оставить. Поэтому мы с Эдом просто отошли подальше и деланно громко разговаривали, пока они между собой шептались. Вряд ли многое друг другу успели сказать до того, как Тоня разрыдалась. После этого всем стало неловко, а мне – сильнее прочих. Хотелось подойти и обнять ее – в таком состоянии любая поддержка не повредит. Но именно я не имела на это права, ведь Слава наверняка бросил такую красавицу только по одной причине: ему понравилась я. Он просто зацепился за свое прежнее недовольство и один ее некрасивый поступок, но последней каплей стала именно новая симпатия. И нельзя сказать, что я ни разу ему в этих чувствах не потакала.

В какой-то момент Дмитрию Алексеевичу все-таки удалось вытолкать расклеившихся гостей, после чего он и сам ушел. Но неловкость осталась с нами – ей спать еще, видимо, не было пора. Я старалась выглядеть расслабленной и уверенной в своих силах:

– Слава, ты можешь спать на кровати. Думаю, моя очередь терпеть лишения. – Я указала взглядом на софу, почти такую же, на какой когда-то приходилось ночевать ему.

– Терпи лишения, Свет, пока не надоест, – он не стал спорить.

Сходили по очереди в душ, пополам разделили постельные принадлежности, от усталости перестали чувствовать руки и ноги, но неловкость все еще не победили – она тут надолго прописалась. Я улеглась поудобнее, но уже с места решила все же провести хоть какую-то беседу, чтобы атмосфера разрядилась:

– Мне очень жаль Тоню, – произнесла я шепотом, но была уверена, что после долгой тишины он слышит каждое мое слово. – Если ты расстался с ней из-за меня, то мне жаль и тебя. Ну а если Тоня от отчаянья начнет соблазнять Эдика, тогда я забуду про жалость, возьму подушку и придушу тебя ночью.

Ответ последовал без длинных пауз на размышления:

– Во-первых, не из-за тебя, поэтому себя не вини. Я уже давно устал сам с собой договариваться. Во-вторых, снова начинай себя винить, потому что на твоем примере я понял, что мой типаж – естественность и искренность. Тоня все еще красивее тебя, но она как бездушная идеальная картинка из нейросети рядом с живым человеком. В-третьих, она не соблазнит Эдика, даже если очень захочет – и вот от последнего откровения меня сейчас неприятно колбасит.

Я приподнялась на локте и заинтересованно уточнила:

– Почему ты так уверен?

– Видел, как он смотрит на тебя и на нее. Я сегодня это очень хорошо рассмотрел, потому что сам случайно точно так же выставил приоритеты. Если у них что-то могло быть, то уже бы случилось. Но нет, не случилось: он с ней работает, поддерживает, но не хочет. Они скоро разбегутся по разным проектам – и ты увидишь, как легко они сойдутся заново уже с другими партнерами по съемкам. А я так надеялся, что он окажется безнадежным кретином…

– Не смей его так называть! – поспешила оспорить я, хотя он вроде бы и не назвал.

Но Слава спокойно продолжил, глядя в потолок:

– У него все еще горят глаза… Я пока цепляюсь оптимизмом за то, что твои перестали гореть, но, к сожалению, ты будешь с ним из одного чувства благодарности за эту неожиданную для всех преданность.

– Я с ним не из-за благодарности!

А он будто меня не слышал:

– Тебе разбить ему сердце будет в тысячу раз сложнее, чем для меня – Тоне. Но хуже всего, что даже я не могу считать его сволочью – это немного ограничивает в маневрах. Ничего, адаптируюсь, надо только адаптер правильный подобрать.

Что-то мне совсем расхотелось с ним болтать. Слава – не тонко чувствующий человек, он анализатор данных. И именно поэтому с ним сложно спорить, хотя он во всем ошибается. Я обиженно отвернулась и зарылась в одеяло с головой.

Дмитрий Алексеевич позволил нам выспаться, но не до такой степени, чтобы ощутили себя людьми. Потащил смотреть локацию для нового состязания.

– Вас будут снимать последними, – на ходу объяснял менеджер. – Не меньше трех суток потратят на каждую пару, то есть у нас есть время немного освоиться и накидать сценарий. На мой вкус, для вас ничего сложного – вы подобные конкурсы раньше как орешки щелкали. Но со стороны все же глянем, оргкомитет задумал нечто масштабное…

Мы до места еще не добрались, пока только переместились с пирса на берег. Но уже там было на что посмотреть: вдали виднелась страстно сосущаяся парочка в белом – Эдик с Тоней. Ближе Семен Арапаев крутил на руках свою подругу Ларису Макаренко. Эти спортсмены два раза занимали первые места в турах и до сих пор не вылетели, по праву оставаясь одними из фаворитов. И теперь себе очков добавляли. Лариса – бывшая фигуристка, невысокая, но такая стройная, гибкая и подтянутая, что любой топ-модели фору даст. Семен занимается спортивной гимнастикой и является обладателем столь совершенной фигуры, что его можно музейным образцом выставлять: мощная, но не перекачанная мускулатура, идеальные пропорции. Любой бодибилдер в сравнении выглядел бы бессмысленной горой мяса. Их лица не такие лощенные, как у Тони и Эдика, а тела – результат многолетних тренировок, не связанный с работой хирургов. Эта парочка почти силой удерживает у экранов всех эстетов.

Под тенью пальм устроили пикник подиумная модель Леонида Василевская и телеведущий Артем Иванов. Очень высокая девушка живописно лежала на животе и изящно махала в воздухе ногами, а ее мужчина с обожанием ее разглядывал. Для полного комплекта участников не хватало только рок-исполнителя Михаила Ромова и поэтессы Катерины Ромовой – это семейство тоже пока числилось в составе. Но они, по роду обеих профессий, ночные жители, поэтому наверняка для романтики выползут чуть позже.

– Что здесь происходит? – я сбавила скорость.

Слава тоже был удивлен:

– Они решили добавить в шоу перчинки на «18+»? Я не сценарист порно, но, по-моему, общей сюжетной линии все-таки не хватает. Даже в порно нельзя, чтобы каждый сам за себя.

Дмитрий Алексеевич остановился и хлопнул себя по лбу, поскольку первый из нас сообразил:

– Камеры же теперь повсюду, вот участники и транслируют любовь в режиме нон-стоп. Никто ж не знает, какой кадр отберут для эфира. Короче, я пошагал вперед, а вы тут пожамкайтесь немного. Подумают еще, что вы друг друга любите меньше этих выскочек!

Он быстро отлетел от нас, потому что с третьим лишним мы точно для выборки не подходили. Слава взял меня за руку и потянул на себя. Я надеялась, что ближайшая камера далеко – она не уловит тихий разговор. Предложила едва слышно:

– Давай