Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Завтра здесь собирается кружок вязания.
Девушка хихикнула.
– Я никогда не смогу это распутать.
– Ты у нас типичная вокалистка, – хмыкнул Томми Малинс. – Ну и работенку ты им задашь…
Мэтти взглянула на стоящую рядом с ней Рэни. Старушка явно растерялась. Вся бравада, которую Рэни демонстрировала во время поездки, куда-то подевалась.
– Рэни!
– Он выше, – тихо и как-то подавленно произнесла пожилая леди.
– Извини, что?
– Я забыла, какой он высокий…
Гил переглянулся с Мэтти.
– Мне пойти?
Рэни тотчас же стряхнула с себя оцепенение и оттеснила мужчину своим плечом.
– Ничего подобного. Это мой концерт, дорогой.
Идя по проходу между рядами стульев, старушка отвела плечи назад. В ее голосе прозвучали властные нотки.
– Девушка, постарайтесь, чтобы звук в микрофоне слегка отражался. Томми любит немного эха.
Эльза и Томми как по команде повернулись в ее сторону. Старик медленно покачал головой.
– Черт побери… она…
Рэни остановилась в нескольких шагах от него. На губах – самоуверенная улыбка, руки широко разведены в стороны. Она была похожа на звезду, приветствующую публику.
– Узнал меня, Том? Я всегда умела эффектно появляться на сцене.
– Ага… и поспешно с нее убегать.
Мэтти видела, как напряглись плечи Рэни.
– И то правда, малыш.
– Что ты здесь делаешь?
– Приехала на твое выступление. А что?
– Брось, Рэни Сильвер.
Пожилые люди стояли и смотрели друг на друга. Мэтти хотелось бы знать, о чем они сейчас думают. Со времени их последней встречи прошла почти вся жизнь. Что изменилось, а что нет?
– Верь, во что тебе хочется, – пожав плечами, насмешливо произнесла Рэни. – Ты меня обнимешь или как?
Томми хихикнул и, переступив через акустическую систему, шагнул к ней. В его сердечных объятиях Рэни едва не утонула. Пожилая женщина заговорила, но ее слова заглушались его грудью. Мэтти невольно улыбнулась.
Томми был первым членом «Серебряной пятерки», о котором Рэни рассказала ей в самом начале их знакомства, переросшего в дружбу. Всякий раз, когда Рэни упоминала его имя, глаза старушки поблескивали, выдавая проказливость, когда-то присущую ей. «Мне кажется, у Рико от нас сносило крышу. Он постоянно говорил, чтобы мы не хихикали и не выкаблучивались, что нам следует вести себя со всей серьезностью. Мне кажется, мы друг друга стоили. Однажды в Олдершоте мы так достали помощника режиссера, что он едва не разогнал наш ансамбль. Помню, он орал: «Это место для серьезных артистов, а не для детей!» Мы тогда на самом деле были детьми. К Томми я относилась как к брату-ровеснику, которого у меня никогда не было. Я его просто обожала…»
– Я очень рад, что ты здесь. – Томми широко улыбнулся и, глядя через плечо Рэни на Мэтти и Гила, спросил: – Твои дети?
– Еще чего! Томми! Познакомься с моей подругой Мэтти Белл. А это Гил Кендрик, внук Джейка.
– Вижу. – Томми окинул Гила изучающим взглядом, пожал ему руку. – Приятно познакомиться, сэр. Ваш дед был великим человеком.
– Спасибо.
– Давайте где-нибудь присядем… В этом здании есть хорошее кафе. Почему бы не пойти туда и не заказать кофе?
– Я вам помогу, – сказала Мэтти, узрев в этом свой шанс.
Ей нужно было точно знать, что их ждет впереди. Рассказы Рэни о предстоящей встрече с Томми оказались на поверку тревожно оптимистическими. Было очевидно, что Томми понятия не имел об их приезде.
– Вот и отлично, – улыбнулся Томми, когда она к нему присоединилась. – Я только возьму кошелек у себя в машине. Пойдете со мной?
Дождь наконец прекратился, и сквозь тяжелые серые тучи пробились первые солнечные лучи. Воздух пах свежестью. Мэтти почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по ее коже.
– А она в форме, – сказал Томми, засовывая в карман кошелек, взятый из бардачка опрятного автомобиля с кузовом «универсал». – У девочки всегда был боевой характер. Этого у нее не отнять.
Мэтти с извиняющимся видом улыбнулась:
– По-моему, она не сомневалась, что все будет просто.
– Ага, держу пари, что так и было. Наша Рэни всегда отличалась самоуверенностью. По правде говоря, я рад ее видеть, только пока не говорите ей. Пусть немного поволнуется. Хорошо?
Учитывая, что они приехали без предупреждения, Мэтти не стала возражать.
– Вполне справедливо.
По пути в кафе они прошли мимо сложенных штабелем старых железнодорожных шпал. Борозды и вмятины, оставленные минувшими столетиями, были сглажены и отполированы непогодой. Глядя на них, Мэтти подумала о том, могло ли время смягчить глубокие противоречия, существовавшие когда-то между Томми, Рэни и другими.
Зайдя в небольшое привокзальное кафе, Томми повернулся к ней:
– Что на самом деле задумала Рэни Сильвер?
– Извиниться… главным образом.
Томми смотрел на Мэтти с озорной улыбкой.
– Главным образом?
Мэтти растерялась… Следует ли ей предоставить разговор о концерте своей старшей подруге? Ведь если Томми настроен менее благодушно, чем предполагала Рэни, то их поездка вряд ли приведет к благоприятному окончанию, тем более что другие имеют на нее зуб.
– Мы хотим снова собрать вместе «Серебряную пятерку».
– Вы шутите?
– Нет. Мы предлагаем спеть концерт, который так и не состоялся в 1956 году. В этому году исполнится как раз шестьдесят лет… Рэни хочет сделать что-то большее, чем просто извиниться. Это ее идея.
– Ну… хорошо, что я не азартный человек. Я бы ни за что не догадался, предоставь мне хоть миллион попыток.
– Что вы об этом думаете?
– Я? Я думаю, что все это полнейшая глупость, дорогая.
– А-а-а…
– В этом вся Рэни. Одни глупости в голове.
Возвращались они в тяжелом молчании. Нервы у Мэтти были натянуты до предела. Прежде чем они вошли в бывший зал ожидания, женщина остановилась.
– Томми!
– Что, дорогуша?
– Будьте со мной откровенны. Каковы наши шансы на успех?
– Честно? Понятия не имею. В свое время Рэни наломала много дров. Кого-то обидела больше, кого-то меньше. Но скажу точно: ничего у вас не выйдет, если вы будете сваливаться людям как снег на голову. Ни Чак, ни тем более Джуна подобного не потерпят. Такое отношение к ним выведет обоих из себя, прежде чем Рэни успеет изложить им суть дела.
– И что нам делать?