить атмосферное давление. С непривычки оно вызывает головокружения и отеки. Возникла психологическая загадка: китайские женщины оказались не способны там рожать, тогда как тибетские женщины без осложнений рожали в самых высокогорных деревнях. Все происходило так, будто тибетская земля отторгала пришельцев, органически непригодных для проживания на ней.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

На рассвете солдаты начинают собираться там, где когда-то были ворота номер 2, теперь от них осталась лишь куча раздавленных мокрых веточек.

Те, кому холодно, делают небольшую разминку. Другие точат мандибулы или вспоминают боевые приемы и военные хитрости.

Наконец над увеличивающейся численно армией поднимается солнце, сверкают кирасы. Все ликуют. Все понимают: наступает великий момент.

Появляется 103683-й. Многие узнают его и приветствуют. Рядом с ним два брата-мятежника. 24-й несет кокон бабочки, сквозь который смутно виднеется что-то темное.

Что в этом коконе? — спрашивает один воин.

Еда всего-навсего, — отвечает 24-й.

Появляются жуки-носороги. Пусть их осталось всего тридцать, они все равно производят впечатление! Все сгрудились и любуются ими вблизи. Все хотят увидеть, как те взлетают, но они объясняют, что делают это только тогда, когда это действительно необходимо. А пока они, как и все, будут передвигаться по земле.

Пересчитываются, подбадривают друг друга, поздравляют, подкрепляются. Распределяют медвяную росу и лапки утонувшей тли, собранные среди мусора. У муравьев ничего не пропадает. Поедают даже яйца мертвых нимф. Намокшие, как губки, куски мяса ходят по рядам, просушиваются, потом жадно поглощаются.

Как только покончили с этой холодной говядиной, настойчивый сигнал приказывает армии подравняться для марша. Вперед, в поход против Пальцев!

Отправление.

Муравьи продвигаются длинной процессией. Бел-о-кан направляет свою вооруженную руку на запад. Солнце лучится приятным теплом. Солдаты запевают древний пахучий гимн:

Солнце, наполни наши панцири, оживи наши натруженные мышцы. И объедини наши разрозненные мысли.

Вокруг подхватывают:

Мы все — пылинки солнца. Пусть искры осветят наши умы, и наши умы однажды тоже станут искрами света. Мы все — это теплота. Мы все — солнечные песчинки. Пусть Земля укажет нам путь! Мы пройдем ее вдоль и поперек и дойдем до самого края. Мы все — солнечные песчинки.

Наемные муравьи ponurines не знают слов. Они поддерживают пение, поскрипывая черешками листьев. Чтобы музыка звучала лучше, хитиновым кончиком груди они проводят по рифленому поясу, расположенному внизу колец на их брюшке. Таким образом получается звук, напоминающий стрекотание сверчка, но только более резкий и не такой звонкий.

Военная песня допета, дальше муравьи продвигаются молча. Они шагают не в ногу, но сердца их бьются в унисон.

Каждый думает о Пальцах, вспоминает ужасные легенды об этих чудовищах. Объединенные в войско, они радостно продвигаются вперед и чувствуют себя всемогущими. Поднимается ветер: кажется, он тоже решил поторопить большой поход и облегчить ему задачу.

103683-й шагает во главе и вдыхает запах трав, листьев и веток, проплывающих над его антеннами

Повсюду обилие запахов. Мелкие животные в страхе разбегаются, пестрые цветы завлекают опьяняющими ароматами, темные стволы, конечно же, укрывают вражеские отряды, папоротники-орлы кишат diables-cherche-midi…

Да, все на месте. Как и тогда, в первый раз. Все пропитано этим чудесным запахом — запахом большого приключения, которое начинается еще раз!

Закон Паркинсона: Согласно закону Паркинсона (ничего общего с одноименной болезнью), чем интенсивней развивается предприятие, тем больше на нем посредственных работников, которым, тем не менее, довольно прилично платят. Почему? Просто потому, что начальники боятся, что на их место придут конкуренты. Лучший способ не создавать опасных соперников — нанимать малокомпетентных людей. Лучший способ подавить в них любые поползновения к инициативе — это переплачивать им. Таким образом, начальники обеспечивают себе стабильный покой.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

— Профессор Максимилиан Мак-Хариос был светилом химического университета в Арканзасе. Неделю назад он приехал во Францию и остановился в этом отеле, — докладывал инспектор Каюзак, заглядывая в папку.

Жак Мелье осматривал комнату и делал заметки.

Дежурный полицейский просунул голову в дверь:

— Журналистка из «Воскресного эха» хочет видеть вас, комиссар. Впустить ее?

— Да.

Летиция Уэллс, как всегда, была неотразима в одном из своих черных шелковых костюмов.

— Добрый день, комиссар.

— Добрый день, мадемуазель Уэллс! Каким ветром вас занесло? Я думал, мы должны работать каждый сам по себе, пока не победит сильнейший.

— Это не мешает нам одновременно находиться на месте загадок. В конце концов, когда мы смотрим «Головоломку для ума», то каждый по-своему решает одну и ту же задачу… Вы провели экспертизу с пробирками из КОХ?

— Да. По лабораторным данным это мог быть яд. Там куча всего, названия я не запомнил. Одно токсичней другого. Уверяют, что там есть из чего наделать инсектицидов.