— Я же сказала — называют. Все, что говорят о демонах, о существах из другого мира, нужно делить на десять. Иными словами, правды о нас не знает никто — кроме нас самих.

— Так ты — еврейский демон?

Я не выдержал и засмеялся. Прокушенная рука, конечно, что-то да означает, но демоны… Демоны — это рога, клыки и копыта. Хвост. У Лорки я ничего такого не видел.

— У тебя хвост есть?

— Так бывает всегда, — печально сказала Лорка. — Когда мы не хотим, чтобы в нас верили, — в нас верят. Когда мы ищем помощи или хотя бы пытаемся открыться, в нас не верят… Вот и ты — хвост… Ну почему у меня обязательно должен быть хвост, скажи на милость?

Она была такой грустной, что я утих и спросил:

— Лор… Неужели ты не понимаешь, как все это нелепо выглядит?

— Ты убил троих, — парировала она. — Я сижу и разговариваю с тобой как ни в чем не бывало. Скажи, кто из девчонок в нашем классе сделал бы это? И что в этой ситуации выглядит нелепо?

— Ну… Не знаю. Ты с самого начала была не такая, как все, — честно сказал я. — Всякие девчонки бывают. А ты — приезжая.

— И ты в меня влюбился?

— Да, — кивнул я. Именно потому, что она спросила. Если бы не спросила, я сроду бы в этом не признался, а теперь… Теперь мне было все равно.

— Леша, — прошептала она. — Милый… Леша… Понимаешь, между нами не может быть ничего. Ты очень хороший человек, но…

— Что — но?

— Не все так просто. Знаешь, сколько мне лет?

— Как и мне примерно?

— Нет. — Лорка грустно улыбнулась. — Мне сорок — по вашим меркам. И я при этом гораздо моложе, чем ты, — по нашим меркам…

— Иди ты… — только и смог сказать я.

— Не пойду. Кстати, это я уже не смогу доказать никак, поэтому хочешь — верь, хочешь — не верь…

— Значит, ты родилась в…

— В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году, — продолжила Лорка. — В Пскове, если тебе интересно.

— А… документы? Паспорт, школа, к-ком… комсомольский билет…

— Леша… — Она снова улыбнулась, и снова грустно. — Если есть деньги, можно достать нормальные документы. А школа… В школе я учусь постоянно. И буду учиться еще долго. И давай больше об этом не будем. Я пришла к тебе за помощью.

— И чем я могу помочь тебе, о демон? — спросил я и тут же понял, что сделал это зря. Время шуток закончилось. Конечно, я не верил тому, что рассказала мне Лорка, но эта штука, которую она проделала с рукой… Гипноз?

— Если ты еще раз пошутишь, я уйду, — резко сказала она. — Но перед уходом оторву тебе голову.

— Извини… — пробормотал я. — Ты что, так шутишь? В свою очередь?

— Извиняю. Про голову — пошутила, про уход — нет. Поэтому теперь слушай меня и не перебивай.

Она рассказывала долго, а я сидел, уставившись на светящиеся окна противоположного дома за окном, и слушал не перебивая, как она просила. То, что я узнал, в самом деле походило на сценарий недорогого фильма ужасов. Наш город, оказывается, был одним из ряда мест на Земле, где мир демонов соприкасается с миром людей. Я не понял до конца, в чем там дело, раз демоны и так живут среди нас, как сказала та же Лорка, но чем-то это место особенное. Как и Псков, кстати, где Лорка родилась. Видимо, в этих местах им проще воплощаться?…

Ну типа сопрягаются разные сферы, и раз — отряд демонов приступает к работе в человечьем тылу. Вроде как отряд диверсантов.

Среди демонов, как и среди людей, постоянно случаются войны, только не такие, как у нас, за территорию или богатство. Что-то они не поделили еще тысячи лет назад и с тех пор при каждом удобном случае дерутся, причем плохие демоны все чаще побеждают хороших (это, понятно, Лорка и другие). И те и другие используют для пополнения сил человеческую кровь, просто в разных количествах: Лорка и ее родители пользуют помаленьку, а злые демоны употребляют в промышленных масштабах!

Ну типа одни лицензированные, другие беспредельщики — кажется, я читал книжку про подобное: там еще начинающий опер по борьбе с нечистью с удивлением обнаруживает, что дружит с вампиром. Так у него чуть крышу не снесло, или в следующих книгах таки снесло?…

Впрочем, как я понял, почти все, что происходит в нашем мире, — войны, опять же, революции, разная другая дрянь — тоже дело рук плохих демонов, которым это выгодно.

Демоны идут в революционеры, в писатели, в учителя, в политики. Им надо, чтобы у нас были беспорядки и сумятица, разливанное море крови, тогда им как раз будет хорошо.

Лорка и ее семья испокон веку скрываются от этих уродов, потому что Лоркины родители им крепко насолили в незапамятные времена. Так, они всем семейством эмигрировали в наш городок, и тут нате: объявился приспешник злых, который и порвал в клочья трех милиционеров, а может, и еще кого. Та фигня, которую видел батон Стаса на кладбище, как раз было нетелесное проявление одного такого урода, который еще только норовил заселиться в свежего покойника. Потому-то им и заинтересовалась Лорка, не говоря уж о ее отце.

Для них был прямой резон — разобраться в происходящем. Потому что если началось такое, значит, в городе живет старший демон, которому смерть Лоркиной семьи только на руку, потому что она укрепит его власть и силу. А когда он укрепится, в России снова наступят беспорядки.

— Твой папа меня просил сводить его на кладбище, — сказал я. — Памятниками старыми интересовался… Теперь понятно, что ему за памятники нужны.

— Теперь уже не нужны… — вздохнула она. — Папе я все расскажу. О том, что ты в курсе… И о том, что у тебя есть амулет. От прапрадедушки, надо понимать.

— А подробнее? Что мне толку с этого амулета?

— Понимаешь, существуют специальные амулеты, которые обеспечивают их владельцу защиту от демонов. Этот камешек — как раз и есть такой амулет.

— Получается, что ты не можешь ко мне даже подойти, когда у меня на шее висит эта фигня?!

Я вспомнил, как Лорка испуганно пятилась от меня на лестничной площадке.

— Как минимум — не рискну. Кстати, я не «еврейский демон», как ты меня назвал. И хвоста у меня нет, — добавила Лорка. — Демоны, чтоб ты знал, сами по себе; другое дело, что люди разных национальностей называют нас по-разному. Да, и я забыла о самом главном… Мы узнали, что в вашем городе живет Пах, Князь Собак.

— Это еще что за тварь? Это и есть старший демон?

— Да, это один из них. Собака всегда считалась у евреев нечистым, презираемым животным — настолько, что даже деньги, вырученные за продажу пса, нельзя было жертвовать в храм. Мы не знали, что он живет именно в вашем городе, хотя папа подозревал, что Пах где-то в России. И вдруг отец его случайно встретил на улице.

— Значит, Пах играет за команду плохих и он там вроде главного?

— Не совсем. Но многие почитают его и подчиняются ему. А, кстати, знаешь, кто это?