с Артемидой брат и сестра, разберутся уж как-нибудь по семейному, а ты сразу и Геракла оскорбил, и Артемиду.

Геракл с Аталантой кивнули, Гилас задумался, вероятно пытаясь понять — чем он Геракла-то оскорбил? А я, чтобы сгладить ситуацию, сказал:

— Я вот о чем думаю. Лет через сто, когда о нашем плавании аэды станут петь на каждом углу, появится песнь, как «беззаконные» кентавры захватили в плен Саймона, а Геракл всех копытных побил и друга освободил.

— А чего сто-то лет ждать? — вмешался Гилас. — Может, мне самому песнь сложить, как я тебя из плена освобождал?

Нет, сначала веслом по башке, а потом уже за борт кидать...

Глава четырнадцатая. Царь должен умереть

Все-таки, Черное море, по которому мы плывем, он же Понт Аксинский, совсем не то море, по которому я когда-то плавал — недалеко, вдоль береговой линии Крыма, на прогулочном теплоходике, где милые девушки торгуют мороженым и пивом, а за отдельную плату можно посмотреть на дельфинов, поднявшись на верхнюю палубу. Или я еще буду плавать? Тьфу. В общем, была мысль по памяти нарисовать карту, а потом отдать ее Ясону, чтобы наш капитан имел представление — куда идти. А что? Я начал потихонечку ориентироваться, привязывать нынешние географические объекты к тем, что сохранились и в наши дни. Место, где я пребывал в заложниках, судя по всему, будущая Болгария, а конкретно — Варна. Где еще вблизи Черного моря имеются минеральные источники? Впрочем, может они и имеются, но про Варну и ее лечебницы я слышал, читал, даже собирался как-нибудь туда съездить. Вопрос — водились ли в тех краях кентавры? Вот об этом не слышал, но теоретически, дунуть из Эллады, дойти до Болгарии, мифологические существа вполне могли.

Но мысль о карте как пришла, так и ушла, потому что Лаэрт сегодня узрел очертания острова. Вернее, папа Одиссея острова не опознал, но наша воздушная разведка, взмывшая в небо, определила, что это именно остров, и немаленький, а на нем еще и город стоит, обнесенный стеной.

Эх, почему из меня снова лезет историк? Вылезает, порой очень не вовремя. То увидишь, как в фильме, повествующем о семнадцатом веке, в крестьянских домах наличествуют окна, забранные стеклом, а один из моих любимых писателей (на самом-то деле их два, но в одном лице), написавший несколько книг по эпохе, в которую я попал, повествует, как на местном базаре главный герой покупает вяленых рыбок, чтобы бросить их в чашку для подаяний. Любопытно, какой валютой он расплачивался? Так и хочется приказать «заклепочнику», сидящему во мне — «Брысь!», но не выходит. Вот и сейчас, на «Арго», где моими соседями являются сплошные герои и полубоги, клятый историк опять-таки дал о себе знать. Если есть город, значит остров большой, а иначе как обеспечить пропитание населения? Или это промышленно-торговый центр, из чего вытекает, что здесь имеется порт, куда причаливают корабли, гостиницы, чтобы мореходы смогли отдохнуть, торговые ряды, склады, мастерские, жилые дома и все такое прочее, включая служительниц Афродиты.

Стена — явный признак того, что у тутошних обитателей имеются внешние враги. Понимаю, в Древней Элладе, аккурат в эпоху аргонавтови много позже, эллины строили города и обносили их стенами, потому что существовало множество государств, постоянно воюющих друг с другом[1], но здесь-то зачем? Не может быть на таком острове нескольких государств. Или все-таки мореходство здесь имеется? А коли существует мореходство, есть и пираты. Ладно, допускаю, что в тринадцатом веке до нашей эры на Черном море существовали пираты — не иначе, финикийцы заглядывали, но остров-то откуда взялся? До Змеиного нам еще плыть да плыть, но Змеиный остров совсем маленький, не то полтора километра, не то два и город на него никак не поместится. Есть еще Джарылгач, тот изрядно больше, километров сорок, но до того и плыть дольше, да он и поныне необитаем. Вывод какой? Карту для Ясона я составлять не стану, чтобы не попасть впросак, а остров, появившийся из ниоткуда, с городом, воспримем как данность.

Наверное, будь я на месте Ясона, то прошел бы мимо этого острова. Вода у нас есть, вино тоже, провизии (хвала кентаврам), вполне достаточно. Так и чего, спрашивается, мы здесь забыли? Ясон, если верить его словам, собирается добыть золото для найма копейщиков, а на таких островах самородные слитки явно не валяются. Забрать добро силой? Во-первых, хватит ли у нас сил, а во-вторых, куда мы добычу сложим? Или, коли на корабле собрались сплошные герои (кроме меня!), так обязательно искать приключений на намозоленное от сидения на скамье место? А ведь похоже, что так и есть, потому что Тифий, не спрашивая капитана (может, он с Ясоном мысленно разговаривает?), переложил руль в сторону острова.

А с другой стороны, почему бы не обследовать остров, не побывать в неизвестном городе? Да и подустали мы, если уж совсем откровенно, друг от друга. и морды знакомые надоели. И это говорю я, который провел на корабле не так много времени, а уж что сказать об остальных? Пусть будет какое-то разнообразие. А еще, что тоже немаловажно — давненько аргонавты одной богине почести не отдавали, а народ молодой, гормоны играют. А коли город, так если не храм Киприды, то хотя бы ее жрицы должны быть.

«Арго» судно небольшое, причалило аккуратно, не задев ни одной лодки, привязанных у бревенчатого причала, на который мы поспешили высадиться. Ясон критически осмотрел народ, намечая «жертвы» — тех, кого нужно оставить в караульных? Скользнув взглядом по мне, перевел взор на остальных и выбрал-таки.

— Акаст и Гилас.

Имя кормщика не называлось, но Тифий и так бы не покинул корабль.

Акаст, как я уже знал, являлся двоюродным братом и другом Ясона, а еще сыном того самого Пелия, которого наш капитан собирался свергать. С чего этот парень решил поучаствовать в экспедиции, только Гермес ведает, да и то потому, что прочие олимпийцы промолчат, а этот на все даст ответ.

Кузен капитана воспринял приказ спокойно, а Гилас не был бы Гиласом, если бы не принялся возмущаться.

— А чё опять я? Я и так, пока мы на Лемносе стояли, две недели один дежурил.

Ох ты, а он мне заливал — какие там женщины, на этом острове! Гиласа, значит, на корабле оставили? Что ж, правильно. Рано ему по бабам бегать. Кстати, а что делала