Едва они разделись и приступили к делу, как в дверь постучали. Юлька напряглась, повернула голову к выходу. Постучали настойчивей. Ксандр выругался. Юлька наспех натянула платье и, раскрасневшаяся, бросилась открывать. Ксандр натянул одеяло. Ничего, он подождет.

— Саня… Ой… Похоже, это к тебе.

И что теперь? Кто это может быть? Вацлав?

— Ждите! — крикнул он. — Сейчас выйду.

Надел штаны, накинул куртку. Юля, молодец, гостя оставила на пороге. Посторонилась, пропуская Ксандра. Он уже сжал кулаки, готовый дать Вацлаву в морду, но оторопел и даже протер глаза. На пороге стоял парнишка в грязном плаще и меховой шапке, его Ксандр узнал бы из тысячи: волосы бесцветные, кожа бледная, почти прозрачная, правую половину лица от брови до подбородка занимает темное родимое пятно. От парня разило нечистотами.

Темно. Полуобвалившаяся лестница. Тело, распростёртое в пролете…

Каменоломни. Испуганный мальчишка с изуродованным лицом…

— Ты?! — воскликнул Ксандр, воровато огляделся, схватил парня за воротник и затащил в комнату, шмякнул об стенку. — Зачем ты здесь?

— Дух Дамира в тебе, — пробормотал тот с легким акцентом. — Ты мне жизнь спас. Не убил. Дамир не успокоился, ищет меня, чтобы забрать долг. Проси, что хочешь!

Ксандр зыркнул на Юльку, гремящую посудой. Уходить она не собиралась и навострила уши, хотя пыталась сделать вид, будто ей нет дела до происходящего. Вот же бабы! Понятно, говорить надо на улице, подальше отсюда.

— Меня Ягупом звать, — пробормотал парень. — Я как увидел тебя тогда, думал, Дамир пришел. А все говорят: помер, и сожгли его. Камачек даже костер видел… А тут смотрю — ножом р-раз!

Толстый терианец с пористым носом бросает дрова в печь. Ухает, колотится сердце машины… Этот же толстяк на карачках ползёт по качающемуся мосту… Валяется вверх брюхом, терпит жарко тлеющее на груди полено, чтобы казаться мертвым… Негодование. Ярость. Некое подобие страха…

Камачек. Проводник. Конечно же!

Юлька, на миг замершая с ложкой над котлом, снова принялась помешивать кашу.

— Тссс! — цыкнул Ксандр и выволок парня на улицу, тот тянул шею и озирался.

В голове вертелось: Камачек, Камачек, Камачек. Он был с Дамиром в его последнем бою! Еще по пути сюда Ксандр заметил разваленную хижину, теперь затащил парня в нее и сказал:

— Теперь можно и побеседовать, только шепотом. Это ты за мной следил?

Ягуп кивнул и добавил:

— Не только я. Я вчера ещё хотел подойти, но за мной увязался тёмник. Пришлось по канализации бечь.

— Камачек знал Дамира?

— Похоже, да.

— Знаешь, где он сейчас? Камачек?

— Знаю.

— Проведешь? Это и будет твой долг, договорились?

Парень сделал брови домиком, сглотнул и неразборчиво забубнил, акцент его усилился:

— Они мне не доверяют, раз ты не убил тогда, мы прячемся. Нас много есть. Камачек с нами, он все время дрожит, похудел… Я больше так не хочу, хочу как все, с людьми. В доме. Но я никого не знаю, кто помочь. Может, ты? Я помогу тебе, ты — мне…

— Торгуешься? — зашипел Ксандр.

Парень отвел взор и залепетал:

— Я — нет, просто так помочь. Честно-честно. Просто так. Я же прошу награды не…

— И то верно. Жди меня здесь на закате. Я выйду, ты следуй за мной… Камачек в Диком городе?

— Нет, здесь. Его повстанцы убьют, найдут если. Он там! — парень махнул на запад. — Он их предавал Дамиру.

— Значит, следуй за мной и смотри, вдруг кто увяжется. Когда я присяду, подходи, дальше пойдем вместе.

— Не убивай Камачека. Он страдает очень-очень, — попросил парень в плаще, измазанном помоями и дерьмом.

— Притворись, будто уходишь, а сам возвращайся и жди здесь. Понял?

Парень кивнул и зашагал прочь. Ксандр вернулся к Юльке. Она делала вид, будто ничего не произошло, мурлыкала себе под нос. Даже на скрип двери не обернулась, только спросила:

— Готово. Есть будешь?

— Давай, — ответил Ксандр и уселся на кровать в спальне.

Юля принесла бурое месиво в алюминиевой миске, сплющенной с боков. Ксандр скривился и принюхался: пахло на удивление аппетитно.

— Вкусно, — успокоила его Юлька. — На плов похоже.

Ксандр попробовал — да, вполне съедобно. Думая о Ягупе и предстоящем путешествии, он поглотил свою порцию и добавку. Пока чревоугодничал, в соседней комнате терианцы снимали с печи котел и выволакивали на улицу. Ксандр выглянул: Юлька шла последней с тазиком, наполненным мисками и ложками. Хотелось пить. Он вышел, обследовал кастрюли и на дне той, что на полу, обнаружил компот из сухофруктов. Зачерпнул огромной глиняной кружкой — она наполнилась наполовину. Выпил. Снова зачерпнул и выпил.

Вернулась Юлька быстро, растрепанная и довольная, сняла косынку и рухнула на кровать.

— Ох, и намаялась я!

Ксандр сел рядом, погладил стройную ножку, выглянувшую из-под юбки. Юлька придвинулась, положила голову на его колени, запустила руки под рубаху, но Ксандр отстранился:

— Не сейчас.

— Мой любимый устал, — ворковала она, заглядывала в самую душу своими ведьминскими глазами. — Я помогу тебе расслабиться. Ты ведь хочешь расслабиться?

Саня, которым он был на Земле, любил эту женщину. Нет, не эту. Ее поведение неестественно, кажется, Юлька притворяется, играет. Спросить прямо? Ксандр с сожалением отказался от этой мысли: не сейчас. Есть вещи поважнее, не время забивать себе голову Юлькиными проблемами.

Она нехотя поднялась, вынула вчерашнюю наливку, наполнила стаканы, протянула один Ксандру.

— Давай выпьем, очень хорошая вещь, — облизнулась она, покусала губу.

— Не хочу.

— Любимый, ну давай! — Она прижалась и шепнула в самое ухо. — Напряжение пройдет.

От её дыхания закружилась голова. Ксандр встряхнулся:

— Отстань. Мне сегодня придется возвращаться.

Она скорбно вздохнула и, хотя расстроилась, прилепила на губы резиновую улыбку. Но глаза смотрели зло, с вызовом. Совсем как раньше.

— Думала, останешься. С тобой так приятно засыпать и просыпаться!

— Сказал же — нет!

Желание улетучилось. Юлька легла рядом, Ксандр обнял ее и заснул, приказав себе очнуться на закате.

— Тут, — Ягуп указал на зев канализации.

Ксандр поморщился: смердело знатно. Весенние ливни смыли под землю всю дрянь города, туда же унесло несчастных, которым не хватило дров для погребального костра. Уж не от них ли тянет падалью? Наргелис напоминал огромную сточную канаву. Прекратились буйные зимние ветры, несущие свежесть, и уже сейчас, по первому солнышку, и город развонялся. Страшно представить, во что превратится столица Терианы летом.