от руководителей фирмы Флинта. Также в том же здании находился Маркус С. Фриде, "крайне подозрительный" импортер-экспортер из России, который только что оказался эксклюзивным агентом "Ford Motor" в России.[449] Фриде также был ещё одним деловым партнером Животовского.[450] Естественно.

На соседнем Бродвее, 116, жил Макс Голдсмит, чья страховая фирма специализировалась на полисах военных контрактов. Он также был директором компании "Equitable Life". В 1916 году Голдсмит и Рейли стали партнерами в новом импортно-экспортном концерне, получившем простое название "Traders, Inc.", который занимался отправкой товаров и денег в Россию.[451] Это, по-видимому, было сделано для того, чтобы заменить почившую "Petrograd Trading" Животовского.

На Бродвее, 140 сидел Курт Орбановски, инженер немецкого происхождения, работавший с Рейли в России. Он тоже питал революционные симпатии и занимал пост вице-президента Американской корпорации экспорта стали, которая вела значительную часть российского бизнеса. Орбановски был "особым другом" немецко-американского банкира Адольфа Павенштедта.[452] Помимо того, что Павенштедт был другом и доверенным лицом посла Берлина графа Йохана фон Бернсторфа, он подрабатывал "главным казначеем немецкой секретной службы" в Нью-Йорке.[453] Как признавали даже его самые суровые критики, Рейли был человеком со связями, связями, которые давали ему средства для приобретения, контроля и перемещения денег.

Ещё одно доказательство влияния Рейли на Уолл-стрит можно увидеть в иске, который он подал в сентябре 1916 года.[454] Длинный список ответчиков возглавлял Томас Кокран, президент "Liberty National Bank" и будущий партнёр Моргана. Среди других были Уильям Бойс Томпсон из Федеральной резервной системы Нью-Йорка и будущий глава миссии Американского Красного Креста в России; Чарльз Х. Сэйбин, специалист по валютным операциям "Guaranty Trust", а также инвестиционные банковские дома "William Salomon & Co.", "Luke, Banks and Weeks" и "Hallgarten & Co". Это было не что иное, как лобовое нападение на американские финансы. Жалоба Рейли якобы касалась невыплаченных комиссионных и была "очень быстро и тихо урегулирована во внесудебном порядке".[455] Была ли речь о комиссионных? Или Рейли давил на банкиров из-за чего-то другого?

Секретом "власти" Рейли было влияние, которым он пользовался среди легиона русских инспекторов и рабочих, которые выполняли российские заказы на вооружение на американских заводах, заказы, финансируемые теми же банкирами. Среди этих инспекторов и рабочих было немало сторонников революции и активистов. Радикальные ячейки существовали на каждом заводе, и задержки производства, забастовки и саботаж были постоянной проблемой. Основной задачей Рейли было "держать буйных русских в узде".[456] И он так и делал, когда ему это было удобно. С помощью инспекторов он мог буквально включать и выключать производство. Многого он, конечно, добился с помощью взяток, но благодаря своим революционным связям он также имел политическое влияние.

В качестве примера можно привести так называемое "дело Некрасова", разразившееся осенью 1917 года. Напомним, что полковник Владимир Некрасов одновременно с Улофом Ашбергом прибыл в Нью-Йорке за два года до этого. После того, как Некрасова прикрепили к Императорскому российскому комитету снабжения и устроили на работу в офисе на Бродвее, 120, он стал главным инспектором по вооружениям. В 1917 году другой русский из Нью-Йорка (на самом деле эстонец), Георг Лурих, обвинил Некрасова в продаже информации немецким и австрийским агентам, технических задержках и саботаже на заводах, а также в подстрекательстве к распространению антивоенной пропаганды.[457] Более того, Некрасову якобы помогал в этом его личный "секретарь" – Энтони Джекальски. Тот самый Энтони Джекальски, который был закадычным другом Рейли. Тот же Энтони Джекальски, связанный с еврейскими благотворительными организациями, спонсируемыми Шиффом. В конце концов Лурих, который утверждал, что действовал как агент режима Керенского, не смог представить никаких веских доказательств. Его усилия также были подорваны другими российскими официальными лицами, а также британской разведкой в Нью-Йорке.

Последнее подчеркивает любопытные отношения Рейли с шефом лондонской разведывательной службы в Нью–Йорке — полковником сэром Уильямом Уайзманом и его помощником, майором Норманом Твейтсом. В июле 1917 года Уайзман откровенно признался американцам, что "не было бы ни в малейшей степени удивительно", если бы Рейли "был нанят вражескими агентами для агитации или другой деятельности".[458] Тем не менее, как мы увидим в следующей главе, Уайзман и Твейтс не только наняли Рейли, Вайнштейна и Джекальски, но и активно защищали их от любопытных глаз янки и собственной британской МИ-5.

В середине декабря 1916 года Сидней Рейли внезапно исчез из Нью-Йорка. Но он вернётся.

Эддистоун

Хотя мы немного забегаем вперёд, возможно, ни один инцидент не иллюстрирует лучше нити, связывающие Рейли, Троцкого, революционную банду в "Новом мире" и американский крупный бизнес, чем взрыв Эддистоуна в апреле 1917 года. 10 числа того месяца, всего через 4 дня после того, как Соединённые Штаты вступили в войну против Германии, серией сильных взрывов было полностью разрушено здание F, склад для загрузки снарядов, корпорации "Eddystone Ammunition Corporation" (EAC) недалеко от Честера, штат Пенсильвания. Восемнадцать тонн чёрного пороха и 10 тыс. осколочных снарядов взорвались в аду огня и разлетающихся металлических осколков.[459] 129 рабочих, большинство из которых были молодыми женщинами, были разорваны на куски или смертельно ранены. По меньшей мере столько же получили серьёзные травмы. Руководство EAC и следователи немедленно указали на саботаж.[460] Но чей?

Основанная в 1915 году, компания "Eddystone Ammunition" была дочерней компанией "Baldwin Locomotive Works" и детищем её президента Сэмюэля Воклена.[461] Вскоре после начала войны Волклен отправился в Россию в поисках контрактов на поставку боеприпасов. Находясь там, он обнаружил, что его главным конкурентом был не кто иной, как Сидней Рейли. Несмотря на попытки Рейли сбить цену Воклена, американец заключил сделку на 2,5 млн. шрапнельных снарядов, и на свет появился EAC. Однако Воклен проникся уважением к "огромной политической поддержке" Рейли. Российским чиновником в Нью-Йорке, непосредственно курировавшим контракт с "Eddystone", был не кто иной как вышеупомянутый сомнительный полковник Некрасов. Воклен вскоре понял, что ему нужен кто-то, кто "имел бы влияние на русскую клику", чтобы снаряды сходили с конвейера на постоянной основе.[462] Сэмюэл Макробертс рекомендовал Рейли, и Воклен нанял его в качестве "консультанта и технического инженера" с комиссией в размере 25 центов за каждый снаряд, принятый российскими инспекторами.[463]

Как уже отмечалось, в рядах инспекторов было много людей с революционными симпатиями. В Эддистоуне двумя такими людьми были братья Моррис и Джеймс (Яков) Восков (или Восков). Оба