Я задумчиво посмотрел на нее. А, была не была, когда-то же надо это сказать. И я сказал. Было ощущение, будто я ухнул в прорубь, уйдя под воду с головой. Вынырну или нет – вот в чем вопрос.

Естественно, Алинка тут же устроила истерику. Её визгливый голос бил по нервам, словно электричеством. Она орала, что Машка ушла от меня, ушла навсегда и я полный идиот, если этого не понимаю. А она, Алина Батьковна, примет меня с распростертыми объятиями такого, какой я есть! Вот ведь благородство!

Алина встала и подошла к вазе с цветами, которую поставила на полку пару минут назад. Я с опасением смотрел за ее манипуляциями. Она взяла вазу и приблизилась ко мне. Черт, что она собирается делать? Надеюсь не разбить ее мне об голову?

Но нет, месть Алины была более изощренной – она перевернул вазу с цветами над моей головой, устроив водопад вперемешку с цветами. Я сидел на стуле и в буквальном смысле обтекал.

– Полегчало? – поинтересовался я.

Алина хмыкнула и указала мне на дверь.

Я не замедлил воспользоваться ее «любезным» предложением. Но месть Алины была, видимо, еще не полной. Когда дверь за мной закрывалась, я услышал:

– Твоя жена все знает, скотина, я переслала ей наши фотографии!

Мой мир рухнул.

Когда тебе на голову выливается несколько литров холодной воды, это неприятно, но мокрая одежда была самым меньшим, что меня сейчас волновало. Мне нужно было срочно увидеть жену и сказать ей, что я по-прежнему ее люблю. Я очень надеялся, что Маша найдет в себе силы простить меня. Если этого не произойдет, даже не знаю… Нет. Не хочу об этом думать. Она меня простит, обязательно простит. Это же моя Машка. Мы легендарная пара среди наших друзей. Вместе со школы, столько всего пережили. Переживем и это.

Я написал Маше сообщение о том, что скучаю и хочу ее видеть. Ответа не было. Хотелось ехать в Серпухов за ней и детьми прямо сейчас, но я понимал, что сегодня уже слишком поздно.

Остаток вечера я потратил на звонки жене. Трубку она так и не взяла.

Предупредив всех сотрудников, что меня сегодня не будет, я собрался к теще прямо с утра. Забежав в супермаркет, я наконец купил Даше ее любимый шоколад, а заодно конфет Николке. Машке я решил подарить духи, поэтому после супермаркета заехал в торговый центр. Там же заодно прикупил шарф для тещи, вроде бы ей нравится такой рисунок.

Я понимал, что, когда я приеду в Серпухов, разбора полетов мне не избежать, но надеялся на Машкино благоразумие, предпочитая, чтобы это все произошло не при наших детях.

Господи, Алинка права, я был настоящим придурком. И сейчас мне даже хотелось получить вазой по голове, может, тогда мне стало бы хоть чуточку легче. Но ни один поступок не обходится без последствий, так что пришло время мне столкнуться с тем, что приготовила мне жизнь.

Я наконец сел за руль, сгрузив закупленные подарки на заднее сиденье. Установив телефон в держатель в машине, я попытался еще раз дозвониться до жены. Нулевой результат, как и накануне. Ну что ж, будем пытаться до последнего.

Я тронулся с места, но почему-то поехал совсем не туда, куда собирался. Неведомая сила упрямо несла меня на Ленинский проспект в район университета. И только заехав во двор своего старого дома, я понял, что и, главное, зачем меня сюда занесло. Я приехал к голубям. Честно говоря, я очень боялся, что старую голубятню уже снесли, и очень обрадовался, увидев её на прежнем месте. Вот чья поддержка была мне сейчас особенно необходима! Я понимал, что только голуби смогут наполнить моё сердце той нежностью, которую я уже давно не испытывал. Ни к Машке, ни к детям. Вот черт, ещё немного, и я потерял бы самого себя!

Ещё только подходя к голубятне, я увидел знакомый силуэт. Дядь Сережа не торопясь закрывал замок. Он совсем состарился, как-то осел, но его движения были всё так же точны и неторопливы, как и раньше. Словно почувствовав моё присутствие, он перестал возиться с замком и оглянулся.

– А, Максимка! – сказал он так, будто мы расстались час назад. – У меня два турмана новых, хочешь глянуть?

Больше всего на свете мне сейчас хотелось обнять старика, задушить его в объятиях и расцеловать, но я только кивнул в ответ. Дядь Сережа снял замок и пропустил меня вперёд.

– Сам найдёшь или подсказать? – лукаво спросил он мне в спину, но я только отмахнулся.

– Разберусь уж!

На голубятне я пробыл больше часа. Голуби клевали у меня с руки, я гладил их, распушивал перья, и их нежное «гур-гур-гур» наполняло моё сердце спокойствием и умиротворением. Дядь Серёжа молча курил и не мешал мне. Когда я спустился, он выкинул окурок и спросил:

– Что, всё плохо?

– Хуже некуда, – честно признался я.

– Не ссы. – Дядь Серёжа похлопал меня по плечу. – Образуется.

– Дядь Серёж, а вы откуда знаете?

– Птичка на хвосте принесла, – усмехнулся он и прикурил новую сигарету. – Езжай уж!

Крепко пожав старику руку, я отправился к машине.

Машка взяла трубку, когда я был уже за МКАД. Она была дико сердита и, когда услышала, что я еду за ними, сначала не поняла, про что я говорю. А как же работа? Пришлось сказать, что мои ребята на фирме не маленькие и пару дней как-нибудь переживут и без меня. Машка замолчала, молчал и я. Когда Машка заговорила, её голос был полон слёз. Она укоряла меня за измену, плакала, а я бормотал ей в ответ, что я редкостный дурак, но теперь всё в прошлом и с моей дурью покончено навсегда. Я говорил, что жить не могу без неё и детей, обещал, что всё исправлю, что такого, что ей пришлось перенести, в её жизни никогда больше не будет. Машка уже рыдала в голос. Я схватил телефон и отвлекся от управления.

– Машка, Маша, пожалуйста, послушай…

И тут я услышал громкий сигнал и почувствовал сильный удар в задний бампер. Машину занесло, я резко вывернул руль и увидел, что меня несёт прямо на отбойник. Удар, грохот… Кажется, машина перевернулась, и её на крыше закрутило по дороге. Еще один удар – и я стал проваливаться в небытие. Последнее, что я увидел, была песчаная полоса обочины. После этого я уже ничего не видел. Где-то вдалеке слышалось, как Машка взволнованно зовет меня по имени, но ответить ей я уже не