В общем, через семь лет такой жизни Саша понял, что сыт по горло. Фантастическая зарплата реально оказалась копейками, жизнь в отеле напоминала вокзал, хотелось своего дома, ресторанная пища была не так вкусна, как домашняя еда, заниматься сексом с Марицей было противнее, чем с дамочками, а альтернативы не предлагалось. И Саша решил вернуться в Россию.

— Вернуться к тебе, дорогая, — ласково сказал он Иветте. — Вот теперь я повзрослел, нагулялся во всех смыслах этого слова и стану тебе прекрасным мужем. Давай поженимся и родим ребеночка, а лучше несколько — я уже чувствую, что готов быть папой.

Иветта чуть не упала со стула. Для нее количество впечатлений явно превысило все лимиты.

— Я не готова дать тебе сегодня ответ, — выдавила она.

— Не буду тебя торопить, — Саша взял ее за руку, — предлагаю поехать ко мне в гостиницу и там поговорить, как и что, ты мне расскажешь, что у тебя нового, мы заново найдем контакт и привыкнем друг к другу.

Прикосновение Сашиной руки волновало Иветту, как в прежние времена. Но она не хотела ехать в гостиницу и находить контакт, пока не разберется сама с собой.

— Извини, сегодня я очень занята. Я и так не пошла на фестиваль фуа-гра, Мария Викторовна волнуется.

— Мария Викторовна — это кто? Твоя очередная шестиюродная бабушка?

— Что-то вроде того, расскажу потом. Но мы живем вместе, мы договаривались сегодня пойти в ресторан, я ее подвела, и она, наверное, нервничает. Поэтому проводи меня домой.

— Как насчет завтра?

— Саш, я скажу тебе честно, мне нужно несколько дней, чтобы понять то, что ты не погиб.

Саша заулыбался:

— Хорошо, думай. Обдумай заодно мое предложение о женитьбе. Я считаю, что особо тянуть не стоит. В конце концов, мы любим друг друга, Ивушка.

Он проводил Иветту домой, и Иветта поняла, что не знает, кого она любит. Марию Викторовну — точно. Маму с папой — точно. А вот насчет мужчин — она перестала понимать.

На следующий день она взяла выходной и рассказала о происшедшем Марии Викторовне. Та охала и ахала, потом сказала, что не рискнет давать советы — уж очень необычная ситуация.

— И Диму я очень люблю. Не смогу быть объективной — я уверена, что Дима — идеальный муж и золотой мальчик.

Перед Димой Иветте было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Выйти за него замуж и жить с нелюбимым (все-таки у нее дрогнуло сердце при виде Саши и затрепетало внутри, когда он взял ее за руку) из чистой порядочности и благодарности — это не для нее.

Иветта судорожно решала, с кем можно посоветоваться. Отец и Наташа отпадали — Матвею нет еще и двух лет, и он гиперактивный, им не до ее проблем. Лилия, как всегда, выберет наиболее эффектный монолог, поэтому на ее мнение полагаться бесполезно. На работе такие вещи рассказывать не хотелось. И тут позвонил Станислав.

— Ви, а ты сегодня отдыхаешь или болеешь?

— Честно?

— Конечно. Завтра будешь? А то я заволновался, вдруг у тебя тоже грипп. Полредакции слегло, как номер будем закрывать, не знаю.

— Я здорова и завтра буду. У меня большое потрясение в личной жизни, и я должна попытаться как-то разрешить очень сложную ситуацию. Не подскажешь, кстати, с кем из родственников можно посоветоваться?

— Из наших? Да с кем угодно. У нас все обожают давать советы. С особенной радостью их дадут тебе в плане личной жизни, потому что надеются спихнуть тебя замуж и боятся, что ты так и останешься старой девой и они не поедят салатиков на твоей свадьбе.

— Стас, я серьезно!

— И я серьезно. Они так боятся за твой чистый паспорт, что даже мне пытались намекать насчет шикарной невесты, которая просто на дороге валяется. А сейчас жаждут затолкать в ЗАГС вас с Димой. Тебе еще на мозг не капают, что все сроки пробного брака давно прошли, пора обзаводиться ребенком в твои тридцать лет и…

— Мне не тридцать лет, — перебила Иветта, — мне еще до тридцати три года. Ну ладно, два года с хвостиком. Но это очень долго, честное слово.

— Не важно.

— Так с кем советоваться?

— Обычно с личной жизнью все идут к Екатерине Михайловне. Тебе она кто?

— Кажется, пятиюродная бабушка или что-то в этом роде. Надо на досуге заглянуть в наше родословное древо и посчитать точно.

— Я даже уже не считаю. Просто говорю, что все родные. Иначе рехнуться можно, пытаясь вспомнить очередного многоюродного сводного брата или неожиданного племянника по тридцать третьей восходящей отцовской линии. Короче, поезжай к Екатерине Михайловне. Ежели вдруг влюбилась и хочешь сменить Димку на кого-то другого, она точно скажет, стоит или нет. У нее глаз-алмаз. Выдала удачно замуж и женила кучу народа.

— Профессиональная сваха.

— Нет, она ясновидящая. Сразу говорит, кто пара, а кто не пара.

— И не ошибается? Прямо никогда? — съязвила Иветта.

— Пока ни разу не ошиблась. Кому сказала, что пара, — те до сих пор живут счастливо, а кому сказала, что не пара, — те развелись или живут как кошка с собакой. Извини, что напоминаю, но Даше с Ильей она тоже тогда сказала, что они не пара.

Иветта не знала, что ее начальник, родственник и приятель в курсе той истории. Она густо покраснела и поинтересовалась:

— И почему они ей показались неподходящими друг другу?

— Этого не знаю. Знаю, что она сразу им предсказала неудачу.

— Может, она просто программирует таким образом людей? Кого на счастье, а кого на развод?

— Понятия не имею. Мое дело — тебе сказать, что про мужиков ездят советоваться именно к ней, твое дело — ехать, если приспичило, с новым мужиком или не ехать.

— С чего ты взял, что дело именно в новом мужике?

— А я давно живу и хорошо знаю ваш женский пол. От и до, буквально, — похвастался Станислав.

У него на личном фронте творилось нечто небывалое. Удивительную девушку звали Мариной, и она была особенной. Почти ничего про себя не рассказывала — уверяла, что ей неинтересно болтать о себе, интересно присматриваться к людям, общаться на философские темы и слушать других. Слушательницей она действительно была прекрасной, при этом совершенно спокойно, не заглядывая в рот, как учат женщин глянцевые журналы, могла сказать:

— Извини, эта тема мне неинтересна.

Искренность в сочетании с вежливостью и безупречными манерами приводили Станислава в восторг. Они два раза обедали вместе в маленькой кофейне, Марина каждый раз оплачивала свой счет, не устраивая из этого шоу — просто мягко настаивала, и видно было, что не ломается и по-другому ей будет некомфортно. Потом Станислав пригласил ее поужинать в безумно дорогой ресторан — он был уверен, что любая девушка, даже самая немеркантильная, придет в восторг от вечера высокой кухни. Они встретились, и Марина сказала: