А еще сейчас, наслаждаясь руладами цикад и ароматным теплом любимой женщины, Пенемюнденский Умник благодарил Господа за то, что тот послал ему в лице Скорцени не только невольного спасителя, но и всемогущего покровителя.

Январь 1939 года. Антарктика.

Борт дисколета атлантов.

Во время всей своей беседы с Эфирным Наставником капитан цур зее продолжал сидеть, утопая в мягком удобном кресле с высокой полукруглой спинкой, так ни разу и не увидев перед собой лица таинственного собеседника, так ни разу и не оглянувшись. Однако это не мешало их странному мысленному общению.

— Но если уж вы столь добры и столь щедры на предсказания, — решил пойти ва-банк фон Риттер, — то назовите имя того, кто станет Повелителем Рейх-Атлантиды.

Эфирный Наставник не ответил, и тогда фон Риттер, поняв, что молчание его становится слишком «дипломатичным», попытался подсказать:

— Им, конечно же, станет Адольф Гитлер?

— Нет, — решительно возразил Эфирный Наставник.

— Не Гитлер?! — взволнованно переспросил барон фон Риттер, предчувствуя, что именно он может стать первым посвященным в одну из величайших тайн Третьего рейха, в его провидческую судьбу.

— Адольф Шикльгрубер им не станет, — после некоторого колебания все же последовал ответ Эфирного Наставника.

— Но почему?! — удивился барон фон Риттер, обратив внимание на то, что Эфирный Наставник назвал истинную фамилию фюрера.

— У Шикльгрубера — иное предназначение и иная судьба. К тому же земной путь его приближается к завершению.

— Но каждому германцу понятно, что судьба Гитлера исторически, самим космосом, связана с судьбой Германии.

— Не каждому. Есть немало офицеров, генералов и даже, фельдмаршалов, которые уход фюрера из судьбы Германии сочли бы величайшим благом. И очень скоро вы в этом убедитесь.

— Простите, — с ужасом в глазах проговорил фон Риттер, — но вас, очевидно, неверно информировали относительно ситуации в рейхе. То, о чем вы говорите…

— Спустя несколько месяцев вы будете говорить о том же, — перебил его Посланник Шамбалы, — но уже как о свершившемся факте.

— Вы хотите предупредить нас, что фюрер погибнет?! — теперь уже вслух вырвалось у фон Риттера. — Вы допустите это?!

— Я не наделен высоким правом определения его дальнейшей судьбы, — сухо и безучастно парировал Эфирный Наставник, и командир «Швабенланда» штандартенфюрер СС барон фон Риттер почувствовал, что атланту совершенно безразлична судьба того, кого они, германцы, воспринимают как своего бого-фюрера.

Она, судьба их фюрера Великогерманского рейха, совершенно безразлична Эфирному Наставнику, а значит, следует полагать, и всему руководству Новой Атлантиды — вот что открылось фон Риттеру в эти минуты!

— Но если вы допустите, что фюрер погибнет, — вслед за ним погибнет и вся Германия. Коммунисты в союзе с англо-американцами попросту растерзают ее. Нет, без фюрера Германия немыслима.

— Без фюрера немыслима только та Германия, которая под этого фюрера сотворена. Но ведь история Германии не с рождения Адольфа Шикльгрубера начиналась, и не со смертью его должна завершиться.

— Вы, естественно, правы, если говорить о Германии вообще. Но ведь сейчас все мы имеем дело с той Германией, которая сотворена гением фюрера, и никуда нам от этого не деться. Германский народ вынужден будет гибнуть вместе с этой, нынешней, совершенно конкретной, гитлеровской Германией.

— Вы требуете, чтобы я сохранил вашего фюрера? — с тенью раздраженности в голосе поинтересовался невидимый собеседник фон Риттера, давая понять, что даже у такого эфирного создания, как он, тоже есть терпение, злоупотреблять которым никому не позволено. — Так это не в моей воле.

— Знаю, что не в вашей. И вы даже не догадываетесь, в чьей именно, — не стал щадить его самолюбия фон Риттер. — Но поскольку вы пытались то ли предугадать, то ли предсказать…

— Я не стану предсказывать ни будущее Гитлера, ни будущее Германии.

— Почему бы и не предсказать его, — легкомысленно поинтересовался фон Риттер, — коль уж мы собрались здесь столь высоким собранием?

— Это невозможно.

— Но и начинать строительство, нового, Четвертого, рейха без фюрера — тоже невозможно. Безнадежное это занятие — вот что я вам, высокое собрание, доложу, не прими, океан, душу мою!

— Вы правы: строить новый рейх без фюрера вам, германцам, привыкшим к обожествлению своего вождя, было бы очень трудно. Поэтому Повелитель и Высший Совет Страны атлантов подарят вам фюрера.

— Что значит «подарят»?

— Это значит, что у вас будет фюрер, — последовал убийственно лаконичный ответ.

— То есть это будет не германец? — тихо ужаснулся барон фон Риттер. — Я, старый морской бродяга, так понимаю, что это будет либо атлант, либо посланец Шамбалы?

— Ответ на этот вопрос вы сможете получить только из уст Повелителя. Если только он сочтет нужным отвечать на него, — сразу же, словно бы произнося ритуальную фразу, уточнил Эфирный Наставник.

— Но имею ли я право задавать этот вопрос? Я ведь всего лишь командир корабля.

— У вас появится такое право как у Духовного Хранителя Священных Истин Рейх-Атлантиды, — последовал ответ. — И потом, вы ведь уже задали его.

Риттер хотел уточнить, что он имеет в виду: уж не присутствует ли при их разговоре сам Правитель Внутреннего Мира Этлен Великий. Однако представавший перед ним экран вдруг издал негромкий, очевидно привлекающий внимание, сигнал, и барон увидел, как вершина огромной золотой пирамиды, рядом с которой зависал их летающий диск, разделилась на четыре золотисто-огненных лепестка, словно бы пыталась поглотить их корабль. И, похоже, что она и в самом деле способна была совершить такое поглощение.

«Благословенный Космосом Правитель Внутреннего Мира и члены Высшего Совета Страны атлантов готовы принять вас, барон фон Риттер!» — наконец вновь услышал он голос Эфирного Наставника, прозвучавший в его мозгу, его сознании после долгого, томительного молчания.

Октябрь 1943 года. Германия.

Замок Вебельсберг в окрестностях Падерборна, земля Северный Рейн-Вестфалия.

Сразу же за территорией замка дорога стала уводить к небольшой возвышенности, амфитеатром окружавшей широкую, усеянную шпилями соборов и островерхими черепичными крышами, долину. Оголенные ветрами поздней осени деревья напоминали мачты сгоревших кораблей, а руины заводских цехов на окраине Падерборна — остовы этих же кораблей, только уже выброшенных на отмель у подножия прибрежных гор.

— Они уничтожат этот прекрасный старинный город, — не удержался доктор Ридэ, когда машина проезжала мимо всего того, что осталось от заводских цехов. — Они его уничтожат.