и Якобом Шиффом. Барк также выступал за освобождение своей прибалтийской родины от царизма, что сочеталось с поддержкой Парвусом сепаратистских настроений.[491] Французское досье указывает, что связь Барка с Троцким продолжалась и после установления советского режима; в записи от 25 января 1919 года Барк назван "Агентом большевистским".

Но у этой истории есть дополнительный поворот. 26 ноября Троцкий отправил Урицкому ещё одно письмо, тоже должным образом перехваченное и переведённое французами.[492] В нём он пишет Урицкому: "Я получил телеграмму, с которой вы прислали мне деньги; я благодарю вас". Так что Урицкий, то есть Парвус, в какой-то степени помогал. Затем Троцкий добавляет: "Мадам Ж. Ш. телеграфировала в Россию, чтобы мои деньги были отправлены [в Кадис]; я боюсь столкнуться с теми же препятствиями, с которыми столкнулись вы. Если мадам Ш. получит достаточно денег, она тоже приедет сюда со своим сыном, и мы все вместе поедем в Нью-Йорк. Полиция сообщила, что ей не разрешено оставаться (в Испании?) после 1 декабря". Итак, Троцкий хотел получить ещё денег, по-видимому, из России или через Россию, и агентом этого соглашения была некто мадам Дж. Ш. Должно быть, она была тем человеком, с которым ему нужно было встретиться в Барселоне. Были ли её деньги получены от дяди Абрама или от кого-то другого? Было ли это то, что Барк использовал для покупки билетов, или Троцкий получал средства из нескольких источников?

Очевидно, что "Дж. Ш." вызывает в памяти не кого иного, как Джейкоба Шиффа, но какое отношение к этому может иметь он, не говоря уже о его жене? Как и её муж, Тереза Loeb Шифф активно занималась благотворительностью, и пока он был жив, Джейкоб "руководил большей частью благотворительной деятельности своей жены".[493] Таким образом, у него был бы доступ к любому из ее счетов. Будучи доминирующей фигурой в Объединенном распределительном комитете и других организациях по оказанию помощи евреям в России, Шифф мог организовать незаметный перевод наличных с этих счетов. Но это кажется довольно сложным способом решения этого вопроса. Одно можно сказать наверняка: Терезы Шифф в 1916 году не было ни в Испании, ни где-либо еще за пределами США. Она не могла быть мадам Дж. Шифф. Итак, кто же это был?

Напомним, что таинственную мадам сопровождал её сын, и пара планировала поехать в Штаты вместе с Троцким, если позволят средства. На борту "Монтсеррата" была только одна компания из матери и сынa, и они указаны в списке пассажиров сразу после Троцких. Это были пятидесятидвухлетняя Сара Райсс и её двадцатишестилетний сын Моисей. Сара Райсс была вдовой Марка Райсса, бизнесмена, и у них было двое сыновей: Моисей и Давид. Это были румынские евреи из Бухареста, переехавшие в Париж несколькими годами ранее. Сара и Моисей посетили Нью-Йорк в октябре прошлого года, прибыв всего через несколько дней после того, как Александра Коллонтай приехала из Копенгагена. Было ли это бессмысленным совпадением или тонким признаком того, что происходит что-то гораздо большее?

Другой сын Райсса, Давид, также приехал в Нью-Йорк в 1915 году, где работал продавцом ювелирных изделий. Мать и брат якобы собирались переехать к нему жить. Всё это кажется достаточно невинным. Однако манхэттенский адрес Дэвида, 324 E. 9th St., находился сразу за пл. Св. Марка, 77, офисами "Нового мира", того самого места, которое стало нью-йоркской штаб-квартирой Троцкого. Это кажется чересчур простым совпадением. Сара Райсс, должно быть, была женщиной, о которой Троцкий упоминал в письме Урицкому, однако ничто в её имени или в ком-либо из её окружения не может быть связано с "Дж. Ш". Лучше всего предположить, что Троцкий был "чрезвычайно осторожен" и скрывал её личность. Но почему из всех инициалов, которые он мог бы выбрать, он выбрал "Дж. Ш."? Почему бы не просто "мадам Икс"? Было ли это для того, чтобы признаться Урицкому, кто был настоящим источником денег?

Есть одна деталь, которая показывает связь Шиффа с Испанией. В сентябрьском отчете Министерства юстиции США за 1916 год приводится перехваченное письмо бывшего австрийского дипломата в Соединённых Штатах Александру фон Нуберу, директору "New York Transatlantic Trust Co".[494] В нём дипломат просит фон Нубера передать приложенное письмо "герру Шиффу через "Kuhn, Loeb & Co."" Второе письмо, написанное на испанском языке, было адресовано "испанскому сенатору в Мадриде" и, по-видимому, касалось "продовольственных условий в Австрии", хотя большая часть его содержания была нечитаемой. Сотрудничество сенатора могло бы очень пригодиться в том, чтобы похлопотать для Троцкого. "Имя Шифф, — отмечалось в отчёте, — снова появляется в конце письма". Возможно, это не имеет никакого отношения к Троцкому, но очевидные связи между Якобом Шиффом, австрийским дипломатом и испанским сенатором, определённо интригуют.

Зачем Парвусу, или Шиффу, или кому-либо ещё понадобилось доставлять Троцкого в Америку? Частичный ответ можно найти в донесениях Парвуса в Берлин. Он утверждал, что США с их "огромным количеством евреев и славян" представляют собой "очень восприимчивый элемент для антицаристской агитации".[495] Такой знаменитый русско-еврейский социалист, как Троцкий, был идеальным человеком для руководства такими усилиями. В том же духе в отчёте военной разведки США из Копенгагена в начале 1918 года говорилось, что Троцкий "был куплен немцами" и что он "организовал [большевистское] движение вместе с [Парвусом]".[496] Не менее важно и то, что американская сцена предлагала новые богатые возможности для сбора средств. В начале 1917 года в отчёте российской тайной полиции от агента в Нью-Йорке утверждалось, что Троцкий прибыл в Америку с конкретной целью получения средств для поддержки революционной деятельности в России и Европе.[497]

Замышляя новую революцию

Прежде чем отправить Троцкого в трансатлантическое путешествие, нам нужно проанализировать некоторые события, произошедшие в США и России несколькими месяцами ранее. В начале 1916 года Парвус считал, что настало время разжечь новую революцию в России. Его целевой датой было 22 января, одиннадцатая годовщина Кровавого воскресенья.[498] Волна забастовок должна была парализовать производство и вызвать бы банковскую панику, что, по его надеждам, покончило бы с царским зверем раз и навсегда. 11 января 10 тыс. рабочих опустили свои инструменты на морском заводе в Николаеве. 22 января ещё 45 тыс. человек ушли с работы в Петрограде. Однако, несмотря на тщательно продуманные планы Парвуса, пламя так и не разгорелось. Очевидно, что для второй революции потребуется больший толчок.

Как по команде, 14 февраля в нью-йоркском Ист-Сайде, как