Я опустил голову и потер ладонями глаза, пытаясь не отключиться прямо в кресле.

— Все так. Еще один скандал. Но теперь мы точно знаем, кто дергает за ниточки. Что это не люди Паринии или гонгорцев, хотя последние тоже отметились, но в других делах. И что непосредственный исполнитель воли Сената сидит не в Республике, а тут — только руку протяни.

Каю этого было мало. Я чувствовал. Я поставил на эти обыски и аресты все, что было, но проклятый посланник Единого смешал мне все карты, лишив главного козыря. Без которого эта партия оказалась проигрышной.

— Барон Тинт, — медленно сказал король, — завтра ты в числе прочих встречаешь посольство вместе с графом де Гранжем, потому что вы были моими посланниками при дворе Верховного Арха и спасли Санию. А потом я решу, что с вами делать…

— Орвист в этом не участвовал. Он занимается делами рода, — быстро вставил я.

Поставлять друга, который вообще был не при делах, я не хотел. Моя инициатива — мои проблемы.

— Хорошо. Значит, я решу, что делать конкретно с тобой. А теперь с глаз долой. И приведи себя в порядок, завтра к полудню корабли южан будут в порту Пите, — тихо и как-то устало сказал король, махнув на меня рукой, выгоняя тем самым из кабинета.

Я тяжело поднялся со своего места и отправился в свои покои. Чтобы не думал сейчас на нервах Кай, я своего добился — теперь я в лицо знаю ту мразь, что придумала мне кличку «Огненный» или «Копченый барон».

Проснулся я совершенно разбитым и обессиленным, даже каким-то приболевшим. В глаза — как песка насыпали, все тело ломит, да еще и вернулись фантомные боли, которые прошли еще до прибытия в столицу из Паринии; культя горела огнем, а несуществующую руку ломило, будто бы я ее застудил. До полудня было несколько часов, так что я быстро умылся, привел в порядок волосы — заплел привычный уже хвост — достал парадный камзол, который пошили для меня еще до начала всей этой движухи с арестами и поиском шпионов.

Думать о том, какое решение примет король, категорически не хотелось. Запереть меня в камере… Физически, конечно, это возможно, но надолго ли? Самый верный способ — опять опоить меня отварами, но это будет означать, что все наши деловые отношения, выстраиваемые на протяжении шести лет, пойдут прахом.

Слуга принес завтрак — я попросил простой каши, которую варили для гвардии, пару яиц и немного свиных шкварок, такой типичный «похмельный» комплект, все запил обычными травами. Никакого вина или эля — только алкоголя мне в крови не хватало.

Может, рассказать все королю? О том, что грядет, о том, что скоро Кватт навалится на весь континент и прольются реки крови? Рассказать, что именно поэтому я так рыл носом землю, чтобы у Клерии была возможность провести быструю, но победоносную войну, которая укрепит и королевство и Ламхитан перед грядущей битвой? Оранса говорила, что северная империя активно строит новые корабли, которые она до сих пор не видела. Есть у меня подозрение, что Единый не только накачивает своих последователей божественной силой, но и занимается прочими «откровениями» и «озарениями» в лучшем стиле чудесных чудес. Что может рассказать божество, которое прожило тысячи лет в моем родном мире и бесплотно наблюдало за прогрессом, мне даже думать не хотелось. Слишком уж перспективы были безрадостными.

Пока есть вариант молчать — будем молчать. Как только Кватт навалится на шаринцев, это вестью прокатится по всему континенту. До сих пор непонятна позиция Токонской Империи. Будет ли впрягаться этот гегемон в разборки с Кваттом, рост и влияние которого он ограничивал столетиями? Без понятия. Что там происходило в Империи, для меня было тайной за семью печатями.

Кое-как поев и одевшись, я вывалился из своих комнат и отправился в другое крыло — в комнаты графа де Гранжа. Орвист тоже будет сегодня в посольстве, да и мне самому хотелось перекинуться парой слов с другом.

Впрочем в тот момент, когда я постучал и привычно открыл дверь в покои друга, я тут же об этом пожалел. Потому что стал свидетелем семейной сцены. На диване для гостей, вдрызг пьяная и какая-то помятая, лежала Айрин. Эдит сидела в кресле и нервно потягивала вино, судя по второму кувшину — разбавленное водой, молодой же граф мерял шагами комнату, заложив руки за спину, и бросал на кровную сестру тяжелые взгляды.

Боги! Какой позор! Еще недавно я думал, что малышка Айрин не доросла до дворцовых попоек благородных отпрысков, но дети растут так быстро… Особенно дети, которые наконец-то дорвались до запретных развлечений.

Отступать было поздно, так что я сделал еще шаг внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Орвист, графиня, — чуть поклонился я.

— Проходи, Антон, проходи, полюбуйся! — как-то разочарованно бросил Орвист, указывая пальцем на сестрицу.

Графиня же даже не шелохнулась, так, глянула на меня, кивнула и опять погрузилась в невеселые думы.

Я подошел к другу и, пусть меня и резко замутило при обращении к силам Лу, все же прокатил по его телу волну покоя и умиротворения, приводя Орвиста в должный вид.

— Кто-нибудь видел…

— Да откуда мне знать? Ребята знакомые из гвардии приволокли, сдали на руки… Сказали, что разогнали дебош в одном крыле дворца, была там какая-то гулянка, которая плавно стала перетекать в погром… Да и увидели… Эту… Вешалась на какого-то юнца, что-то кричала. Они ее под руки, да ко мне.

Да, ситуация была такая себе. Хотя молодые люди напивались при дворе постоянно. Хорошо еще, что произошло все это во дворце, а не где-нибудь в ресторане верхнего города или трактире города среднего… Вот тогда бы да, разговоры пошли разные…

Я, борясь со слабостью, коснулся магией сознания Айрин. Девушка была пьяна вусмерть, а причиной тому стало… Мое огненное вино, конкретно, судя по обрывочным воспоминаниям — весьма крепкое виски.

Мои внутренние часы мерно отсчитывали время до момента, когда мы должны явиться в состав делегации встречающих флотилию Ламхитана, так что не до разговоров. Мне пришлось убедить Орвиста оставить сестру под присмотром матери — впрочем, по эмоциям графини было понятно, что сладкого пробуждения девушке ждать не стоит — а самому отправиться одеваться. Я же распорядился о легком перекусе, так что когда через пятнадцать минут в комнате опять показался молодой граф, его уже ждал травяной отвар и пару бутербродов, которые я ему соорудил из сыра, мяса и хлеба.

Не глядя, Орвист затолкнул в себя еду, запил все двумя мощными глотками и, раскланявшись с матушкой, которая до сих пор хранила тяжелое молчание, пошел вместе со мной в сторону главного входа во дворец. Именно там, за час до полудня, должны были собраться все встречающие.

Возглавляла процессию, как это ни странно, Сания, сопровождал ее маркиз де Вилс — видимо, они успели познакомиться вчера на конной прогулке. Или еще раньше? Нас, как послов в Ламхитане, поставили во второй ряд с краю, хотя некоторые графы и виконты возмущались, что рядом с ними пойдет жалованный барон, что было, по сути, определенным нарушением установившихся порядков. С кем-то конфликтовать, да и вообще отсвечивать, мне не хотелось, так что без лишних споров я переместился в третий-четвертый ряд группы встречающих, окончательно спрятавшись ото всех за спиной де Гранжа. Не хотят идти с Огненным бароном — «Копченым» меня называть при дворе не рисковали, а вот «Огненный» уже как-то прилипло — ну и не надо. Не сильно-то хотелось.