— Из окружения гражданина Иванова нами было выделено в общей сложности восемьдесят девять лиц, с которыми он имел близкие контакты в последние десять лет. Из них была сделана выборка двадцати семи адресов местонахождения лиц, у которых гражданин Иванов мог предположительно остановиться или к которым мог обратиться за помощью. При выборке наибольший упор мы сделали на ближних и дальних родственниках, друзьях последних лет и любовницах. Прочие возможные контакты в лице знакомых второго круга — друзей детства, школьных и студенческих приятелей, бывших сослуживцев и вышедших замуж любовниц и пр. — мы не прорабатывали из-за ограниченности во времени и финансовых возможностях.

Силами привлеченных к работе паспортисток жилищно-эксплутационных контор и участковых милиционеров мы проверили наличие по указанным адресам интересующих нас лиц. В силу чего пять адресов были признаны бесперспективными, так как обозначенные в документах жильцы по ним не проживали.

По всем прочим ближним адресам были откомандированы работники низового аппарата. Для проведения опроса адресатов, проживающих в отдаленных регионах, были задействованы силы региональных и областных управлений.

В общей сложности на сегодняшний день осуществлена проверка двадцати адресов. Проверка двух адресов не представляется возможной из-за отсутствия по неизвестной причине в квартирах жильцов.

Проведенная проверка установила отсутствие каких-либо контактов адресатов с гражданином Ивановым в последние несколько недель. Двенадцать адресатов согласились на то, чтобы сообщить о визите либо звонке гражданина Иванова в органы госбезопасности, в чем дали соответствующую подписку. Пять согласились сообщать о возможных контактах, но давать письменное согласие отказались. Три отказались сотрудничать с органами госбезопасности по данному, равно как любому другому вопросу...

— В общем, если говорить по-простому, вы ни черта не нашли! — не то спросил, не то подвел черту генерал Трофимов. — Не нашли вы Иванова. Прошляпили вы Иванова.

— Так точно. На сегодняшний день поиск гражданина Иванова результата не дал.

— Что еще?

— В ходе проверки нами был зафиксирован повышенный интерес ряда лиц к адресам проживания родственников и знакомых гражданина Иванова Ивана Ивановича.

— Кого интерес?

— Ряда лиц...

— Вы можете наконец перестать выражаться на казенном языке? Вы можете говорить по-человечески?

— Так точно. Могу.

— Кто конкретно интересовался адресами родственников?

— В первую очередь органы МВД в лице участковых инспекторов и откомандированных оперработников...

— Ну, это понятно. Где мы, там следом милиция. Принципы поиска одни. Разница только в скорости... Кто еще?

— Еще неизвестные лица.

— Неизвестных лиц не бывает. Бывают неустановленные лица. Вами не установленные.

— Так точно...

— По скольким конкретно адресам его разыскивали? Если кроме нас и милиции.

— По одиннадцати.

— Кем представлялись?

— Старыми друзьями, бывшими сослуживцами. Говорили, что хотят вернуть долг или передать письмо.

— Документов, конечно, никаких не предъявляли?

— Никак нет.

— И просили сообщить? Если что...

— Так точно. Просили.

— Значит; выходит, не одни только мы... И не одна только милиция. Значит, выходит, кому-то этот самый гражданин Иванов еще понадобился. Очень понадобился, раз они разъезжают по всей стране, чтобы с его родственниками и друзьями побеседовать. Понять бы только кому... Кому?!

— Не могу знать!

— И я не могу. А знать бы надо! Потому что не знать нельзя. Опасно не знать! В нашем деле как в вестерне — кто первый противника увидел, тот и победил. Потому что раньше успел «кольт» выхватить.

А как того противника увидеть, если он пред наши очи предстать не спешит? Как его из берлоги вытащить? Знаешь?

— Не могу знать.

— А как уток на ружье выманивают, знаешь?

— Я, товарищ генерал, не охотник.

— Манком выманивают. Свисток такой особый. Который, если в него дунуть, крякает, как утка. Кряк да кряк. Настоящие утки его слышат и за своего принимают. И выплывают под дробь-пятерку. Понял, к чему я это?

— Никак нет.

— Это я к тому, что Иванов для нас тот же манок. Который всех привлекает, на которого все выплывают и возле которого все хороводы водят. Вот только манка этого у нас, к сожалению, все еще нет. Иванов — центр всей этой комбинации. Сознательно ли, случайно ли — не суть важно. Нашедший его найдет все прочее. Раскроет всю комбинацию. Ненашедший — останется слепым и, значит, останется ведомым. Отсюда поиск гражданина Иванова остается главной на сегодняшний день задачей...

В кабинете раздался зуммер коммутатора.

— Да. Я слушаю.

— Товарищ генерал. Вам звонит Петр Васильевич Шабанов.

— Какой Шабанов?

— Петр Васильевич. Он сказал, что он ваш друг, что служил вместе с вами.

— Ах, Шабанов? Что ему надо?

— Он не сказал. Он просил соединить лично.

— Передайте ему, что я занят, пусть перезвонит... Хотя, с другой стороны, разговоры со старыми ушедшими в отставку сослуживцами — это тоже работа. Потому что старые сослуживцы хоть и старые но по сути прежние. В смысле по хватке, по отношению своему к делу, а главное, к информации. Школа, она и есть школа. А университеты, которые они совместно прошли, были всем университетам университеты...

Нет, старых сослуживцев игнорировать нельзя. Старые сослуживцы — это лучшие информаторы. Правда, хитрые информаторы, которые за услугу непременно потребуют услугу, а за предоставленные сведения требующиеся им сведения. Но это нормально. Это, как модно выражаться теперь, — бартер. Взаимовыгодный обмен. Так что здесь тот случай, когда перекладывать сегодняшнее дело на завтра себе дороже. Просто так, от нечего делать, старые сослуживцы звонить не станут. И перезванивать, возможно, тоже не станут...

— ...Слышь, дежурный, погоди с перезвоном. Давай-ка лучше соедини.

— Здравствуй, Степан Степанович.

— Здравствуй, Петр Васильевич. Рад слышать. Как твоя жизнь пенсионная?

— Работаем потихоньку. А как у вас?

— Служим помаленьку. Ты, Петр Васильевич, по делу? Или так? Если так, то лучше перезвони на домашний.

— Нет, я по делу. Нужно мне справки навести об одном человечке, который ко мне телохранителей нанимать пришел.

— А я здесь чем помочь могу?

— Человечек тот в милицейском розыске значится. А у меня, как ты знаешь, фирма законопослушная. Солидная фирма. Половина бывших наших служит. Мне лишние неприятности ни к чему. Вот я и хочу по старой памяти справиться, зачем его милиция разыскивает. Что он такого сотворил, что во всесоюзный розыск загремел? За что ему почет такой?