— А толку-то? — сплёвывает кровью Блик. — Большинству солдат и так всё понятно было, когда мы увидели, сколько людей ты против нас выставил. Да даже раньше, когда нас со старым оружием и без чётких приказов в приграничье отправляли.

— И вы всё равно пошли?

— А куда деваться было? — удивляется Блик. — Приказы есть приказы. Видел бы, что творится сейчас в армии — не спрашивал бы.

— А что там творится?

— Блик! — шипит Имлерис. — Это военная тайна! Расскажешь — и станешь предателем! Тебе грозит Трибу...

Даже не шевельнувшись, я задеваю несколько энергострун в ауре Имлериса и заставляю его сжать рот так, чтобы он не мог процедить ни слова.

— Продолжай, сержант.

— Жопа там, Рой, — усмехается Блик. — Полная и окончательная. После того, что ты учудил у Ай-Шадзул, Император с катушек слетел. Новые законы, один хлеще другого, каждую декаду вводят. У тебя же есть разведка — наверняка всё и так знаешь.

— Я хочу услышать это с твоей точки зрения.

— Расскажу — и что, останусь жив?

Я смеюсь.

— Я тебя не трону, Блик, даже если ты молчать будешь. Я не зверь, не тот, о ком наверняка рассказывают в Империи. Мы с тобой давно знакомы, вместе прошли через столько сражений... Много ли проку мне от твоей смерти? Да и вообще — от любой другой, кроме смерти Айтора? Я не хотел войны. Я заключил мир и соблюдал его. И если ты мне не веришь, если вдруг решишь, что я что-то хочу выведать — это ничего не поменяет. Как только я закончу эту войну — пленных отпустят.

— Правда?

— Даю слово. Мне не нужны лишние рты. И как я уже говорил — бессмысленные смерти мне тоже ни к чему. К тому же, раз там такая жопа, как ты выразился — у меня будет к тебе и ко всем остальным серьёзный разговор. Но выбор за тобой — я не настаиваю.

— Хотя мог бы вытащить из меня всё своими колдовскими штучками, — замечает Блик.

— Мог бы. Но не стану… Тут и без тебя кандидатов навалом. Но ты всегда был умнее своего звания, и мне интересно именно твоё мнение.

— Что ж, ладно, — пожимает плечами сержант. — Поговорим. Всё хреново в армии для обычных солдат. Около двух декад назад по всей Империи разошлась весть, что ты готовишься напасть на нас — и объявили всеобщую мобилизацию.

— Да, слышал…

— Он это сразу планировал, — замечает Айрилен.

— А то, — усмехаюсь я. — Продолжай, Блик.

— Да чего там продолжать? Остатки «Воронов» под предводительством этого козла, — он плюёт в сторону Имлериса. — Служили под Лавенгейским валом. Император после Ай-Шадзул подтёрся всеми обещаниями о роспуске, отпусках и завершении службы. И вместо этого объявил всеобщую воинскую повинность.

— Решил собрать дешёвого мяса для передовой, — задумчиво произносит Айрилен. Блик стреляет в красотку глазами, но никак не комментирует её слова, лишь кивает.

— Теперь все мужчины от пятнадцати до пятидесяти обязаны по первому зову магистрата присоединиться к кулакам армии и отправиться на войну. «Ради защиты отечества».

Он снова сплёвывает, и это лучше всего демонстрирует его отношение к происходящему.

— Короче, так всё и произошло. У Лавенгейского вала собрали кучу отребья, большая часть из которого даже мечей и луков в руках никогда не держала. И отправили их всех сюда.... «Очищать земли приграничья от тьмы!». Тьфу! Ты бы слышал, как императорские герольды по ушам простому народу ездят, Рой! Это же... Это просто...

— Я понимаю, Блик. Понимаю.

— Те, кто поопытнее, сразу поняли, что ловить нам нечего! Особенно когда сопротивления в первом же городке не встретили и обнаружили его заброшенным! Идиоту было понятно, что его оставили не в панике, что ты ожидаешь нашего прибытия, что твои войска наверняка сгруппировываются впереди... Но придурки, которых уговорили уйти на войну глашатаи и которым втёрли про «тьму на востоке», «зло, поднимающееся с колен», про «последний рубеж света» и «светоносных воинов, способных остановить наследие Ирандера», искренне верили, что ялайцы бегут, сверкая пятками, лишь заслышав о нашем приближении...

Он качает головой, и тут в разговор вступает Пек:

— А колдуны... Это вообще хррашево дерьмо! Я помню, как чувствовал себя в Лавенгейском валу после этого камня... Помню, как «чёрные» рехнулись в Ранхольде. Но те маги, которых к нашему кулаку приписали... Ро... Хэ... Владыка, это не люди. Не колдуны... Это безумные пропойцы, которых удовлетворяет только боевая магия и сражения...

— Или занюхнуть колдовского камня, — добавляет Блик. — Они теперь этого не скрывают. И правил для них — никаких. Основная ударная сила, мать её... А когда не сражаются — делают что хотят. Пьют, насилуют, грабят, задирают тех, кто косо посмотрел и поджарить могут, а в наказание — ничего!

Мы с Айрилен переглядываемся, думая об одном и том же.

Как стремительно мы поменялись местами... Под моим руководством Ялайское королевство стало напоминать старую Империю, а Империя, в свою очередь, теперь больше походит на старое Ялайское королевство...

Забавный и, одновременно, жуткий выверт судьбы...

— У Айтора нет недостатка в мясе, — замечает магесса. — А значит — он с лёгкостью сможет собрать новую армию.

— Так и есть, — замечает Блик. — Когда мы выходили, был приказ о формировании резервного кулака. Куда большего размера, и в котором будет куда больше опытных воинов.

— Пятьдесят тысяч за месяц, — тихо добавляет Пек.

Имлерис, услышав это, нечленораздельно мычит и пытается броситься на солдат, но я жестом заставляю его повиснуть в воздухе.

— Вот как?.. Что ж... Это ценные сведения. Спасибо, «Вороны».

— Достоин наш рассказ свободы? — прямо спрашивает Блик.

— Достоин, — я жестом велю Мораксу отпереть клеть. — И за то, что ты был со мной откровенен, я предлагаю тебе... И тебе, Пек, и всем остальным, кто согласится меня слушать, новую жизнь.

— Какую же? — прищурившись, спрашивает сержант.

— Оставайтесь в моём королевстве. Я не предлагаю вам вступить в войско — солдат и магов у меня хватает. Можете остаться мирными жителями, земледельцами, ремесленниками — кем угодно. Работа найдётся каждому. Конечно, поначалу за вами будут присматривать, но... Я повторюсь — мне не нужна война. Это Айтор вынудил меня сражаться, и единственное, чего я хочу — мира.