— Ань… — донеслось из-за спины.

— Я не хочу с тобой разговаривать.

— Придется.

Он встал рядом со мной и положил ладони на перила. Наверное, правильным было бы посмотреть ему в глаза, несомненно, бесстыжие, только сил на это не хватило, и неоткуда было их брать. Я вообще злилась по инерции, просто потому, что оставаться спокойной разучилась.

— Послезавтра мы летим в Грецию, — внезапно выдал Арсений.

— Я никуда не полечу…

— Встретимся с моими родителями, — не обратил он внимание на мой протест, а продолжил ставить меня в известность.

— Ты меня совсем не слышишь? — повернулась к нему, все же заглядывая в глаза и видя в них свое тусклое отражение.

— Тот же вопрос я хотел бы задать тебе. Ань, вспомни, какими были наши отношения шесть дней назад, когда ты открыла дверь моего кабинета? Мы же грызлись, как собаки при каждом удобном случае.

— Просто ты слишком высокого мнения о себе и суешь нос туда, куда не просят.

— А ты казалась мне глупой и не способной понять элементарные вещи.

— Не всем дано быть гениальными экономистами!

Это была попытка оправдать свою некомпетентность в некоторых вопросах, а признаться в недостаточном старании я стыдилась.

— Здесь ты права, — согласился он.

— Можешь дальше не говорить. Я поняла твою позицию, но это все равно неприятно.

— Поставь ты меня в подобные рамки, я не только дверьми стучал бы, но и снес бы все здание. Прекрасно понимаю твое состояние.

— Не строй из себя заботливого мужа. До сих пор это проходило… — я запнулась, вспомнив то, с какой осторожностью Арс относился ко мне, как помогал переодеться и, несмотря на двусмысленность ситуации, показал неплохую выдержку. — Только сейчас все изменилось.

Муж вздохнул. Я краем глаза уловила его суетливое движение, как он сжал перила, потом растер ладонями лицо. Между нами повисло молчание, нарушаемое шумом города и тихим свистом ветра. Это невыносимое ощущение, когда пол уходит из-под ног. Как будто еще мгновение — и перестанешь существовать. А рядом стоящий человек не подаст тебе руку помощи, потому что ему банально нужны гарантии и твои деньги.

— Так! — неожиданно бодро произнес Арсений. — В пятницу в полдень у нас самолет в Грецию. Ты полетишь в любом случае, тем более что родители ждут. Я тебе подыграл, теперь твоя очередь. Все-таки договор ты подписала.

— Только вот почему-то мои права ущемлены, причем самым отвратительным способом! — вскипела я. Его самоуверенность неимоверно раздражала.

— Тебе лучше не знать о моих отвратительных способах решения проблем. — Снова этот жесткий тон.

— Вот твое истинное лицо!..

— Ань, хватит выносить мне мозг! — повысил он голос так, что я испугалась и застыла, боясь пошевелиться. — Повторяю, я должен был подстраховаться.

— Хочешь сказать, что дашь развод по истечению оговоренного срока?

— Нет, — сделал он шаг в мою сторону, и я отступила.

— Я так и знала! Ты только и делаешь, что говоришь о каком-то благородстве, страховке и прочей ерунде. На самом же деле ничем не отличаешься от Токарева!

— Не сравнивай меня с этим придурком.

— Буду! Потому что вы оба разбиваете мне сердце. Вам обоим по сути плевать на мои чувства. Сначала такие невинные, заботливые, прямо ангелочки, а потом нож в спину. Ненавижу тебя. И его ненавижу. Лети в свою чертову Грецию сам! И Жанну можешь захватить. Она, в отличие от меня, такой новости обрадуется, и даже дурочку сыграет.

Я развернулась и поспешила в гостиную. Совсем некстати глаза заволокло пеленой слез. От обиды. Я понимала, что мгновением ранее говорила все, что угодно, лишь бы хоть как-то укусить его словом, однако попытка вышла жалкой.

Арс схватил меня за руку, остановив на полпути.

— Отпусти меня! — закричала я, но в ответ он притянул к себе и заключил в объятья. — Что ты делаешь? — Попыталась вырваться из захвата и случайно задела локоть.

— Даю нам шанс, — произнес он у самого лица и накрыл мои губы поцелуем.

Я вмиг растеряла запал. Правда, волна протеста никуда не пропала, и его грудь все-таки ощутила на себе парочку ударов кулаком. Хотя и очень вялых.

Стыдно признаваться, но Арс был мне симпатичен. Да, я злилась на него, в ярости мечтала придушить, однако сейчас, ощущая требовательное прикосновение губ, не сумела оттолкнуть. Ни когда он ослабил хватку, ни после того, как его ладони легли на мои щеки. Он так отчаянно целовал, как будто просил прощения за свою жестокость, за причиненную боль…

Я ответила. Приподнялась на носочках и потянулась к нему. Но стоило увлечься и случайно позволить себе короткий и тихий стон, почувствовать желание, томление, как отстранилась и опустила взгляд.

— Уходи.

— Аня…

— Арсений, оставь меня одну.

— Нет. Ты можешь снова надумать глупостей!

— Я ничего не надумаю! — вскинула голову и посмотрела в эти невозможные затуманенные страстью глаза. Господи, что я творю? Он же специально так сделал. Специально поцеловал. Сам признался. А теперь… — Уходи, Арс. Не зли еще сильнее. Иначе плевать мне на все. Подам в суд, и ты не получишь ни проклятую должность, ни тем более свои желанные проценты.

— Думаешь, я…

— Я не хочу думать! Мне нужно отдохнуть. Голова кружится…

— Врача? — попытался вновь дотронуться до меня.

— Арсений!

— Ладно. — Он упрямо сжал губы, и я отвернулась, не желая вспоминать их мягкость… Проклятие! — Я загляну завтра вечером, — сказал, но даже не сдвинулся с места. Ожидал чего-то, но я продолжала стоять и смотреть вдаль, на крыши домов, на луну, перила, столик с креслами — куда угодно, но только не на мужа. — Доброй ночи.

Когда хлопнула входная дверь, вошла в гостиную и устало опустилась на диван. Глупая женщина. Снова понадеялась, снова доверилась, растаяла, попыталась увидеть хорошее, а в итоге… В итоге, закрылась на ключ, застелила постель, откусила кусочек печенья, чтобы не помереть с голоду посреди ночи и спряталась под одеялом.

Практически всю ночь сон не шел. Вначале я старательно утирала горячие слезы, потом сжимала в ярости кулаки, желая отомстить каждому, а под утро, не выдержав, открыла ноутбук. Заварила ароматный кофе и написала письмо адвокату, прикрепив скан брачного договора. Теперь я прекрасно понимала поговорку “семь раз отмерь, один раз отрежь”. Не подумав, сделала только хуже. Не знаю, достойна ли я этой должности, сумею ли я вести дела отца, но важно сохранить то, что он нажил своим трудом. И никакие Токаревы, Снежные и прочие личности не имели права посягать на то, что строилось без малого тридцать лет.

Я злилась. Злилась и досадовала на то, как Арсений поступил со мной. Мало того, что поставил в безвыходную ситуацию, так еще и везет в Грецию. Нет, само путешествие любопытное, я всегда готова к открытию новых горизонтов, хотя и бывала в Стране Богов не раз. Однако совместная поездка в роли реальной жены своего мужа... Раздражает!