перчаткой, то вот получится ли скрыть от Риана слабость?

Остается верить, что ничего он не заметит…

Одна из несправедливостей этого мира, да и не только этого, в том, что, когда ты больше всего на свете хочешь уткнуться в подушку и не шевелиться, как минимум, сутки, обязательно найдется сто пятьсот дел. Архи важных, мега срочных, категорически безотлагательных! И никуда от этого не денешься…

Домой я добралась безо всяких проблем, хотя от слабости аж штормило. Но рядом был верный, как собака Баскервилей, и такой же как она злобный, Вермиль и помогал мне со всеми присущими ему чуткостью и заботой.

То есть всю дорогу от пекарни до особняка хрипло каркал мне в ухо:

– Не спать! Не спать! Не спать!

Без остановки.

Все время.

Все громче и громче.

И, кстати, вторая из несправедливостей жизни в том, что призраки все равно не смогут осипнуть, сколько им этого ни желай.

Так что домой я добралась изрядно потрепанная не только физически, но теперь еще и морально. Но зато, ладно, признаю, спать уже точно не хотелось. Вермиль напрочь отбил все желание.

Но, похоже, вид у меня был совсем уж плачевный – сердобольный дворецкий, принимая у меня меховую накидку, даже выдал:

– Я могу вам чем-нибудь помочь, госпожа?

Отнесите меня в комнату на ручках.

Хотя нет, лучше позовите Риана, и пусть он уже несет меня на ручках.

– Благодарю, ничего не нужно, – я даже сил на вежливую улыбку наскребла. – Подскажите, пожалуйста, мой супруг уже вернулся?

И не поджидает ли он меня злющий-презлющий с плеткой наперевес.

– Пока нет, госпожа.

О! Ну и отлично!

Но не успела я додумать свою счастливую мысль «…и раз пока его нет, пойду-ка я и с часок пообнимаю подушку…», как дворецкий добавил:

– Дома только госпожа Ливина.

Боюсь, мой тяжкий вздох был слышен и за пределами холла.

– Вам точно ничем нельзя помочь, госпожа? – добрый дворецкий насторожился еще больше.

А как вы мне поможете? Вместе меня пойдете к Ливине и шантажом придете к пакту о ненападении, мол, я буду молчать, но и ты тоже? Понимаете, я страдаю исключительно потому, что теперь вместо отдыха придется идти к Ливине и решать эту проблему, раз возможность представилась. Я, может, не самый ответственный человек в мире, но тут просто выбора нет. Болтливость Ливины может в итоге очень дорого мне обойтись.

– Скажите, а если вызвать целителя, как скоро он приедет?

– Около часа, госпожа. Прикажете отправить лакея?

Около часа?.. Не пойдет. Скоро ведь уже выдвигаться на чужое празднование, и уж точно не стоит, чтобы целитель попадался Риану на глаза. Ладно, вроде в доме была каморка со снадобьями на всякий случай, надо там что-нибудь от ожога поискать при возможности.

И обязательно решить вопрос с Ливиной, раз Риана сейчас так удачно нет дома…

Я все же поднялась в себе спальню, но лишь за перчатками, чтобы никто мою замотанную ладонь не видел. Слабость по-прежнему притупляла боль настолько, что можно было не взвывать при случайном прикосновении. Так что по пути в библиотеку, где, по словам все того же дворецкого, заседала Ливина, я все же решила заглянуть сначала за лечебным снадобьем.

Нужная меня каморка располагалась в одном из боковых коридоров первого этажа. Этот же коридор вел к подвалу и особо тут никто не ходил. Так и я рассчитывала, что никому на глаза не попадусь.

И я уже даже дошла до нужной двери. И даже взялась за ручку…

Голоса?

Там?

Точно… Слов не разобрать, но вроде бы мужской и женский…

И кто это у нас в каморке уединился среди белого дня?

И точно ли Ливина в библиотеке?..

Я не помню, как называются те, кто любит подглядывать за чужим интимом. И не знаю, есть ли отдельное название у тех, кто любит подслушивать этот самый чужой интим. Причем, я никогда не относилась к категории ни первых, ни вторых. И сейчас собралась сразу же уйти, но…

Что-то дернуло все же прислушаться.

Мало ли, вдруг там все же не страсти предаются, а просто общаются? И если это и вправду Ливина, то как раз наклевывается мой подлый шанс взаимного шантажа. Да, вот такая вот я нехорошая.

На цыпочках подкравшись к двери вплотную, я прильнула к ней ухом и постаралась сосредоточиться на звучании голосов, а не на самопрезрении за такое низменное занятие. И, ура, там творились не разврат и непотребство, а хоть и пылкая, но все же беседа.

– Пойми, я не могу поступить так с братом! – нет, это однозначно Ливина. Прямо вижу разнесчастное выражение лица и трагичное заламывание рук. Вероятнее всего, своих. – Я и так чувствую себя ужасной предательницей! У меня больше нет сил все это выносить! Я просто уеду в пансион на год! А лучше на два! И там буду ненавидеть себя все время!

То неловкое чувство, когда ты совсем на немного старше Ливины и при этом ее высказывания кажутся тебе юношеским максимализмом… Может, просто дело в разных мирах? Потому я и ощущаю себя гораздо взрослее, хотя разница в возрасте невелика?

А тем временем ее неведомый собеседник не менее пылко отвечал:

– Мы не должны расставаться из-за этих предрассудков! Почему ты не хочешь, чтобы я просто поговорил с твоим братом?

О, приятель, тебя Риан настолько тонким слоем по стене размажет, что уже будет не до разговоров…

– Ты просто не знаешь Риана! Он ни за что не допустит, что мы были вместе!

А вот тут не согласна. Риан, может, порой и включает режим деспота, но даже я, вообще посторонний в этой семье человек, невооруженным взглядом вижу, насколько искренне он сестру любит. Только тут велика вероятность, что неизвестный ухажер просто пудрит наивной девушке мозги в расчете на богатое приданное.

Кстати, а в этом мире вообще есть приданное?..

– Тогда давай мы просто сбежим! – гипотетический охотник за приданным генерировал идеи на ходу. – Сядем на ближайший корабль к Ферт, у меня там как раз родные. И твой брат точно нас не найдет!

– Ты не понимаешь, я не могу с Рианом так поступить! – мне кажется или страдания пошли по второму кругу?.. – Он всю жизнь заботился обо мне, оберегал… Он ради меня даже на этой злобной стерве Элизе женился и до сих пор ее терпит!

А вот сейчас было чуточку обидно.

– Та-дам! – я радостно распахнула дверь. – А что это вы тут делаете?

Ливина вскрикнула и шарахнулась к полкам так резко, что пузырьки