Александр потянулся и заправил выбившуюся кудряшку мне за ухо. Он встал в плотную и провёл языком по моей вытянутой шее, что так и напрашивалась на ласку.

Даниэль чуть толкнул меня на своего друга, передавая в его объятия. Александр целовал так жадно и страстно, будто тоже понимал, что у нас есть всего одна ночь и он собирался взять от не всё и дальше чуточку больше.

Пальцы Дани заскользили по лопаткам, поднимаясь к шее, выводя на ней узоры, и дошли на моей щеки. Он поглаживал кожу костяшками пальцев. Я оторвалась от поцелуя и войдя во вкус нашего общего желания, медленно облизала два пальца Даниэля. Тот, не видя, но чувствуя, что происходит, гортанно зарычал. Я обхватила ладошкой его кисть и, не разрывая зрительного контакта с Александром, втянула в рот два пальца, посасывая их. Даниэль жёстко схватил меня за задницу, прижался и толкнул мои бёдра навстречу другу.

Глаза Александра вспыхнули, возбуждение разливалось по жилам, собираясь внизу живота. Он гладил мою грудь и лицо, не отрывая взгляда от рта. С каждым скользящим движением пальцев во рту его взгляд затягивало похотью.

Даниэль склонился над ухом и прошептал то, от чего мои глаза округлились, а щёки вмиг вспыхнули смущением. Его предложение было неожиданным... Но интересным.

Я обернулась и с вопросительной опаской взглянула на Даниэля.

— Не бойся, — прошептал заговорщик. — Ему понравится. Если ты, конечно, сама этого хочешь.

Я кивнула.

Даниэль взял меня двумя руками за талию, чуть надавливая, подсказывая. Мы вместе опустились на колени перед Александром. Он тяжело дышал, не скрывая своего возбуждения.

Волнение и смелость бурлили внизу живота, подстёгивая действовать. Я робко потянулась к брюкам Александра. Тот стрельнул вопросительным взглядом на друга. Даниэль подмигнул. Когда я коснулась ремня, Александр выдохнул и закусил нижнюю губу. Он протянул руку к моей голове и ласково провёл по волосам.

Не озвученная ласка и поощрение — еще одна ниточка к возбуждению.

Когда пряжка звонко щелкнула, раскрываясь, Даня повернул моё лицо на себя и жадно оставил короткий поцелуй на губах.

Потянув за пряжку, я вынула ремень из петель и, как нашептал мне на ухо Даня, затянула вокруг своей шеи, а конец вложила в руку Александра. Его зрачки расширились. Дыхание остановилось. Он медленно сомкнул пальцы на ремне, закатил глаза от возбуждения и откинул голову. Саша жадно втянул носом воздух, словно тот был пропитан властью и азартом. И потянул на себя ремень, слегка сдавливая мое горло. Я непроизвольно прогнулась в спине.

В эти минуты я доверяла им себя, контроль над своим телом, отдаваясь без остатка.

— Расстегни его штаны, — прозвучал новые приказ около уха, и я без укоризненно стала приводить его в действие.

Кончики пальцев похолодели от предвкушения. Но я всё-таки справилась с чертовой молнией и пуговицей. Даниэль потянул брюки вниз. Я плавно провела ладонью по твёрдому члену сквозь ткань белья. Александр сдавленно простонал, смотря на меня сверху вниз. Пальцы поддели резинку трусов и плавно опустили их.

На секунду я замерла, смотря на возбуждённый орган прям перед моим носом. Я подняла взгляд на Александра, хотелось увидеть его эмоции и неосознанно облизала губы.

Его грудная клетка начала ходить чаще, а серые глаза сейчас были цвета мокрого асфальта из-за возбуждения. Наверное, картина действительно была шикарна: я стояла на коленях, он сжимал ремень, который плотно обвивал мое горло, а Даня с обожанием гладил мое лицо.

Я потянулась рукой к члену, обхватив его пальцами у основания. Горячий, твёрдый. Между ног опять заныло.

Даниэль собрал мои волосы и сжал их в кулак. Я легко провела языком по головке, прикрывая глаза, чтобы насладиться по полной солоноватому вкусу, и прикоснулась губами.

— Чёрт! — Александр выругался и сильнее сжал ремень.

Я сомкнула губы и стала медленно погружать член внутрь, размеренно двигаясь вверх-вниз.

Даниэль тем временем принялся растягивать свою рубашку. Он потянул меня за волосы на себя. Член выскользнул изо рта и в ту же секунду он поцеловал меня, не давая вдохнуть. Он ворвался в мой рот языком, целовал глубоко. Так, что наверняка чувствовал вкус друга на моих губах.

Видимо, Александр не привык ждать и уже в следующее мгновение он властно дёрнул за ремень.

Я опешила от этого действия, когда чёрная кожа ремня впилась в мою шею. Но тут же поняла, что мне...понравилось. И снова принялась старательно сосать член Александра, стараясь брать его поглубже и работая рукой.

Горячее обнажённое тело обняло меня со спины, и Даниэль принялся осыпать еë тысячей поцелуев. Он проводил языком по коже, по ремню и снова коже.

Даня толкнулся бёдрами, и я почувствовала, какой он твердый. Осознавая то, что меня хотят сразу два мужчины… Два чертовски желанных мужчины... Я простонала. Вибрация голоса передалась Александру, и он протяжно простонал следом.

— Алекса! — Он вынул член, взял меня за подбородок и глубоко поцеловал. — В ближайшую спальню. Быстро, — выдохнул он в мои губы, попутно поднимая меня с колен.

* * *

Всё сливается в размытое пятно. Из памяти, из сознания ускользает тот момент, как я оказалась на кровати в одной из спален. Лишь соприкосновение голой кожи к холодным простыням было свидетельством того, что мы поменяли локацию. Но всё как в тумане. Лишние мысли и предрассудки покинули чат, и осталось лишь дикое желание и их руки, жадно ласкающие моё тело; их поцелуи, покрывающие с ног до головы, оставляя после себя легкую прохладу, которой так не хватало сейчас.

Слишком жарко, слишком мокро, слишком остро… Всё слишком.

Ласки, бесконечные, неконтролируемые.

Сначала нежные и неторопливые, как касание пером по нежной коже, что моментально покрывается километровыми мурашками. Пальцы рисуют узоры на напряженном животе, заканчивая свой рисунок поцелуем, а губы шепчут «Наша девочка». И слова впечатываются, проникают под кожу, всасываются и остаются, словно им там и место.

А потом страстно, бешено, безудержно. Как огромная волна накрывает с головой, заполняя органы своей солёной водой, так и они. Их запах, наш общий забил легкие, проник под кожу. И повсюду аромат секса: легкий и пряный, терпкий, сладкий и горький, бодрящий, самый вкусный. Что хочется опробовать его, почувствовать, хоть на кончике языка, запечатать в памяти.

Стараюсь убедить саму себя не растворяться полностью в этом безобразии. Но всё катится к чертям, стоит Даниэлю прикусить сосок, а Александру пройтись по моим мокрым складочкам и войти в меня двумя пальцами. И стону в отчаянии, хватаясь