— Ань, мы оба были на эмоциях. Предлагаю забыть это все и попробовать снова. Мы ведь можем найти общий язык, и последние шесть дней это доказывают.

— Ты сам все испортил.

— Между прочим, тебя никто не заставлял подписывать договор в срочном порядке. Ты сама это сделала.

— А ты и рад воспользоваться! Видел же, в каком я состоянии, но не остановил, не предупредил... Да чего я перед тобой оправдываюсь? Снежный, ей-богу, лучше молчи, иначе я скину тебя с трапа.

— Хорошо, — приглушенно ответил Арс, и между нами повисло напряженное молчание. Вероятно, он тоже смотрел в окно, а может, даже на меня. Внезапно так захотел взглянуть, узнать, увериться в своих догадках, но я одернула себя — не надо строить иллюзии. Они приносят только боль.

Так мы добрались до аэропорта, прошли регистрацию, сдали багаж и, спустя некоторое время ожидания, прошли в самолет.

На этот раз с демонстрацией характера вышла накладка. Не знаю, с чем это связано, но как только я сажусь возле окна, тошнота подступает к горлу, и меня начинает колотить. Поэтому пришлось отменить величественное созерцание облаков и занять место у прохода. Благо Арсений позаботился, и в салоне никого не было. Я могла рассчитывать на спокойный полет без третьих лиц.

Вот только стоило мне сесть, как полы пиджака раскрылись, показывая все то, что было спрятано под ним. Думаю, Арс по достоинству оценил старания своей жены, о чем свидетельствовали заигравшие желваки. Я встретилась с ним взглядом и не смогла оторваться от черных, как ночь, глаз. И такая мешанина эмоций в них была...

— Это твой протест? — зло процедил Арсений.

— Что ты имеешь ввиду? — прикинулась ангелочком и улыбнулась.

— Не строй из себя невинную!.. — стиснул зубы и осекся. Я впервые видела его настолько злым. Позапрошлым вечером он позволил себе повысить тон, напугал, но сдержался. А сейчас... Видимо, мой образ попал в яблочко. Неужели его так легко вывести из себя?

— Кого не строить? — стояла я на своем, желая, чтобы он наконец сорвался. Я ведь этого и добивалась. Только отчего так страшно?

Он подошел, уперся о спинку кресла и навис надо мной, не сводя яростного взгляда.

— Тебе лучше знать. Это ведь ты у нас нарядилась как…

— Арс, это всего лишь короткие шорты и открытый топ, — строго перебила его. — Ты мне не...

— Я муж, Аня! И пока я им являюсь по закону, не потерплю подобных выходок. Образ совратительницы тебе не к лицу.

— Откуда тебе знать, какая я и что мне к лицу? Ты ведь сам признался, что не видишь во мне умной и рассудительной женщины. С таких, как я, можно ведь только проценты сдирать! — Я отвела взгляд и выдохнула, а после спокойно продолжила. — Расслабься, Арс. Мы летим в Грецию на встречу с твоими родственниками. Лучше отдохни.

— Будешь вести себя похабно перед моими родителями — выпорю.

— Жанну свою выпори.

Он отстранился и сел в соседнее кресло. А меня за язык тянуть долго не надо:

— Кстати, слышал новость?..

— Слышал. — Арсений устало потер глаза.

— Это ведь твоя бывшая покушалась на меня.

— Мне уже сообщили, Ань. — Снова этот тон, будто он и вправду переживал о случившимся. Черт! Почему я уже сожалею о своих словах?

— Прости, — вырвалось из моих уст. Ну вот и проиграла сама себе.

— Тебе не в чем извиняться.

— Я не имею права ранить твои чувства. Ты ведь ее любил. — Он хмыкнул, но смолчал. И это молчание снова начало давить на меня. — Почему вы с ней расстались?

Нашу беседу прервала вошедшая стюардесса. Она объявила о взлете, провела инструктаж, и после речи пилота заревел мотор. Страх полета меня преследовал с самого детства, но, несмотря на весь спектр эмоций, который я испытывала каждый раз, когда садилась в самолет, путешествия я любила всей душой.

Вот и сейчас, вместо того чтобы любоваться видом в иллюминатор, как это сделали бы нормальные пассажиры, решила сконцентрироваться на профиле мужа. Он был серьезен и напряжен, постоянно сводил брови и задумчиво сжимал губы. Мне так хотелось убрать эту хмурость с его лица, заменить улыбкой, услышать какую-нибудь шутку или язвительное словечко. Но вместо этого я завороженно изучала рельефные скулы, греческий профиль, подавляя в себе негатив и стараясь не обращать внимания на заложенность ушей и тот факт, что мы уже оторвались от земли.

Его губы зашевелились, когда наступила относительная тишина, и слова унесли меня в то время, когда он жил с ней.

— Если честно, нечего рассказывать. Первые полгода мы встречались тайком. Она не хотела публичной огласки, а я — лишней шумихи. Любовь с первого взгляда, цветы, подарки, кроткие поцелуи — все как у обычных людей. Мы просто наслаждались друг другом, и мне казалось, ей этого достаточно… — Арсений невесело усмехнулся. — Все было хорошо: кругосветное путешествие добавило в нашу копилку массу воспоминаний, знакомство с родителями прошло гладко, даже идеально. Вся семья приняла Жанну. И я сделал ей предложение. Тут-то все и изменилось. Подарки стали частыми, траты — высокими, а прогулки и поездки за город перестали ее радовать. Запросы как-то резко выросли. Я в принципе не жалел для нее никаких денег. Нужны бриллианты? Покупал. Отдых на яхте? Организовывал. Вот только, если с выделенного ей счета сначала утекали малые суммы, но в один момент я обнаружил, что стал дойной коровой, и она без какой-либо опаски стала снимать солидные деньги. И, как ты понимаешь, не в рублях. Пришлось проверять... — Арс посмотрел на меня и почему-то снова улыбнулся, правда, с грустью. — Она оправдалась тем, что у нее больная мать. Но вот незадача: женщина, которая ее воспитала, прекрасно себя чувствовала на лазурном итальянском побережье и последний раз посетила доктора лет пять назад.

— То есть, Жанна… — прервала я его рассказ догадкой.

— Да, обманула. Она настолько завралась, что я просто не мог вместить это в голове. Жанна рассказала, как приемная мать заставляла ее встречаться с мужчинами ради денег, раскручивать, доводить дело до постели, но избегать интима и угрожать полицией. Вот сейчас стыдно даже вспоминать, — Арс рассмеялся, теперь более открыто и совершенно неискренне, — я ей верил. Был так горд, что спас ее от этого ужаса, сделал своей и был первым мужчиной…

— Минуточку, а сколько ей лет? — Что-то в этом рассказе не сходилось.

— Двадцать три, — задумчиво ответил Арс.

— Но она выглядит на тридцать! — Скрыть свое потрясение мне не удалось.

— Да, Жанна изменилась. Как только мы расстались, выплыла информация о ее связях в эскорте. Тогда я переживал об этом, думал, что сам испортил приличную девушку, но сейчас понимаю: за три года отношений она ничему не училась, ни к чему не стремилась — только брала. Я тянул ее, подталкивал, но безрезультатно. Ты тоже мне казалась такой: пустой недалекой папенькиной дочкой.