Поэтому когда они расстались у входа в Дом целителей, Арай не сразу пошла за учебниками, а сначала завернула к Яне-хон. К счастью, та была не занята и всецело готова посплетничать о мужчинах.

Тренировка, после которой Арай хлопнулась в опилки, произошла через два дня. Арай внимательно наблюдала за Исаром, высматривая хоть малейший намёк на неприязнь с его стороны. Но Исар, казалось, радовался её обществу пуще прежнего, и Арай решилась.

После тренировки они сидели на крыльце, пили сок карамельной сливы и закусывали орехами, которые Исар лущил пальцами. Арай прощупывала свои болящие мышцы, а потом стала примериваться к Исаровым, бродящим под загорелой кожей рук в закатанных рукавах.

– Это у тебя плечелучевая такая большая, – заметила она, осторожно надавив пальцем на бугорок мускула. – А, погоди, а можно я трицепс пощупаю?

– Кого? – не понял Исар, но задвинуть себе рукав повыше разрешил и даже придержал.

– Во, у тебя есть медиальная головка трицепса! – обрадовалась Арай, заставив Исара подавиться. – А у нашего манекена нету. И парни все у себя искали и не нашли.

– Хочешь ещё где-нибудь пощупать? – предложил Исар, прокашлявшись.

– Да я бы внутренние органы пальпировала, – мечтательно вздохнула Арай. – Но, боюсь, сквозь твой пресс не смогу.

– Можешь, э-э, пальпировать внешние, – не удержался Исар.

Арай на секунду задумалась, а потом, кое-что вспомнив, сунула руку в глубокий карман и достала плоскую коробку подаренного Яной-хон противозачаточного пластыря.

– Вот, хотела тебя попросить помочь мне прочитать инструкцию на всеобщем. А то пока не закончу обучение, мне беременеть никак нельзя, отстану от группы.

– Дай угадаю, – хмыкнул Исар. Арай стеснялась на него смотреть, но чувствовала на своём ухе его частое дыхание. – В следующем семестре у тебя по программе половые органы?

– Прямо с первого дня, – шёпотом, как будто по секрету, сообщила она. – Я бы… попрактиковалась заранее. А то засмеют.

– Я им засмею, молокососам, – рыкнул Исар.

– Ты только… ну, не спеши. Растяни на подольше. Мне надо как следует разобраться.

Кажется, она всё-таки покраснела, но всё равно осталась очень довольна собой, когда Исар просыпал орехи и потащил её в душ. Надо было давно уже с Яной-хон посоветоваться.

Осенний семестр начался горячо. Во всех смыслах слова: Ирлик устроил в свой месяц настоящую печку, а первая тема на антропологии у студентов – половые органы. Я честно предлагала кому-нибудь из врачей-мужчин провести это занятие, но их всех пугала Арай. И сколько я ни возражала, что ей надо учиться держать лицо даже при мужчинах, обсуждающих урологию, мужики всё равно свалили этот семинар на меня.

Ну, мне что. Взяла заформалиненные органы и пошла на урок, морально подготовившись поставить первому же нарушителю порядка ведёрную клизму.

Парни начинают давиться смехом прямо с момента, как я объявляю сегодняшнюю тему. Только Арай прилежно выводит заголовок. Я замечаю у неё в вырезе форменной рубашки небольшой кулончик с жемчужиной, да и пишет она не в тетрадке, а в новеньком планшете. Надо думать, с мужем поладила.

К моменту, когда я достаю препараты, парни уже не могут сдерживаться.

– Ветка, Ветка, – слышу я шёпот. – Тебе такой нравится или великоват?

Я набираю воздуха, чтобы вкатить мальчишкам по первое число, но Арай меня опережает: на удивление бесстрашно придвигает к себе руками в перчатках заформалиненный орган и неспешно произносит:

– Мягкий какой-то. Хотя ты, наверное, других и не видел.

Тут уже я прыскаю, а до парней не сразу доходит.

– Ах ты крыса! – шипит инициатор бардака. – Сколько ты их перещупала, устрица?

– Важно не количество, а качество, – невозмутимо сообщает Арай. – Хотон-хон, а это он от формалина такой маленький или просто у кого-то из них, – она машет в сторону однокурсников, – позаимствовали?

Урок приходится прекратить досрочно. Нет, всё-таки для таких тем группу надо делить по половому признаку.

В коридоре обнаруживается Исар. Сидит на диванчике под дверью и поигрывает какими-то блестящими предметами. Я различаю жемчуг и изумруды. Арай, вышедшая следом за мной, замирает, уставившись на его руки.

– Это же…

– Хотон-хон, – говорит Исар, уперевшись тяжёлым взглядом куда-то мне над плечом. Я оглядываюсь. Поскольку мы с Арай перекрыли дверной проём, пятеро остальных не могут выйти и топчутся у меня за спиной. – Я тут встречался с одним ювелиром. Из Имн-Билча.

Я слышу за спиной какое-то шевеление. Исар встаёт и продолжает смотреть поверх моего плеча, но не на Арай.

– И он мне рассказал, – продолжает Исар, – что во второй месяц лета некий молодой человек, судя по говору, из северных предместий, продал ему вот это.

Он поднимает в воздух два колье за застёжки. Я оборачиваюсь посмотреть на студентов. Они озадаченно моргают на Исара – все, кроме одного. Тот выглядит озабоченным..

– И всё бы ничего, – продолжает Исар. – Да только у него в лавке камера наблюдения есть. И физиономия твоя, мелкий паразит, засветилась там во весь кадр.

– Рубчий, можно поконкретнее, в чём проблема? – не выдерживаю я.

– У меня драгоценности украли, – отвечает за него Арай. – Вот эти самые. И ещё другие…

Озабоченный парень ахает.

– Другие тоже там были, – заверяет Рубчий.

– И ты хочешь сказать, что это сделал мой студент? – уточняю я в растерянности.

– Небось сама посеяла, – слышу я голос за спиной. Оборачиваюсь в негодовании. Оказывается, однокурсник решил поддержать обвиняемого. – Или продала тайком от мужа.

– Я их не продавала! – возмущается Арай. – И не теряла! У меня их украли из тайника!

– А то никто не знает, как бабы делают! – вмешивается третий. – Ой, у меня всё украли, давай, муж, покупай ещё, я ж такая бедная-несчастная!

– Ничего подобного!!! – вопит Арай, и откуда только голос прорезался. – Я бы никогда так не сделала! Мне и не нужно ничего было от него, я…

– ТИХО!!! – рявкаю я, чувствуя, что Арай просверлила мне в ухе лишнюю дырку.

В наступившей тишине Исар за плечи придвигает Арай к себе, подальше от парней.

– Но на камере-то рожа твоя, – замечает он, вперившись взглядом в нервного парня, который известен мне под кличкой Чикир. – И спрос с тебя.

– Хотон-хон, это не я!!! – взрывается побледневший Чикир. – Меня только продать их попросили! Я не знал, откуда они!!!

– И ты не задумался, почему тебя просят продать чьи-то украшения? – спрашиваю я. В голове ни малейших идей, что с ним делать.

– Я… не спросил. Мне деньги были нужны… Я ничего не знал!