– Мяу!

Щеку защекотала мягкая шерстка. Открыв глаза, Абита моргнула. Рядом, не сводя с нее глаз, сидел Бука. В воздухе веяло прохладой.

Не без труда сев, Абита оперлась рукой оземь: голова закружилась так, что на ноги не подняться. Солнце клонилось к закату, небо затянула пелена облаков. Нет, дождь идти не желал, однако ветер нес из лесу легкий туман. После дневной жары все это казалось сущим раем… вот только что она делает, лежа здесь, у колодца? Вновь попытавшись подняться, Абита увидела рядом… да-да, ведро. То самое.

Абита протерла глаза. Ведро никуда не исчезло.

«Но ведь… оно же в колодец упало, – подумала она, едва не сомлев снова. – Может, мне все это почудилось? А может, чудится и сейчас?»

И тут она увидела рядом еще ведро.

«Второе?!»

На ощупь новое ведро оказалось вполне настоящим – твердым, изрядно тяжелым. Подтащив его ближе, Абита заглянула внутрь и поняла: да, все это ей только мерещится. Ведро было до краев полно лесных ягод.

Облизнув пересохшие губы, Абита вынула из ведра ежевичину. Ягода оказалась крупной, спелой, соблазнительно ароматной – совсем не такой как те, высохшие на солнце, что росли у краев кукурузного поля, и Абита, не задумываясь, отправила ее в рот. Сочная, сладкая, ягода лопнула на языке. Негромко застонав, Абита схватила еще одну, и еще, а после зачерпнула ягоды горстью, набила ими рот до отказа, закрыла глаза и принялась самозабвенно жевать невесть откуда взявшееся угощение. Сладкий сок ежевики хлынул в желудок, утоляя жгучую жажду.

Мало-помалу и в глазах, и в голове прояснилось, силы начали возвращаться. Абита потянулась к ведру за второй горстью ягод, однако остановилась, утерла сок ежевики с губ и подбородка, окинула взглядом ладони сплошь в липких, темных кляксах.

«Нет, это не сон и не морок. Это взаправду».

Взгляд Абиты упал на веревку. Веревка, насквозь промокшая, лежала у колодца в луже воды. Тут ей вспомнилось все. Веревка упала в колодец вместе с ведром, однако кто-то их вытащил.

«Кто же?» – подумала Абита, хотя ответ был ей известен заранее, и повернулась к хлеву.

Да, он оказался там – тень в окружении теней. Спину будто обдало холодом: сам воздух в хлеву казался живым.

Поднявшись на ноги, Абита дошла до крыльца, отыскала мушкет, проверила затравку.

– Это моя ферма, – вполголоса сказала она и медленно двинулась к хлеву.

У входа в хлев Абита остановилась, направив мушкет на тень, маячившую в дальнем стойле.

– Что тебе нужно? – спросила она.

Тень шевельнулась, но не ответила.

На этот раз в незваном госте не чувствовалось ни ярости, ни злых умыслов – только нужда, голод, выжигающий его изнутри, словно жар лихорадки.

– Что тебе нужно? – повторила Абита.

– Твоя помощь, Абита, нужна, – мягко, негромко ответил незваный гость.

Услышав свое имя, Абита невольно вздрогнула.

– Кто ты?

Тень отделилась от прочих теней, превратилась в темный силуэт на фоне распахнутых задних дверей хлева, однако Абита смогла разглядеть, что телом неведомое существо подобно густо обросшему шерстью козлу, только стоящему на двух ногах, а руки и плечи его похожи, скорее, на человечьи. Лица было не видно – только блеск глаз да загнутые кверху рога.

– Сам не могу сказать.

– Так что же тебе нужно?

– Ответы.

– Мне сказать тебе нечего. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.

– По-моему, ты можешь помочь мне, – возразил он, шагнув вперед.

Абита отступила на шаг.

– Зачем мне помогать тебе?

– Затем, что иначе я могу прийти в ярость и убить тебя.

Абита отступила еще на шаг.

– Я надеюсь, что ты поможешь мне… увидеть, – ворчливо пояснил он. – Только и всего. Неужто это так много?

– «Увидеть»? Что увидеть?

– Не знаю, – буркнул незваный гость. – Это я и пытаюсь понять.

Покачав головой, Абита отодвинулась еще на шаг.

– У меня нет для тебя ничего.

Незваный гость, раздув ноздри, шумно вздохнул.

– Да отчего же… отчего же, – с дрожью в голосе заговорил он, – отчего мне никто не желает помочь?

Отвернувшись от Абиты, он стремительным шагом двинулся прочь из хлева.

Абита опустила мушкет, но отворачиваться не спешила.

У края кукурузного поля он остановился, оглянулся назад, и тут, в лучах заходящего солнца, она смогла разглядеть его лицо – что-то среднее между лицом человека и козлиной мордой. Ни коварства, ни злобы в его чертах, вопреки ожиданиям, не обнаружилось – скорее, незваный гость казался опечаленным и малость растерянным. Угрюмо взглянув на Абиту, он двинулся дальше и вскоре скрылся в лесу.

Почувствовав дрожь в руках, Абита оперлась об изгородь. Бука немедля вспрыгнул на перекладину и принялся тереться головой о ее ладонь.

Абита погладила кота.

– Что же тут произошло, Бука? Что бы все это значило?

Проснувшись, Абита с радостью обнаружила, что солнце вот-вот взойдет. Ночью она то и дело просыпалась, разбуженная кошмарным сном, только на сей раз ей докучали не змеи, а рогатые тени. Кот, свернувшись клубком, лежал рядом.

– Как по-твоему, Бука: может, я с ума схожу?

Поднявшись с кровати, она оделась. Всего-навсего юбка, передник да блузка – обращать внимание на приличия сверх того Абита давным-давно бросила. Возле двери она задержалась и, прежде чем отворить ее, коснулась ожерелья из волосяных колечек.

«Мать, что со мной делается?»

Распахнув дверь, Абита босиком вышла на крыльцо, обвела взглядом хлев, двор и поле, но его следов нигде не нашла. Как ей хотелось поверить, что он, этот зверь, существует только в ее голове! Толика сумасшествия – куда лучше Дьявола в собственном хлеву… но тут Абита заметила на крыльце ведро с ежевикой.

«А ведь я его оставляла не здесь».

С этой мыслью она выбрала ягоду покрупнее, поднесла к носу, вдохнула ее сладкий аромат, раскрыла рот, однако, охваченная сомнениями, замешкалась.

«Может, это ловушка? Что, если дар, принятый от демона, даст ему власть над моей душой?»

– Не смей принимать пищу из рук Дьявола! Это грех! Грех! – вновь зазвучал в ушах пронзительный крик отца.

– Грех пище пропадать зря, – возразил ему твердый, уверенный голос матери. – Нужна тебе еда… так ешь же.