– Двести пятьдесят тысяч иен за лабораторный стол с наборами стёкол, микроскоп, терморегулятор… Отправляю твоему отцу, ты в копии. – Подвёл итоги Юто Кавасима, Начальник образовательного процесса Академии Тамагава. – В соответствии с договором о твоём обучении, моё решение окончательное и является основанием для внесудебного взыскания.

* * *

Отделался деньгами. Надо ещё выяснить, насколько это серьёзная брешь для семейного бюджета.

Отчего-то сразу стало жалко местных родителей, потому что поневоле всплыли ассоциации с не самым сытным послевоенным бытом там.

С другой стороны, судя по тем суммам, которые отец давал мне вообще на увеселительные заведения, может, всё в семье и не так плохо…

Через два поворота меня догнала Кимишима. Она зачем-то осталась в кабинете местного самого главного по образованию в Старшей школе, на пару слов, после всего.

– Асада, остановись! Поговорить надо!

* * *

Лучше бы он её ударил.

Не пожелав останавливаться, он даже не обратил на неё внимания. Просто обошёл по дуге, словно яму или лужу на пути, и потопал дальше.

Догнав его повторно Цубаса хотела схватить пацана за рукав, но её рука оказалась неожиданно перехваченной в воздухе.

– Отойди. Держись от меня подальше. – Без тени эмоций, убийственно спокойно, сообщил Маса.

Бл#дь, что же делать…

– Мивако? А батя опять занят? – раздался голос пацана дальше по коридору.

Асада, видимо, только что набрал офис отца.

– Мы меняем моё сопровождение, – продолжил пацан. – Без деталей. Она не будет ни находиться рядом со мной, ни сопровождать меня где-либо. Её контракт недействителен.

– …

– Что?.. Нет, это моё решение. Но я буду его отстаивать.

– …

– Ехать домой? Важные новости дома, отец там?.. Хорошо. Спасибо.

* * *

Между первым и вторым корпусами. Через десять минут после разбирательства в кабинете Начальника образовательного процесса Академии.

– Будете должны. – Минами Икемацу, под руки с подругами, уверенно смотрела на старосту спортивного курса. – Согласны, что мы вас вытянули?

– Да. Претензий нет. Мы благодарны. – Коротко кивнул здоровяк. – Могли на четверть миллиона прилипнуть…

– Да. Теперь за них Асада отдувается. – Вежливо кивнула танцовщица. – Но это не всё, согласен? Мы же ещё должны молчать, что он над вами голыми руками надругался. Или позора не оберётесь! – Самая красивая девушка из гуманитариев сейчас вовсе не была такой добродушной, как обычно на людях.

– Да. Что хотите за молчание?

Как удачно, что она забрала все гаджеты у Ватару перед тем, как он отправился домой, объясняться с женой. Как почувствовала.

Его сын, Масахиро, позвонил только что на тему того, что не ужился на одном квадратном километре с той самой сестрёнкой подруги.

Ч-чёрт. А ведь это был почти идеальный вариант решить вопрос безопасности пацана на необходимое время. У красноволосой малой был активен такой список приложений и расширений, что за Асаду-младшего до выборов, теоретически, даже в серьёзных заварухах можно было бы не переживать.

Что ж там такое у них случилось? Вроде бы, ещё час назад подруга пересылала фото, где весёлая компания, с белобрысым во главе, поедает что-то прямо с большого блюда в их школьной столовке. Типа отчёта: работа идёт.

Подумав ещё пару минут, Мивако решительно потянулась за собственным смартом. Конечно, хотелось просто лежать на этом диване, таращиться беззаботно в потолок и ждать, когда вернётся Ватару. Он обещал.

С другой стороны, такие проблемы надо решать сразу, не давая им превратиться в снежный ком.

* * *

Цубаса сидела на скамейке, выполненной в роли качелей, и бездумно болтала в воздухе ногой. На душе было пусто, гнусно и грязно.

Почему-то в первую очередь её сейчас тревожила не собственная карьера, хотя тут поводы для беспокойства были более чем солидные. Волчий билет во весь рост, без вариантов.

Грустнее всего было из-за того, что Асада напоследок посмотрел на неё с какой-то не высказанной горечью. Именно этот взгляд жёг больше, чем если б он её ударил. Даже сейчас, когда она была одна.

Раздался ожидаемый звонок.

– Слушаю, – равнодушно произнесла Кимишима, активируя голограмму и бросая гаджет на скамейку рядом с собой.

– Это подруга твоей сестры, Кога Мивако.

– Я знаю тебя, – всё так же равнодушно ответила несостоявшаяся служащая армии. – Ты разбираться?

– Что произошло? – секретарша отца белобрысого говорила спокойно, без истерики. – Телефон работодателя временно у меня. Сам работодатель тоже будет скоро у меня, – чуть задержавшись с продолжением, сказала всё-таки подруга сестры. – Решений пока не принято. Мелкая, быстро и сжато. Откуда жопа подобралась?

Цубаса, ничего не скрывая, в полторы минуты пересказала события последнего времени.

– А теперь он ушёл, – отстранённо закончила она. – А я сижу на этой скамейке в зоне отдыха и хочу сдохнуть.

– Втрескалась?! – мгновенно поставила диагноз неглупая сотрудница не самой известной широким кругам организации.

– Двадцать процентов от общего, – поморщилась бывшая курсант. – Семьдесят – чувство вины перед нормальным человеком. Знаешь, он как щенок… беззащитный, что ли. В моральном плане. Неправильно это всё было…

– Значит так, – что-то прикинула Кога. – Работодателю сегодня будет чуть-чуть не до капризов сына. Где сейчас Маса?

– Вон, в архиве, – красноволосая нехотя взяла в руки гаджет и навела камеру на ближайшую к ней вывеску. – Ему какие-то справочные материалы, что ли, в заднице засвербили. Пошёл в библиотеку.

– Почему электронную копию не открыл?! – абсолютно машинально удивилась профессиональная ассистент и секретарь. – Зачем время тратить?!

– Может, ему какой источник нужен, который только на бумаге есть, – по-прежнему равнодушно дёрнула плечом Кимишима. – Может газета какая старая, или книга в бумаге. А может, просто один хочет побыть.

– Выход там один? Он незаметно от тебя не мог оттуда свалить? – деловито уточнила подруга сестры.

– Не-а.

– Делай что хочешь. Хоть пятки ему массажируй, хоть затылок; хоть соси у него на этой скамейке, хоть… – Далее воспитанная и образованная Кога выдала крайне нелицеприятные варианты «общения» между мужчиной и женщиной, с упоминанием межъягодичного пространства прямым текстом, плюс чьей-то тупой башки. За которую пострадает жопа, если голова ни на что не способна. – Сегодня его отец точно будет занят, и ему будет не до этих ваших игр в песочнице… – Мивако отчего-то замялась. – Я думаю, до утра у тебя время есть. ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ. Но пацан должен передумать. Если он тебе так дорог.