Александр в этот раз не остановил его, да и на количество вопросов уже было плевать.

— Скорее всего, — призналась я, рассматривая свое отражение на дне пустого стакана. — Я знала с самого начала, что он падок на женское внимание, но все равно согласилась быть с ним. Клялся, что я у него единственная. Мне говорили, что мой парень ходит на лево, но я не верила, не хотела в это верить, — подняла глаза на Даниэля, что продолжал внимательно за мной наблюдать, — поэтому я и задала тебе этот вопрос. Не хочу быть одной из твоих многочисленных пассий.

Я наблюдала, как морщинка меж его бровями разгладилась, а лицо приобрело черты сожаления.

— Сладкая…

Надо бы заткнуться, остановиться, но мой пьяный и болтливый язык не слушал команды мозга, даже когда я почувствовала нарастающий ком в горле.

— А потом я увидела его измену. Но это помогло наконец открыть глаза на происходящее и больше их не закрывать, — выдавливаю из себя что-то подобие улыбки, но, видимо, получилось слишком фальшиво.

— Лекси, прости, мне не следовало задавать последний вопрос. Но твой бывший законченный кретин, безмозглый тип, по которому ты точно плакать не должна. Ты самая потрясающая девушка, что я.… что мы встречали....

— Я рассказала вам это не для того, чтобы получить комплименты, — не дала Александру договорить, только вот слушать какая я якобы замечательная не хотелось. — Отношения — это работа двух людей над ними и их окончание значит, что виноваты оба. Что-то я, значит, делала не так, где-то рубашку не достирала, где-то недолюбила, может, недостаточно сексуальна... Но всё в прошлом. Я провела работу над ошибками. Сейчас со мной всё нормально. Но говорить, что я самая лучшая, не надо. Вы меня не знаете.

Наверное, я даже немного протрезвела от своей серьёзности в этот момент. Не любила, когда меня жалеют. Хватит, достаточно этого было. Взрослая девочка и ничьи слова утешения не нужны. Только вот пронзительные взгляды в мою сторону немного подрывали мою уверенность.

— Ты любишь играть со своими кудряшками, особенно, когда о чем-то задумаешься или погружаешься в работу. Ненавидишь резинки или заколки и лучше будешь мучиться, что в глаза лезут волосы, чем применишь на себя это орудие пыток, — Александр начал говорить спокойно, завораживающее, медленно подходя и садясь рядом со мной на диван. — Ты начинаешь кусать губы и пальцы, когда нервничаешь. Ты очень любишь сладости. Самое любимое это рахат-лукум с орешками, и я точно знаю, что в верхнем ящике рабочего стола найдётся пару упаковок.

Он поднял руку и провёл большим пальцем по линии моего подбородка. Медленно. Растягивая момент.

— А ещё ты смешно морщишь нос, когда смеешься, и прикрываешь рот ладошкой, хотя это выглядит ужасно мило, — Даниэль присел ко мне так же в плотную, беря мою ладонь в свою. — Когда ты готовишь, то обязательно мурлыкаешь тихонько какую-нибудь песню. Не любишь разговаривать долго по телефону, тебе проще написать сообщение. Ну и, конечно же, любишь чёрный чай с молоком и чайной ложкой меда. Но если твой день начнётся не с кофе — то всё пойдёт кувырком.

Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. Такие мелочи, которые обычный человек не замечает, они не только обратили на них внимание, да ещё и запомнили. Это не может не цеплять.

— Мой цветок, мы знакомы только около месяца, но уже можем сказать, что знаем тебя. Конечно, не на сто процентов, но ты ведь дашь нам шанс узнать, изучить тебя? — Александр перехватил мою вторую руку и нежно коснулся губами ладони, попадая в самую ямку.

— Я... Честно говоря, в шоке. Мне кажется, что даже бывший бы не назвал столько незначительных фактов обо мне, — призналась с придыханием, смотря то на одного мужчину, то на другого.

— Сладкая, это не незначительные факты. Это то, что делает тебя собой. Ты состоишь из этого и это прекрасно. Ты — прекрасна. — Даниэль мягко обхватывает мой подбородок и заставляет поднять на него взгляд. — Ты потрясающая, красивая, обворожительная и чертовски сексуальна. И я говорю это не для того, чтобы тебя утешить, а потому что это действительно так.

Их слова ласкали слух и душу. Словно целебную мазь наносили на раненое сердце, и шрам начинал ощутимо затягиваться.

И находясь сейчас между их телами, меня начинает наполнять тепло, лёгкая внутренняя дрожь и сладкое, ноющее чувство предвкушения и нежного трепета внутри. Так бывает, когда влюбляешься. И я сейчас говорю не про первую любовь, когда ныряешь в это с головой, не думая о последствиях, когда мозги отключаются полностью и тобой только правит глупое сердце, которое впервые столкнулось с чём-то новым, необузданным, и вечный адреналин в крови не дает остановиться, прийти в себя.

Нет, это осознанная любовь, когда ты понимаешь, что этот человек подходит тебе, как никто другой, и ощущаешь с ним комфорт и умиротворение. И четко представляешь ваше совместное будущее, потому что уверен в нём и на этот раз побитое и немного потрёпанное сердце сделало правильный выбор.

Только их двое, а по отдельности, с кем-то одним, я себя не представляю. И от этого становится страшно. Я верю их словам, потому что впервые за долгое время, чувствуя себя желанной и от этого счастливой.

— Алексия, — по слогам произносит Александр. Правда или действие, — бас с хрипотцой будоражит слух.

— Действие, — без сомнений выбираю я, понимая, что говорить внятно точно больше не смогу

От заговорческого взгляда мужчин меж собой стало не по себе.

— Ты должна поцеловать сейчас одного из нас, — огласил приговор Даниэль, пододвигаясь ближе и буквально сжимая меня в своего друга.

Что? Одного? Сейчас?

Это значит, мне нужно...

— Просто сделай выбор, — озвучил за меня мои мысли Александр.

Вот сейчас я должна сделать этот чертов выбор. Я металась между двух мужчин, поворачивая голову то к одному, то к другому. Внутри всё грохотало. Нежный и чуткий Александр или же страстный и заботливый Даниэль?

Сложно! Невозможно!

А мужчины терпеливо ждали. Но я видела, как напряжённо сжаты их челюсти, как кадыки нервно ходят по горлу. Они ждут моего выбора.

Даниэль ведёт ладонью по моей спине, стараясь успокоить, но только сильнее волнует. И каждый удар часов бьёт по голове кувалдой, приближая время, когда я должна принять