— И что же изменилось? — спросила тихо.

Неприятно слышать о себе такое, но в чем-то он прав — я всегда плыла по течению, не вникая в суть дела, а лишь выполняя поручения, и красовалась перед отцом. Но этого мало. Не такого руководителя ждала Империя Алмазных.

— Я увидел, как ты переживаешь за компанию, не стоишь на месте, а двигаешься вперед, работаешь. И главное — отвергаешь роскошь. Думаешь, я слеп? Дочь Алмазного Короля живет в пятикомнатной квартире и ездит на относительно старенькой машине. У нее нет личного водителя, команды слуг и охраны. А единственная машина, которая следует за ней по указке папочки, держится поодаль. Полагаю, так тебе комфортнее. Ты обходишься малым, в то время как Токаре берет от жизни все — разница в жизненных приоритетах очевидна.

Я хмыкнула — изучил. Только эти характеристики настолько поверхностные… Но все равно приятные.

— Скажи, а Вадим не приходил к тебе разбираться? — решила удовлетворить свое любопытство, ведь глубоко в душе мне, как и любой принцессе, хотелось, чтобы рыцарь поборолся за мою честь, поставил на место обидчика.

— Нет, — развеселился Арсений. — Аня, Токарев — слабак. Он может давить только на тебя или твою мать. С женщинами легко справиться, даже с такими мудрыми, как Людмила Игоревна. А идти наперекор мне или, хуже того, Сергею Павловичу — кишка тонка.

Я отвела взгляд от его лица и задумалась. Вадим действительно ни с кем никогда не разбирался. Да, были деловые моменты, когда бывший яро отстаивал свою точку зрения, но в остальных случаях он уходил от конфликта. Да даже Жанна оказалась храбрее, хоть и познала унижение.

Мне вдруг очень сильно захотелось услышать, что все позади и нам больше ничего не угрожает. Арсений всегда находил нужные слова, может, и сейчас я услышу здравую мысль, которая вселит недостающую уверенность в светлом будущем?

— Как думаешь, больше ничего не случится?

— Не знаю, но надеюсь, это были самые сильные потрясения в нашей жизни.

— Пф, — фыркнула я, — если ты надеешься продлить брак, то ничего не получится. "Наше" скоро закончится.

— Если ты не переоденешься, то “наше” точно будет коротким.

— Даже не надейся, Снежный.

— О, Снежная задумалась о долгосрочных перспективах?

— Нет, Снежная не собирается менять одежду.

— Жаль, — совершенно искренне расстроился он. — Пожалеешь ведь.

— Я уже жалею, но что поделать? Сыграю верную женушку и по возвращению подам на тебя в суд.

— К тому времени ты успеешь сто раз передумать.

— За два дня? А ты неприлично самоуверен.

— Я мог переубедить тебя еще вчера, но предпочел пойти другим путем.

На этом наша словесная перепалка, которая почему-то оставила меня ужасно довольной, завершилась. Стюардесса вкатила тележку с напитками и предложила нам меню.

Оставшуюся часть пути мы провели по большей части в молчании и раздумьях. А стоило самолету приземлиться в Афинах, меня ждал сюрприз. Надо отметить, шокирующий.

— Приготовься, — сказал Арсений, сняв с конвейерной ленты наш багаж.

— К чему?

Он не ответил, только взял меня за руку и повел за собой.

— А… — я обернулась, чтобы указать на оставленные сумки, и встретилась взглядом с парнем из охраны. Жуть. — Почему они у тебя такие?

— Ты о ком? — недопонял Арс.

— У них глаза стеклянные. Хоть бы какие эмоции проявляли.

— А, ты о ребятах… Я плачу им за работу, а не за эмоции.

Мы вышли в зал ожидания. Кроме персонала, здесь находились еще четверо: две девушки о чем-то бурно спорили на греческом, а рядом стоявшие парень и мужчина смеялись. Едва заприметив нас, девушки расплылись в улыбках и со всех ног кинулись к нам, а спустя пару мгновений повисли на Арсении и затараторили на местном, перебивая друг друга. К сожалению, я мало что поняла — мои знания иностранных языков ограничивались английским и испанским, но настолько улыбчивым и счастливым Арс предстал передо мной впервые.

К нашей компании, где я вмиг почувствовала себя лишней, присоединились мужчины, в одном из которых я узнала отца своего мужа: высокий, худощавый и загорелый с сожженными на солнце волосами выдавали в нем человека, знакомого с сельским хозяйством. Я бы приняла его за обычного фермера, если бы не наручные часы и весьма дорогое кольцо на мизинце.

— Арс, — добродушно улыбнулся свекр, похлопал сына по спине и спросил на русском: — Это она?

— Да, знакомьтесь, это моя жена — Анна, — представил Арсений, приобняв меня за талию. — А это мой отец — Матиас Хьонидис, младший брат — Иоаннис, и сестрички — Исис и Дина.

— Рада знакомству... — я чуть не запнулась на полуслове, так как четыре пары глаз прошлись по мне сканером.

— А мы-то как... — протянула деловито Дина, сразу намекая, что увиденным она осталась недовольна.

В принципе, переживать не о чем — на такую реакцию я и надеялась, однако сердце противилось. Вероятно, виной тому была неловкость или сжатые губы Исис, но я ощутила давно забытую скованность. На помощь пришел свекр. Он заключил меня в объятья и сказал, как счастлив за сына. Иоаннис же пожал мне руку, сухо улыбнувшись.

Когда мы двинулись на выход позади встретивших, Арсений незаметно для всех коснулся губами моей щеки и шепотом уточнил:

— Все хорошо?

— Да, только… — я положила пальцы на края шортов, и муж заметил этот жест.

— Я же говорил тебе, — в его глазах заплясали смешинки.

— Может, мы не станем останавливаться у твоих родителей? — ухватилась я за спасительную мысль. — Здесь отели на каждом углу.

— Исключено, Ань.

— Тогда попозже выберемся на шоппинг?

— А разве у тебя нет ничего приличного? — удивился Арс и даже остановился.

Я молча покачала головой, ожидая негатива. И ведь чувствовала же, что это глупость, и все равно поступила как “умная” женщина. А муж тем временем загадочно улыбнулся и вкрадчиво спросил:

— Я ведь могу потом увидеть, что ты прикупила?

Если бы можно было превратиться в рака, то я, несомненно, им и стала. Это вызвало у Арсения неожиданную реакцию — он выглядел слишком довольным, и новоиспеченные родственники, которые обернулись на наши громкие шепотки, это заметили.

Мы разместились в двух машинах. И снова, не давая расслабиться, за нами неотступно следовала охрана. Отчасти Арсений прав: те, кого приставил ко мне папа, держались всегда поодаль, потому что я терпеть не могла, когда рядом со мной стояли парни в черных костюмах, готовые в любой момент проломить кому-нибудь череп. По этой же причине я покинула отцовский дом, едва мне исполнилось восемнадцать — ненавидела контроль, а отец всегда был в курсе всех моих перемещений.