– Но я уже говорил, – запротестовал Руперт, теряясь в догадках, неужели Чарли и Час вернулись и грабят клиентские сейфы в Цинциннати. Неужели им не удалось начать новую жизнь в качестве космонавтов или циркачей?

– Да, это нам известно. И, надо сказать, ты хорошо держался, Руперт. Я читала протокол. Но повторный опрос свидетелей – это стандартная процедура. Иногда нам необходимо снова услышать описание произошедшего, потому что при повторном рассказе люди могут вспомнить новые подробности. Ты ведь не против помочь нам таким образом? Хотя, я понимаю, допрос может быть довольно тягостным и немного пугающим.

Руперт кивнул в знак согласия, и тут дверь распахнулась. Он повернулся, надеясь увидеть офицера Крамера с обедом, но это оказался дядя Моффат. В удивлении Руперт выпалил:

– Дядя Моффат!

– Вы родственники? – тут же уточнила офицер Томлин.

– Нет, не совсем, не совсем, – жизнерадостно отвечал дядя Моффат. – Но Руперт слышал, как ко мне так обращаются. И, насколько я понимаю, он звал Хазелнат тётей. Видите ли, Руперт всегда является в самый необычный момент – к рождественскому обеду, например, или в банковском хранилище с Хазелнат.

– Но это была её идея. Она пригласила меня! – запротестовал Руперт, который никак не мог отогнать от себя мысль, что, пока он заточен в этой комнате, его могут арестовать за что угодно.

– Верно, – заметила офицер Томлин. Она что-то записала. – Как и ты, и она говорили ранее. Она хотела почитать тебе свои любовные письма. А теперь она исчезла. И никто не знает, где она.

– Она прислала нам открытку от самого большого в мире мотка бечёвки[25], – сообщил дядя Моффат. – Говорит, что она на пути к новой жизни. Ну, и в общем всё, скажу вам.

– Я полагаю, вам объяснили, почему вы здесь? – спросила у дяди Моффата офицер Томлин.

– Больше никого не оказалось дома, когда вы заехали, к этому всё сводится, верно? – ответствовал дядя Моффат. – Вы хотели услышать от кого-то из семьи, куда уехала тётя Хазелнат, но, как я уже сказал, мы понятия не имеем. Она никогда не была Риверс, знаете ли, она просто вышла замуж за моего брата. Она урождённая Макинтош.

– Да, однако мы и ей надеялись задать пару вопросов, – сказала офицер Томлин. – Интересное совпадение, что она уехала именно тогда. Особенно учитывая, что никто из вас этого не ожидал.

– Э, нет, тут вы ошибаетесь, – заявил дядя Моффат, сев без приглашения и развалившись так вальяжно, что стало ясно, что он везде, куда ни зашёл, чувствует себя хозяином. – Нас заранее не проинформировали, однако нельзя сказать, что мы не ожидали подобного. Говоря откровенно, мы ждали этого все тридцать лет, как умер Джо. Сами понимаете, зачем ей было оставаться? Это был не её дом. Она не выросла в нём. Мы всегда думали, что она, конечно же, захочет вернуться к собственной жизни и прежнему кругу общения, но она осталась. Когда она, наконец, уехала, никто из нас не был удивлён, если не считать того, что мы недоумевали, почему ей потребовалось столько времени. И она могла бы оставить нам свой адрес, чтобы мы могли перенаправить её корреспонденцию, но, что поделаешь, разве можно ждать такой предупредительности от Макинтош.

– Значит, вы не думаете, что её исчезновение как-то связано с попыткой ограбления и похищением? – уточнила офицер Томлин.

– С чего бы? – удивился дядя Моффат. В этот момент вернулся офицер Крамер с бургером и жареной картошкой, он перегнулся через стул дяди Моффата, чтобы положить их перед Рупертом, но дядя Моффат выхватил свёрток с лету. – О, ланч с доставкой! Очень любезно с вашей стороны. – Он проглотил всё настолько быстро, что никто не успел и слова сказать.

Офицер Крамер наградил дядю Моффата ошарашенным взглядом и пробормотал, что сходит ещё, но тут в дверь просунулась голова ещё одного полицейского со словами:

– Офицер Крамер. Вы нужны. Ограбление в мини-маркете на Третьей.

И Крамер умчался.

– Ладно! – сказала офицер Томлин. – Ну что, Руперт, мы тогда чуть позже раздобудем тебе обед. А теперь, минутку, я достану твои показания. – Она пролистала стопку бумаг. – Вот и они. Руперт Браун, десять лет, дата рождения… Ого… – Она перестала читать и подняла глаза. – Дата рождения – шестнадцатое апреля. Сегодня. Выходит, тебе уже не десять, а одиннадцать лет. С днём рождения!

– Спасибо, – краснея, пробормотал Руперт.

– Ну, тогда мы постараемся тебя не задерживать. Празднуете дома? – с улыбкой спросила офицер Томлин.

– Да, – соврал Руперт. Мать Руперта всем детям покупала на день рождения пакетик пастилок с ментолом и эвкалиптом. У них был мерзкий вкус микстуры от кашля, и их не любил никто, кроме самой миссис Браун. Для семьи, выживающей благодаря кухонным отходам, это была серьёзная трата, и всё же, несмотря на то, что пастилки были чем-то новым и с технической точки зрения съедобным, дети их на дух не переносили, так что леденцы в конечном итоге возвращались к миссис Браун, которая всякий раз наигранно удивлялась.

– Ладно, давай ещё раз пройдёмся по тому, что произошло. И, мистер Риверс, не могли бы вы послушать, что расскажет Руперт, и посмотрим, не всплывут ли у вас в памяти какие-нибудь подробности того, что миссис Риверс рассказывала, вернувшись домой в тот вечер. Может, вы припомните что-то, о чём она упомянула при вас, но нам сказать забыла.

– Хмм, – замычал дядя Моффат, прижав ладонь ко лбу и глубоко задумавшись.

Целый час дядя Моффат и Руперт рассказывали, снова и снова, всё, что могли вспомнить. Но ничего нового не всплыло. Руперт был невероятно горд собой. Он ни разу не проговорился о том, что произошло на самом деле, и офицер Томлин явно верила его словам.

– Ну что же, спасибо вам обоим, вы можете идти, – наконец произнесла офицер Томлин. – Весёлого тебе дня рождения, Руперт! Давай, я найду, кто может подбросить тебя домой?

– Я его завезу, – вставил дядя Моффат.

– Хорошо, – согласилась офицер Томлин и отпустила их.

Дядя Моффат и Руперт шли к машине.

– Ну, Руперт, – усмехнулся дядя Моффат, – думается мне, мы их обдурили. Идеальное преступление!

Руперт поднял на дядю Моффата перепуганные глаза – неужели знает больше, чем можно подумать, – но затем сообразил, что дядя Моффат просто шутит, и услужливо засмеялся.

Когда оба уселись в огромный «Кадиллак» дяди Моффата, дядя Моффат заметил:

– Уроки ещё даже не закончились. Гляди-ка, ты получил целый час свободы, да ещё в день рождения. Ну, Руперт, на что его потратим?

– Что? – переспросил Руперт.

– Твой свободный час, – пояснил дядя Моффат.

– Не знаю, – растерялся Руперт. Он не понимал, почему они вообще должны его на что-то тратить.