И своего сына тоже подвел. Он проклинал себя последними словами, что не объявил Адэра своим сыном – ни устно, ни письменно. Из-за этого Адэру будет очень трудно в будущем предъявить права на то, что принадлежит ему по рождению в гораздо большей степени, чем Айверу. Несмотря на сходство с отцом, Адэру придется приложить много усилий, чтобы доказать то, что он является сыном Тэвига Макалпина. Хуже того, когда Мойру увезут от ребенка, мальчик окажется по-настоящему сиротой. Оставалось лишь небольшое утешение, что Мунган все же позаботится о ребенке.

Тэвиг пытался утешить себя тем, что они по крайней мере живы. Если бы Эндрю Макбейн и его компания схватили Мойру и Адэра, ни женщина, ни ребенок долго не прожили бы. Хуже того, Тэвиг понимал, что ему придется пройти через ад, если он увидит, как Мойру будут мучить, а потом убьют. Сама мысль об этом превратила внутренности в болезненный комок ужаса. Тэвиг молился, прося Господа, чтобы Мойре хватило здравого смысла сделать именно то, что приказал он.

Мойра взглянула на небо, когда кончила перепеленывать Адэра. Да, солнце садилось, а Тэвига все не было. Поместив Адэра на перевязь, она воспользовалась вторым одеялом, чтобы укрепить мешки с припасами на спине козы подобно корзинам. Тэвиг сказал, что идти надо строго по направлению к холмам. Взглянув на мирно спавшего Адэра, она поняла, что тянуть больше не имеет смысла, надо идти. Единственная надежда, хотя и небольшая, спасти Тэвига, зависела только от того, как скоро она доберется до Мунгана Колла. Мойра сомневалась не только в своей способности быстро добраться до крепости, но и в том, что Айвер, пленивший Тэвига, не захочет немедленно его убить.

– Он и тебе не даст долгого срока жизни, – прошептала она, склонившись к ребенку, пробираясь между деревьями с упрямой козой и не отрывая взгляда от холмов, которые ей предстояло пересечь. – Ты сын Тэвига. Может, он и не признал тебя своим при свидетелях, если не считать меня, может, у тебя и нет такого документа, но ты его копия. Айверу стоит взглянуть на тебя лишь раз, чтобы понять, кто ты. Он не станет долго размышлять о том, что у тебя нет ни каких доказательств, он просто увидит маленького Макалпина и убьет тебя. Только бы спасение твоей жизни не помешало возможности помочь Тэвигу. Только вот как это сделать? – пробормотала она, отводя ветку, загораживавшую тропу.

Адэр пробормотал что-то во сне, схватил длинную косу, прижал к щеке и закрыл глаза. Мойра дотронулась до его густых черных волос и вздохнула. Она так страдала от невозможности броситься на выручку Тэвига, но природный инстинкт диктовал ей – надо уйти подальше, оставить мужчину и спасти ребенка. Мойра молилась о том, чтобы взрослый Адэр понял, не только почему она сделала такой выбор, но и то, как непросто было его сделать.

Алые цвета заката переходили в серые сумерки, когда она добралась до опушки леса. Мойра нахмурилась и взглянула на холмы, которые надо было пересечь. Между ней и холмами простиралась открытая местность с несколькими кустами, потрепанными ветром, – ни один из них не был настолько велик, чтобы спрятать ее, ребенка и козу. Высокая трава скрыла бы ползущую Мойру, но как заставить ползти на брюхе козу? Это невозможно!

Тогда Мойра привязала козу к нижней ветви дерева и осторожно продвинулась вперед. Между ней и холмами не было никаких признаков врагов Тэвига, но это не означало, что те ушли. Осторожно, прячась за деревьями, она посмотрела на запад. Хвала Господу! И там их не было. Никаких признаков.

Взглянув на восток, она замерла. Были ясно видны огонь и шесть человек вокруг. Ее внимание приковала фигура на земле, полускрытая низким кустарником. Фигура на земле пошевелилась, и Мойра облегченно вздохнула. Тэвиг был еще жив.

Адэр пошевелился, Мойра прижала малыша к себе, успокаивая его. Тэвиг находится так близко, и он жив – запела ее душа. Она могла думать только об этом, забыв о том, что бессильна против шести вооруженных мужчин.

«Что ты можешь сделать?» – прозвучал холодный голос разума. Ответа у Мойры не было. Однако, продолжая наблюдать за врагами, она начала кое-что понимать. В бурдюках, которые те подносили ко ртам, была явно не вода. Даже со своего места она слышала, как нарастает шум – явный признак опьянения. Если мужчины продолжат пить также много, то вскоре превратятся в неразумную пьяную толпу, мало что понимающую и подверженную панике.

Она приняла решение, молясь о том, чтобы ей удалось все задуманное. Вернувшись к козе, она замотала ей морду тряпкой, чтобы та не блеяла, и направилась к холмам. Мойра все время смотрела в направлении костра, но не видела его до тех пор, пока не оказалась в нескольких футах от каменистой подошвы холма. Эти последние несколько футов она преодолела очень быстро, торопясь укрыться за камнями.

Увлекая за собой козу, она шла по неровностям, пока не нашла тропу перегонщиков скота. Привязав козу к кусту, овеваемому ветром, она занялась поисками укрытия для Адэра. Хотя Мойра и не собиралась оставлять малыша надолго, необходимо было найти место, защищенное от ветра, свежего ночного воздуха и животных, которые случайно могут оказаться рядом.

Ничего подходящего не нашлось, и она с трудом добралась до валуна, поросшего мхом. Мойра понимала, что нельзя просто положить ребенка среди камней, пусть даже ненадолго. Если с ней что-нибудь случится, он погибнет. Удивляясь самой себе, она достала нож из мешка Тэвига.

– Адэр, ты был самым тихим ребенком из всех, кого я когда-либо видела, – сказала она, касаясь его щеки, и мягко улыбнулась, когда тот почмокал во сне губами. – Пожалуйста, прошу тебя, веди себя так же спокойно и тихо. Мы сейчас попытаемся спасти твоего отца или по крайней мере дать ему единственный шанс спастись самостоятельно.

Глубоко вздохнув, Мойра направилась обратно к опушке и остановилась, чтобы перевести дыхание, лишь добравшись до деревьев.

– Если Тэвиг спасется, он убьет меня за безрассудство, – прошептала она, кривя губы в улыбке.

Помедлив несколько мгновений, чтобы собрать все мужество, она начала пробираться между деревьями. Мойра снова видела свет костра и пробиралась вперед, пока не оказалась по другую его сторону. Сняв перевязь, она осторожно положила спящего Адэра на землю. Ей был виден куст рядом с Тэвигом, но не слишком большой, чтобы полностью укрыться за ним. Оказавшись у самой кромки леса, Мойра зажала нож между зубами и легла на живот. Моля Бога о том, чтобы мужчины на самом деле оказались такими пьяными и полусонными, какими казались издали, она поползла к Тэвигу. Приближаясь к нему дюйм за дюймом, она твердила себе снова и снова, что ей надо всего лишь перерезать веревки и дать ему нож. Всего лишь незаметно перерезать веревки – и только.

Тэвиг поморщился, когда попытался изменить положение тела, сведенного судорогой. Он не отрывал взгляда от врагов. Те двое, которых он ранил, успели напиться до бессознательного состояния. Двое других растянулись на земле, готовясь вскоре присоединиться к дружкам, а еще двое не могли бы долго бодрствовать. Да и к чему это? Они были полностью уверены в том, что пленник не сможет сбежать и не представляет угрозы. Тэвига это рассердило, особенно потому, что негодяи имели на эту уверенность полное право.