Я был с подругой Хилари Лоис. Сама Хилари была не в состоянии кататься по такому снегу после того, как сломала позвоночник в области шеи (не во время тренировки!). Это было семь лет назад, и сейчас она чувствует себя прекрасно, но некоторые упражнения выполнять больше не может. У сорокачетырехлетней Лоис была прекрасная работа, прекрасный муж и двое очаровательных детей, но в то утро ничего этого как будто и не существовало. Очередь сидеть с детьми выпала ее мужу, и, по ее словам, вступили в силу «Снежные законы». Таблички, оповещающие о вступлении в силу «Снежных законов», появляются в такие дни в витринах, когда хозяева запирают двери и отправляются в горы. Все договоренности аннулируются, все деловые встречи отменяются. Восторг побеждает ответственность.

Лоис училась кататься на горных лыжах на Востоке, и они с Томом переехали в Колорадо специально, чтобы иметь возможность кататься больше. Она прекрасная собеседница, мастер йоги и вообще сильная женщина. Я говорю об этом неспроста. Есть пара-тройка мерзких горнолыжных секретов, о которых предпочитают не упоминать инструкторы и обозреватели в журналах. Горные лыжи – это спорт для сильных. Он представляет собой комплекс аэробики и силовых тренировок. Чем сильнее и подготовленнее вы будете, тем больше удовольствия сможете получить. Никто не стремится сообщить вам об этом, но это чистая правда. Конечно, для успешного преодоления горнолыжных трасс требуется и техника, и чувство равновесия, но если у вас недостаточно силы и общей физической подготовки, вы никак не сможете овладеть этим видом спорта. Особенно по свежевыпавшему снегу.

Всем известно, что катание по рыхлому снегу должно быть очень веселым занятием, но в действительности большинство не способно веселиться таким образом. Человек, решивший попробовать, что это такое, обязательно будет падать на каждом шагу, а подняться оказывается очень проблематично, потому что под ногами отсутствует твердая опора. Такое положение пугает, и незадачливые горнолыжники в растерянности садятся на пятую точку и ждут, пока их кто-нибудь спасет, а если продолжают барахтаться, то только снова и снова тонут в сугробах. Когда они наконец добираются до дома, у них ломит все тело, и они зарекаются выходить на улицу, пока снег не растает окончательно. В то утро мы с Лоис были на склоне одними из первых. Ручаюсь, в этот день ее, вопреки обыкновению, совершенно не интересовало, позавтракали ли ее дети. Она, как и прочие окружающие нас единомышленники, знала только то, что в небе реет вымпел EPIC и вокруг нас сказочные белоснежные горы.

Когда мы поднялись на вершину, над нами раскинулась чистейшая синева, а внизу, там, откуда мы приехали, на укутанных в тяжелые шубы деревьях искрился снег. Это было настоящее чудо природы, которые порой случаются здесь, в Скалистых горах. Нам стоило бы размяться на более простом спуске, но это казалось нам непозволительной тратой времени. Всю прелесть катания по рыхлому снегу можно ощутить только на спуске с крутыми обрывами и глубокими впадинами, прикрытыми белым покрывалом. Мы поспешили сразу к «Северной звезде» – склону с широкими пологими виражами в верхней части и более крутыми отрезками ниже. Нас опередили какие-то двое других лыжников, но свежего снега пока хватало на всех с избытком. Перед нами лежала девственная целина. Спуск по такому склону – всегда медленный процесс. Это похоже на танец. Очень-очень медленно… и вдруг очень-очень быстро. Вы проваливаетесь с головой в сугроб. «Прямое попадание», как говорят здесь. В канадских Скалистых горах лыжники иногда надевают маску с трубкой, чтобы дышать под снегом. Здесь, конечно, снег не бывает таким глубоким, но его все же немало, и он очень легкий.

Мы катались по скоростным крутым склонам, хотя неподалеку были и трассы могула, но в тот день они лежали под толстым снежным одеялом, словно медведи в берлогах. Мы направляли лыжи на самые крутые участки, не тревожа спящих медведей. Сила тяжести тащила нас вниз, снег увлекал ввысь. Мы исполняли свой танец где-то между стихиями. Мы летели вниз вместе с Лоис, смеясь и завывая от восторга. До самого подножия. По крутому открытому склону, а потом между огромных деревьев. Снова наверх и через перевал Белла опять к склонам.

Мы одолели в тот день все «дважды черные» склоны на нашей горе. Везде лежал глубокий снег, пока его не успевали укатать все прибывающие и прибывающие лыжники. Мы, стараясь потерять как можно меньше времени, неслись обратно наверх и снова кидались вниз с горы. Половину всего времени нам приходилось судорожно хватать ртами воздух, пытаясь прийти в себя после бега. Кое-где, в тех местах, где склон порос деревьями, сугробы были совершенно непролазными, и нам приходилось трудновато. Более искусные лыжники одолевали и эти участки столь же технично, как и любые другие, но мне порой приходилось опускаться на четвереньки, чтобы контролировать направление скольжения. К середине утра мы уже были насквозь мокрые и донельзя довольные. И останавливаться не собирались. При этом я с восторгом сознавал, что все эти усилия для меня ничуть не болезненны. Десять лет назад после таких сумасшедших развлечений я развалился бы на части, а двадцать лет назад, вероятно, вообще не смог бы проделать ничего подобного, но сейчас я чувствовал себя прекрасно. Даже Лоис жаловалась на боль в суставах. Правда, немного. Но я все равно внутренне торжествовал. Йога, конечно, прекрасная вещь, но ее недостаточно для подготовки к таким нагрузкам. Ничто не заменит обычной занудной аэробики и упражнений с весом.

К двум часам пополудни мы наконец спеклись окончательно. Мы носились по склонам целых пять часов, практически не останавливаясь; глоток жидкости, кусочек чего-нибудь съестного – и опять на склон. В конце концов после очередного спуска мы не бросились очертя голову обратно к подъемнику, а взяли по пиву и присоединились к молодежи, которая, как и мы, отдыхала после бурного утра. Мы были совершенно измотаны, но в восторге от себя и от чудесного дня. Словно школьники, мы наперебой вспоминали вслух то об этом, то вон о том спуске. Мы хвастались личными достижениями и хвалили друг друга. Мы считали себя замечательными. И мы однозначно замечательно себя чувствовали. Придя домой, я лег и проспал три часа.

Когда я открыл глаза, уже стемнело. Лет сорок назад моему организму не потребовался бы этот дневной сон, но ничего страшного в нем нет. В это утро, когда над перевалом взвился вымпел EPIC, мне шел семидесятый год. И я в свои годы был одной из снежных гончих в Скалистых горах Колорадо. И я танцевал на склоне и завывал на виражах. Вопил от восторга, которым наполняла меня жизнь. Может быть, мои вопли были слышны в городке… где приличные взрослые люди заказывали завтраки в кафе.

Да, заниматься физкультурой всю оставшуюся жизнь по шесть раз в неделю нелегко. Вы можете дрогнуть. Вы можете начать пропускать целые недели. Вы можете сказать: «К черту все это!» Мы с Гарри поняли, что нужно придумать какой-то особый стимул, который вы могли бы пускать в ход три-четыре раза в год, чтобы не останавливаться. Мы решили, что надо познакомить вас с кеджингом. Никогда о таком не слышали? Что ж, объясню.